– Кто?

– Баб Маша! Слушай, а почему ты её Манькой назвала?! Ведь Манька – это Маша и есть!

– Тьфу, ну что с тобой говорить! – сплюнула я и вскочила. – Ещё скажи, что это кошка запись обо мне добавила!

– Какую запись?! – ахнула Ленка. – Аудио?

– Видео, блин! Нет, с тобой стало невозможно разговаривать!

– Подожди, Таточка! – она потянула меня за рукав, и я плюхнулась обратно на стул. – Ты про бабкину тетрадку, что ли?

– Наконец-то дошло! Да!! Я вчера на последнюю страницу заглядывала – ну, ты же знаешь мою привычку…

– Знаю, знаю! – нетерпеливо подтолкнула Ленка. – Ты всё делаешь наоборот! И что там было?

– А ничего не было! То есть, было, конечно, несколько фамилий с телефонами. Но моего имени среди них точно не было, зуб даю! А сегодня…

– А сегодня? – у Ленки приоткрылся рот.

– А сегодня было! И есть, если ещё не исчезло!

– Где тетрадь? – подскочила она.

– В комнате! Я её как раз рассматривала, когда ты в дверь позвонила…

– Где? – Ленка уже металась по гостиной, грохоча чем-то. – Не вижу, Тань!

– На столе, наверное! – Я бросилась к подруге. – Я в таком шоке была, что сейчас даже не вспомню, где оставила…

Поиски продолжались час. Мы обшарили всю комнату, даже в спальне искали, хотя я точно помнила, что туда не заходила. Тетрадь как в воду канула. Испарилась. Исчезла. Провалилась в параллельное пространство.

– И ты ещё говоришь, что моя идея про духов – бред? – Ленка обессиленно привалилась к спинке кресла. – Мистика какая-то!

– Ерунда, найдётся! – нетвёрдым голосом сказала я. – Ты же знаешь, так бывает, засунешь куда-нибудь впопыхах вещь, а потом год найти не можешь. Вот как ты свою косметичку!

– Ну да, с косметичкой я маху дала, – согласилась Ленка. – Хотя мне кажется, это бабулиных рук дело… Ой, Тань, смотри, как Манька на меня смотрит! Как будто осуждает, да?

– Что ты выдумываешь? Взгляд как взгляд, ничего особенного. Обычный взгляд!

– Ну не знаю…

– Зато я знаю! Давай лучше подумаем, что нам завтра с Иваном Ивановичем делать!

– Ивановым? – прыснула Ленка.

– Может, и Сидоровым. Для разнообразия. Ты знаешь, Лен, у него такой голос…

– О-о-о! – Ленка вскинула брови. – Таточка, ты сейчас это так произнесла, как будто…

– Как будто что?

– Как будто всё, приплыла моя подруженция!

– Куда? – прикинулась блондинкой я.

– Туда, туда, нечего дурочку валять, сама понимаешь! – усмехнулась Ленка. – Слушай, а давай его по телефону пробьём?

– Кажется, он непробиваем – ни по телефону, ни как-либо ещё… – у меня в ушах опять зазвучал обворожительный голос, заставив сильнее биться сердце.

– Глупости! Ну, говори номер!

Спустя некоторое время Ленка, морща задумчиво лоб, повернулась ко мне. Её мобильник, замолкавший за этот час лишь дважды, не подавал больше никаких признаков жизни.

– Ну и? – впрочем, вопрос можно было и не задавать, я и так всё поняла по озадаченному лицу подруги.

– Твой Сидоров Иван Иванович оказался Завьяловой Олимпиадой Тихоновной тысяча девятьсот тридцать шестого года рождения, бездетной, проживающей в деревне Каменка Красноярского края.

– Упс!

– Да уж. Может быть, это его бабка? Двоюродная?

– Не много ли бабок в этой истории? – скривилась я. – И даже если она его родственница, что нам это даёт?

– Боюсь, что ничего, – вздохнула Ленка.

– Вот именно! Ну ладно, фиг с ним, с этим Иваном Олимпиадовичем! Завтра и сами всё узнаем, если он, конечно, не передумает к нам прийти!

Но он не передумал, хотя надежда не покидала меня до последней секунды. И только когда в дверь, ровно в семнадцать ноль-ноль, позвонили, я поняла, что сегодня, пожалуй, не мой день. Хотя, честно признаться, любопытство поглядеть на обладателя завораживающего голоса всё же побудило моё сердце подпрыгнуть от радостного ожидания, и я даже чуть не кинулась к двери вслед за Ленкой.

– Ты куда? – грозно прошипела подруга. – Сидеть!!

Манька, которая в это время, развалившись на диване, вылизывала свой живот, вздрогнула, спрыгнула на пол и уселась, уставившись на нас сверкающими глазами. Мы с Ленкой переглянулись.

– Цирк да и только! – наконец, выговорила подруга и захлопнула за собой дверь.

– Кажется, нам будет с тобой о чём поговорить, киса… – пробормотала я, бухаясь в кресло и поспешно принимая загадочный и чуточку сумасшедший вид. Кто его знает, может быть, и правда мужиков обмануть гораздо легче, чем женщин…

Впрочем, и эта надежда испарилась точно так же быстро, как и её сестра минутой ранее. Один только взгляд на вошедшего в комнату господина ясно дал понять, что никому и никогда провести этого человека не удастся. Вот разве что Ленкиной бабке – не зря же его фамилия в синей тетрадке упоминается чаще остальных.

Да-да, моим гостем оказался тот самый Пирамидов Савва Львович, лет пятидесяти пяти от роду, владелец всего, чем только можно владеть в нашем городке – кроме, разумеется, ресторанов, епархии папаши Гройса, – а также, по непроверенным слухам арбузовцев, бандит, по которому плачет решётка. Причём горькими слезами и уже очень давно…

На фотографиях, конечно, Пирамидова я видала – то в светской хронике, то на избирательных рекламках, то рядом с Еремеевым, но воочию – в первый раз. И увиденное меня, признаться, малость потрясло. Начать с того, что рост у Саввы Львовича оказался гораздо ниже моего. Я, конечно, не коротышка, в последних классах школы стояла первой, но лысая макушка моего гостя приходилась вровень с моими плечами! Зато мощью природа Пирамидова не обделила. Думаю, что с такими параметрами и на боксёрском ринге он смотрелся бы внушительно. Кстати, каким-то спортом, насколько я сейчас припоминаю, Савва Львович баловался. Оно и понятно, с таким-то образом жизни! Но самой примечательной в облике мужчины была его верхняя часть. Мощная шея удерживала на себе вытянутую, украшенную светлыми, почти незаметными бровями и твёрдым подбородком лысую голову, похожую скорее на морду бультерьера, чем на человеческий орган. То ли из-за этой схожести, то ли в силу каких-то других причин, но от всего его облика веяло такой опасностью, что мне стало не по себе. Но зато когда он заговорил…

– Именно такой я вас себе и представлял, Татьяна!

Не упала я только потому, что сидела, но аура таинственности с меня слетела тут же, и даже, кажется, покраснели щёки. Впрочем, этого я не видела, так что утверждать не берусь.

Один из сопровождавших его молодцев между тем внимательно и тщательно осматривал мою гостиную, другой же, худой, как борзая, изучал меня. Взгляд его был остёр и цепок, а кончик носа подёргивался, как будто не только визуальному досмотру я подвергалась…

– Присаживайтесь, Ив-ван Иванович! – пискнула откуда-то сзади Ленка, о существовании которой я в эти минуты позабыла напрочь.

– Благодарю вас, Елена Осиповна! – усмехнулся гость.

Ленка ахнула, телохранители расступились, тяжёлая фигура Пирамидова переместилась на шаг вперёд. Дальше пройти ему не удалось – словно камень, выпущенный из пращи, к гостю метнулось рыжее существо, громко шипя на всю квартиру, вцепилось когтями в лацкан серого пиджака и замерло, угрожающе уставившись в лицо человека. Меня сковал ужас, охранники тоже малость растерялись, но сам хозяин даже бровью не повёл. А вот его взгляд изменился. Не хотела бы я сейчас оказаться на Манькином месте!

Тишина в комнате стала такой, что даже слышно было, как тихо и занудливо капает вода из крана на кухне.

Игра в гляделки окончилась победой человека.

– Уфф! – выдохнули мы с Ленкой, когда наша Маня с недовольным урчанием покинула поле боя и, одним прыжком взлетев на стол, разлеглась передо мной, независимо помахивая хвостом. Мол, вы там думайте, что хотите, а время ещё покажет, кто кого!

Примятая ткань пиджака была спокойно поправлена холёными пальцами, и вновь глаза господина Пирамидова обратились ко мне. Я сделала ответный ход – в знак солидарности с Манькой.