Закончив говорить, старичок вынул баночку с лекарствами. Он объяснил, что каждый день нужно принимать по несколько пилюль. Но, ещё он достал пластинку с каким-то лекарством. На целой пластинке была одна только таблетка. О ней он сказал:

  - Прими сегодня перед сном.

  А когда пациент уже уходил, доктор, встав из-за стола, сказал:

  - Начни с малого и приятные перемены не заставят себя ждать! И про таблетки не забудь, особенно про ту, которая одна!

  Глава 4

  От психолога мужчина уходил в состояние не привычного приподнятого настроения. Он решительно был настроен изменить свою жизнь к лучшему. Говорил себе: "Ведь недаром, вопреки всем бедам, остался жив... выбрал саму жизнь!" - и так смело верил самому себе, что не терял такого расположения духа до самого возвращения домой. Разве только самую малость закралось сомнение, но не более того.

  Возвращение домой для Виктора стало тяжёлым испытанием. Словно морская вода, отступая от берега, его покидала решимость. Та самая, что только-только вела его к новой, мечтательной и славной жизни. К достойной жизни.

  В прихожей его ожидал ужасный беспорядок. В гостиной и на кухне ситуация была и того хуже. И оглядывая весь тот бардак, который его окружал, мужчина только-только начинал осознавать, сколь титанический его ожидает труд.

  Тяжело вздохнув, он сказал себе: "Ну, с чего-то ведь надо начать!"

  Шагнул в квартиру. Закрыв за собой дверь и, включив свет, едва только сделав очередной шаг, как раздавил пластиковую бутылку. Столько шума... столько беспокойства!

  "И начну я именно отсюда!" - решительно заявил он самому себе и, не раздеваясь, взяв какой-то старый и потрёпанный пакет, быстро наполнил его хламом. - "Перемены, значит, начинаются с малого?" - думал он, вынося первый, но далеко не последний пакет с мусором.

  Так и без того, больше обычного затянувшийся вечер, порядочно утомил Виктора. Да, уборка была необходима. Остро необходима. Он это понимал, но... как же мучительно трудно было изменять привычный уклад и бороться с проявлениями своей лени за многие и многие года.

  Но, как и перед домом доктора, когда его одолевали сомнения, Виктор решительно заявлял себе: "Это необходимо сделать. И лучше я сделаю это сегодня, чем отложу на завтра! Ведь я могу, ведь у меня есть на это силы!" - но также у него была усталость и сказочных размеров, давно и близко знакомое утомление.

  Словом, вечер обернулся той ещё морокой. Но мужчина был доволен собой, результатом своего тяжёлого труда, и простором, который прежде сковывали груды хлама и мусора. А когда Виктор проветрил жильё, так и вовсе стало по-своему не плохо.

  Время было позднее. Готовить самому не было ни желания, ни сил. Тут уж всякого морального подъёма не хватало, - растаял за время уборки. А удовольствие самим собой и результатом своей старательной работы, не могли заставить его уставшее тело хоть что-то делать сверх меры. Хотел было позвонить и заказать чего-нибудь съестного, но... время и в самом деле было позднее.

  "Ну и ладно!" - думал мужчина, открывая пачку чипсов. - "Сомнительная, конечно, еда, но под пивко сгодится!"

  Спать он собрался глубокой ночью. Пусть он засыпал от усталости, - столько волнений, впечатлений и беготни за один единственный день! - но всё же именно спать мужчина ложился не спешил. Он ожидал одной телепередачи. Не сказать, что любимой, но... привычка. Сознавал, что и от этой привычки нужно будет себя впоследствии старательно отучать... но на тот момент отказать себе в маленькой слабости, в одной серии... ну... пусть двух сериях любимого сериала, - было выше его сил.

  После, помня слова психиатра, мужчина принял таблетки. Одну из крупного размера баночки. Другую - одну единственную таблетку на всей пластинке. Само собой, ни инструкцию, ни предписания не читал. Да и не особо размышлял на счёт того, а можно ли сочетать эти лекарства. Просто выпил и, сонно зевая, едва не валясь без сил, поплёлся в спальню.

  "Это был длинный, тяжёлый день, - вяло подумал он, - пусть и другие будут столь любопытными и интересными... только не такими изнурительными!"

  ***

  Он чувствовал, как по коже скользит мягкая и слабая трава. Оглядевшись, ужасаясь, мужчина признал, что вновь волей сна оказался в кошмарном месте. Перед ним, буквально в пяти, может, немногим более, минутах ходьбы был холм с совершенно мёртвой почвой. Ни единой травинки. За то вокруг холма, пусть и слабая, но трава росла и расходилась в разные стороны.

  Огромный простор, вокруг холма, сколько позволяли глаза разглядеть в темноте, напоминал великую степь. Ни единого деревца. Ни очередного, самого малого, холмика. Ни горки. Ничего не было, - только простор и слабая трава. Даже кустарника ни одного не приметил. Словно ему селиться здесь не позволяла некая высшая сила.