Отлов "пеньков" растянулся на целый день.
Второй в списке стала Мико Рриза. Талантливый ученый, она, видимо, не утратила любопытства и быстро "клюнула на приманку". Приманкой стала "блестящая с умыслом" музыкальная шкатулка. Мико навострила ушки и, очарованная побрякушкой, отошла на расстояние, позволившее "дезинфекторам" заарканить Мико в прямом смысле слова.
Супруг мадам Рриза обнаружил пропажу благоверной через несколько часов водной медитации в компании хорошенькой лаборантки Светочки. В смысле она была хорошенькой, до превращения в "рябиноподобное" нечто, имеющее зеленые кудри и рыжие грозди пятен по телу. При ближайшем рассмотрении под корой-одеждой проступала шерсть. Каким представителем фауны станет Светочка после трансформации оставалось только догадываться. Но отловилась лаборантка весьма быстро и без задержек. Купилась на еду. Правда, мясца с орехами отведать не успела. Сцапали рыженькую и препроводили в криокамеру, где сладко посапывал серый волчок, лёжа на собственном бочке.
Бабак Берзовик смешно изображал ползающую живность. Смешно, еже ли не было горько осознавать, что профессионал экстра-класса в лётном деле ползает по траве с остекленевшим взглядом, закапывая руки во влажную землю и все больше обрастает липкой паутиной. Пилота-навигатора отловили, выкопав из почвы под покровом сумерек.
Десять горе-туристов к ночи перебазировали в криокапсулы. Предпоследним ловили мужа Мико. Богатыря Александра Дубовцева потянуло на накрошенный уставшими "дезинфекторами" салатик. Вытяжка работала замечательно. На столе со свежепорезанной петрушечкой, укропчиком и базиликом ровной горкой высились помидоры. На Дубовцева аромат зелени произвёл неизгладимое впечатление. Кряжистый мужик, превратился в древообразное существо, могучее и древнее, за что и получил кликуху "Древень". Дубовцев танком попер на ограждение к вожделенному салатику. Охрана опешила, по-быстрому вызвала спецов, и Древня сморил долгий сон, перешедший в холодное забытьё на Луне.
Леший остался один на берегу озера. В течение дня он даже не двигался, так и стоял зеленовато-серым монументом. В облике появилось растительно-звериное, дикое. Спина согнулась, руки безобразно вытянулись. Остатки одежды уже валялись рядом. Кожа покрылась шерстью, когти удлинились. На голове выросли молоденькие гибкие веточки, распустились ярко-зеленые листочки, частично прикрыв пшеничного цвета густую шевелюру. Нос заострился, сухим крючком навис над губой. Голубые глаз потускнели, приобрели грязноватый оттенок.
"Пасли" Лешего седьмые сутки. Он стремительно худел, пришелец, наоборот, "обрастал" телом. Появились заметные глазу округлости.
- Он чего? Под бабу косит? - посматривая на голографический экран молвил прямолинейный Тед.
- Ты где бабу увидел? - не оценил намек на женский пол Чёрненький.
- Так это... - Тед руками описал две полусферы.
- А когда этот, - Чёрненький кивнул на экран, - тебе серенады пел...
- Он всем серенады пел, - прервал Станислава Петровский.
- Так вот тогда он пол какой имел? - не унимался Чёрненький.
- Станислав Белимович, он свой пол мне не афишировал, - рассердился Тед, - а сейчас я выстроил догадку на основе визуального осмотра с камер видеонаблюдения.
Поставил точку в разговоре и пустую кружку на стол взвинченный Петровский, развернулся на каблуках и вышел.
- Значит, баба... - протянул Чёрненький и поскрёб затылок, - Тьфу, баба... Ни рыба, ни мясо. Рыба? Рыба. Рыба... Рыба! Он ведь что-то в ней нашёл! - наконец-то определился с полом пришельца Станислав. - Будем ловить на треску! Ты у меня треснешь парней приваживать! - погрозил он кулаком экрану и отправился делать срочный заказ на сырые морепродукты.
Через полчаса берега озера благоухали рыбой так, что коты из ближайшей деревни рисковали сорвать операцию по отлову Лёвки Муромцева. Они противно орали, истошно требуя деликатеса. Леший очнулся и отправился наводить порядок на вверенной ему территории.
- Не совсем по плану, но тоже пойдет... - Чёрненький напряженно вглядывался в происходящее на берегу.
Тяжело жужжали майские жуки, в танце страсти производя на свет прожорливых потомков. Ласково порхал вечерний ветерок, навевая иллюзорное спокойствие. В густеющих сумерках надрывался соловей, выкидывая чистые в звучании коленца.
- Иди же, иди... - уговаривал Станислав друга, мысленно направляя в нужную сторону. Тщетно. Муромцев решил иначе. Он настойчиво двигался строго перпендикулярно береговой линии, не замечая преград в виде кустов и поваленных деревьев. Просто просачивался непостижимым образом сквозь них. Группа захвата двинулась наперерез.
Муромцев остановился в сотне метрах от озера на круглой махонькой полянке, край которой "упирался" в большую каменюку - местную достопримечательность, давно и любовно прозванную в народе "одинокой горой". Именно эта гора серьёзно мешала подобраться к Лешему. Атаковать его с твердыни было чрезвычайно глупо. Отвесная стена, гладкая и ровная, словно отполированная, исключала тихое подкрадывание к жертве.
- Да, чтоб... - выругался Чёрненький, понимая, что группа захвата наломает дров, и не образно, а весьма натурально, - Только наблюдать!
"Пенёк" врылся в землю и пустил корни. В натуральном смысле слова. Наблюдатели опешили от увиденного. Узловатые жгуты пронизывали почву, приподнимали дёрн и стремились к береговой линии.
- Что он задумал? - Тадеуш таращился в экран, попивая неизменный черный кофе.
- Не зна-аю... - Чёрненький и сам пребывал в неведении.
Между делом, корни добрались до рыбы, любовно сброшенной дронами вдоль берега и уходящей пахучим шлейфом в нужном "дезинфекторам" направлении. Благоухающие рыбьи тушки встретились с конечностями Лешего. Тонкие корешки опутали кошачий деликатес и утянули его под землю. Дёрн заходил ходуном. Коты взбесились ещё больше, видя, как лакомство истаяло на глазах. Запах временно уменьшился. Мяукающее негодование усилилось. Темными тенями коты устремились к полянке.
