<p>

      или та самая проселочная дорога, которая пролегает вдоль ж\д полотна, уходя за черту города в район частных домов и дач с пышными садами, жмется там к насыпи и превращается в узкую тропку, по обеим сторонам густо заросшую высокой травой, по ней он ведет теперь Харви, чуть-чуть захмелевшую и пропахшую горьковатым можжевеловым ароматом. салатовой палитрой на востоке брезжит рассвет, что он отмечает с неудовольствием, походя запечатлевая в памяти силуэты спальных многоэтажек, будто выписанные тушью на фоне светлеющих небес. эта тушь все обезличивает и склеивает воедино, словно кулисы, а тихий щебет первых птиц вопросительно виснет в торжественной предутренней тишине, лишь добавляя миру павильонности, и его это раздражает, рассветы — это вообще отвратительно, если отвлечься от зрелища, время запуска всех рамп и шумов, неизбежно отвлекающих и стесняющих, они наседают на уши, набиваются в череп и мозолят глаз до заката, к которому обычно уже так застирываешься и устаешь, что даже сон не всегда в помощь, хотя только спать в такие ярко-белые дни и возможно.</p>

<p>

      — Наверное, она над ним издевается. Он мне в деталях не рассказывал, но судя по тому, что я слышал, выходит как-то так, что она все время норовит его унизить, но когда он от этого устает и пытается прекратить, она специально делает так, чтобы он передумал. А еще она к нему пристает, а потом зачем-то говорит, что это он первый начал. Я же говорю, странно, в общем, — невпопад говорит Иден, возвращаясь к теме, заглохшей ранее на его безответности, без особой надежды на исключительную наивность Харви или ее чрезмерное опьянение. не сказать, чтобы это так уж его занимало. в каком-то смысле сходство оказывается проблемой потому, что слишком просто обесценить качества, которыми располагаешь сам. в каком-то смысле все ясно, как наступающий день. неважно, верит Харви в баечку о его дурацком неведомом товарище, или нет — она, кажется, совершенно не беспокоится.</p>

<p>

      — Ну, зна.. — на полуслове она спотыкается, вроде бы, или наступает на скатившийся с гравийной насыпи камешек, теряет равновесие и падает на него. Иден слышит, как у нее зубы клацают, на ходу ловит ее почти машинально за талию и какое-то время волочет за собой, прижимая к груди, просто потому что улавливать ее тепло и чувствовать под рукой ее гибкую спину приятно физически, приятно осознавать, что он сильнее и может таскать ее на руках, если захочет, и демонстрировать это ей в такой непринужденной форме, ведь она любит делать вид, что сомневается в нем, постоянно обращая уроки физкультуры и прочее многоборье в нескончаемую череду бесцельных челленджей на слабо. такая особая форма кокетства — капитуляция сверху, в сочетании с ее издевательским кошачьим ртом и хриплым пацаньим хохотом представляется исключительно заманчивой, как легкие наркотики. Харви какое-то время сражается за утраченное равновесие, не поспевая ногами за землей, потом, извернувшись, обвивает его рукой за шею и хихикает прямо в ухо, так что он, наконец, останавливается, и не давая ей времени отстраниться, крепко целует в рот, а она замирает от неожиданности и совсем не шевелится, отчего ему становится ясно, что с ней этого раньше не делали, и пахнет от нее перегаром и мокрыми листьями, это так чертовски освежает, что он, кажется, слегка спешит, жмет ее к себе, одной рукой задирает сзади ее футболку, а другую кладет на поясницу и ведет вниз, наслаждаясь ощущением упругого переплетения мышц под прохладной гладкой кожей, и наконец Харви напрягается, чувствуя его пальцы за поясом шорт, может быть, оттого что это выглядит немного более агрессивно, чем следует, а может, просто оттого, что пальцы у него холодные, и он держит ее насильно еще секунду или две, прежде чем отпустить. Харви не глядит на него, а сразу же отворачивается и отступает на пару шагов в избранном им направлении, Иден желает что-то сказать, но внезапный рев электрички, вылетевшей из-за плеча на рельсы в удивительной близости, заглушает все мысли и лишает нужды вообще что-либо говорить, так что к тому времени, как вокруг снова воцаряется тишина, он уже все забывает и произносит лишь:</p>

<p>

      — Ты что-то сказать хотела, — в основном для того, чтобы извлечь Харви из уединения, куда ее загнал стыд, и вернуть к участию в рабочем процессе. она оборачивается и ухмыляется, желая показать, что ее такими пустяками не напугаешь, хотя в голосе еще слышатся дрожащие отголоски волнения:</p>

<p>

      — А, ну да. Во-первых, насчет этого твоего туповатого дружка и его пассии, хотела сказать, что тебе, небось, тоже известны такие случаи, когда всякие телочки из младших классов влюблены в чуваков из старших, а те рады стараться только потому, что можно сколько угодно на халяву тешиться и помыкать, как вздумается. Так вот, я имею в виду, это не только с девочками может случаться, если что.</p>

<p>

      — Н-да, — Иден почти пугается оттого, как сводит челюсти, потому что она, конечно, озвучивает его собственные предположения, которые из всех вариантов представляются наиболее отвратными, и всплеск ярости, такой безбожно запоздалый, рискует все испортить, так что он спешит полезть в карман рубашки за сигаретами, чтобы что-то сделать и поскорее занять руки и зубы, и после паузы на прикуривание все-таки уточняет. — Но как, по-твоему, разве это нельзя расценивать, как форму взаимности?</p>

<p>

      Харви фыркает, довольная возможности таким образом избавиться от смущения, косится на него в притворном недоумении и жмет плечом.</p>

<p>

      — Ну, если очень хочется, то можно, конечно. Все что угодно можно, если так посмотреть. Изнасилование, например, и то потянет на такую, очень образную форму взаимности, ты не думаешь? Какая разница, в общем-то..</p>

<p>

      — Ну нет, — из чистого упрямства перебивает Иден, прекрасно осознавая, что она имеет в виду и насколько она в этом права. — В изнасиловании речи не идет о привязанностях, знаете ли, о сознательном выборе и..</p>

<p>

      — Речь идет о ресурсе, — не медлит в отместку перебить Харви. — О том, что у тебя есть ресурс, которому кто-то другой находит применение. Разница только в том, под каким соусом это подается. И насколько это ранит самолюбие, в конечном счете. Другой вопрос в том, что если уж ты влюбился в такого человека..</p>

<p>

      — Я не влюбился в такого человека, — обрывает Иден, возможно, резче и громче, чем собирался, потому что она умолкает на какое-то время и продолжает уже с оттенком осторожного недоумения.</p>

<p>

      — Я понимаю, что не ты. Я вообще не знаю, почему это так сильно тебя занимает, но ты же сам, в конце концов, стал это выяснять.</p>

<p>

      — Как раз потому и занимает, — отзывается Иден после задумчивой паузы. — Что я не тот человек, с которым нечто подобное может произойти, и шмонать кого-то только потому, что его угораздило в меня втрескаться, я тоже не стал бы, так что мне непонятно, откуда это берется и как работает.</p>