Высокая трава покорно кланялась её шагам, оставляя широкие борозды по следу крупных лап. Свежая кровь, стекающая мелкими каплями наземь, окрашивала следы чудовища своим смертельным запахом. Небрежность крупной твари была вполне оправданной.

   Она была химерой - одной из самых опасных монстров этого мира. Своенравное одиночество нисколько не умаляло её опасности в отрыве от стаи. С её весом и силой поспорить мог разве что медведь суоми, но тот здесь не обитал. А местных хищников, способных причинить ей вред, она истребила сама.

   Остатки волчьей стаи, что выжили в бою с чудовищем, сбежали куда-то на юг. А двуногих существ, решивших одолеть её тяжёлой рогатиной и парой лёгких копий, она разорвала сегодня. Всех до одного.

   Каменные мышцы устало перекатывались под кожей монстра, заставляя небольшие, но очень острые шипы на спине покачиваться в такт движению.

   Кровь продолжала стекать со всей её морды, окончательно пропитав всю шерсть под нижней челюстью. Монстру то и дело приходилось слизывать излишки языком, недовольно сопя.

   Вырытая нора зачернела провалом в корнях многолетнего древа. Оно росло почти на обрыве, венчая собой холм осыпавшийся стараниями зверя. Толстые корни раскидистого черешчатого дуба держали сводами нору. Хотя и обрушили часть работы химеры, создав небольшие пустоты в её строении у самого верха. Это придавало логову чудовища таинственную сказочность.

   Химера расслабилась, прижала уши и устало зевнула. Хвост привычно завилял при входе внутрь, но тут же резко замер.

   'Кто посмел? Кто такой?' - Вопросы разрывали зверю голову. - 'След, след, чёткий след. Запах человечий!'

   Утробно зарычав, она приникла к земле, разнюхивая запах непрошеного гостя. Хватило и пары мгновений, чтобы тонкие на свету щёлочки зрачков округлились вниманием, прикованным к проясняющейся темноте норы. Она с ворчанием рванула по невидимой дорожке вглубь, готовая ко всему. Да только не к такому...

   След обрывался так резко, что химера пробежала дальше по инерции. Затем растерянно вернулась и стала разнюхивать последний отпечаток, почти не шевелясь.

  Боль!

   Дикая боль пронзила всё тело, заставив прижаться к земле. А мигом позже, что-то живое добавило ударом своего веса сверху. Химера взревела и принялась конвульсивно дёргаться во все стороны. Её голова испуганно заболталась на шее, пытаясь разглядеть врага. Боковое зрение вдруг вырвало из трясущейся агонии причину. Проклятая деревянная палка пронзила её насквозь, почти намертво прибив к утрамбованной земле убежища.

   Отчаянье и страх перерастали в ярость, затмевающую взор. Она с места рвалась вновь и вновь, пока не посунулась боком к стене, сломав деревянную сволочь. Стена задрожала, осыпав химеру землёй, частично изменив её окрас. Сухая, почти превратившаяся в пыль, она в момент забила мокрый нос чудовищу. Химера взбодрилась от чиха, рывком встав на все свои лапы, но рана сквозная заставила монстра присесть. Деревянное копьё, торчащее из спины, обжигало вязкой болью при каждом незначительном движении. Её взгляд хаотично скакал по норе в желании отыскать столь подлого врага. Из пасти монстра сквозь клыки выступила зеленовато-кровавая пена.

   Каждый новый вдох лишал химеру сил. Земля превращалась в тягучий кисель и всё настойчивей притягивала зверя. Она врезалась лапами в грунт, пытаясь подняться обратно, когда сгусток свирепого пламени пронёсся над её головой. Негаданный манёвр помог химере не погибнуть, но пламя задевшее спину, наполнило воздух удушливой гарью поглощая зелёным огнём её шерсть.

   Химера завыла от боли, но тут же узрела врага в отсвете горящего пламени. Еле различимый человечий силуэт стоял, не шевелясь, прижавшись к стенке логова. И больше походил на тень, чем на объект агрессии. И странно, но ничем не пах. Совсем.

   Но враг был в поле зрения, и монстр рванул вперёд. Клыки кинжалами в оскал сменили пасть, а лапы бритвами украсились когтями и зверь почти ухватила тень зубами... но почему-то промахнулась.

   Пасть больно сомкнулась клацаньем о землю, а лапы перестали слушаться, обвисшими верёвками проследовав за сунувшимся телом.

   Химера не успела понять, как врагу удалось увернуться. Не увидела и быстрого удара стального оружия. Да что там, даже не почувствовала боли.

   Под ней растекалось тепло, унося с собой жизнь лесного монстра. Тело почти онемело, а пасть продолжала инстинктивно хлопать, заглатывая бесполезный воздух.

   Позади себя она услышала шаги. Скорее даже почувствовала, нежели услышала. А затем её глаза окутала тьма.

  ***

   Хельдин присела подле туши зверя и стала очищать свой меч. Зеленоватая кровь монстра запенилась, источая характерный запах когда проходила по одиночным долам клинка. Охотница закончила работу и отшвырнула пропитанную спиртом тряпку прочь. Её ладонь прошла над лезвием клинка, заставив оружие вспыхнуть огнём. Охотница провернула меч в воздухе, дабы пламя вволю облизало обработанную сталь и спустя положенное время, смахнула огонь, заставив красные язычки раствориться в сыром воздухе норы. Оружие, недовольно шипя, вернулось в ножны, а Хель поднялась вновь на ноги.

   Отсюда, почти от самого входа, нора показалась ей больше и глубже, чем когда она пришла сюда поутру.

   Всё прошло по плану. Химера замерла под залегающей в засаде охотницей. Даром, что лежать, почти не шевелясь, пришлось едва ли не с самого утра. Зато хоть отвар из смольника, коры берёзы и ослёнки сработал безупречно, надолго спрятав её запах от посторонних злых носов.

  Охотница невольно понюхала себя, утирая пот со лба рукавом.

   'Ну, хоть что то хорошее'.

   Ведь в нём пришлось практически купаться, облив себя с волос до самых пят, буквально посреди норы.

  Хотя норой назвать убежище химеры было трудно.

  Охотница всё дальше погружалась вглубь убежища, идя под светом факела почти не пригибаясь.

  'Любят химеры простор, но чтоб так?'