- Да нет, почудилось, - обнадежил себя наследник, - просто обстановка накрутила.

  Никакого припадка религиозного экстаза не последовало, артефакт спокойно лежал в руке. Богиня не являлась.

  - Может покрутить его в руках, как папаш... отец?

   Внезапно, Эванс всем телом ощутил, как медленно и неуверенно, а затем все сильней и сильней, неведомая сила заполняет его. Быстро овладев мышцами и органами, мощь начала распирать трейдера, точно вода солдатскую фляжку на морозе.

  Когда напор поутих, Итан ощутил себя уже совсем другим человеком. Да и человеком ли?? Всё им ранее содеянное и достигнутое казалось теперь не важнее детского ковыряния в песочнице. Энергия бурлила, выплескиваясь через край, требуя свершений и подвигов.

  - Жертва принята, преград больше не существует, - неистово прокричал Эванс. - Спасибо, папа, теперь я подобен древним героям - ровня богам.

  Услужливая память явила подзабытый образ отца. Всё те же не послушные лохмы и нелепый свитер. Слегка сутулясь, Вильям стоял перед ним родной, плоть от плоти, лишь лицо чуть подернуто легкой дымкой забытых обид и прошедших лет.

   Ноги наследника благоговейно подогнулись. Продолжая по инерции сжимать колесо, Итан опустился на колени, слова сами полились из него:

  - Папа, я был мал, зол и глуп. Мы мало общались при жизни. У нас не было взаимопонимания, но все твои последние мысли были обо мне. Ты сделал для меня больше, чем любой другой отец для своего чада.

  Моя вина, что осознание этого пришло только сейчас. Боль, за случившееся, будет вечно терзать меня. Прости, если сможешь.

  Итан почувствовал едва уловимую в теле дрожь, облик благодетеля проявился отчетливей. Глубоко прорезанные морщины печали. Растерянный надломленный взор. Только теперь Итан заметил, какое у Вильяма, доброе изнуренное страданиями лицо.

  - Я смогу отплатить твою жертву. - подогретая внешней силой, вскипела решимость Эванса. - Память! Добрая память - единственная валюта для усопших. Я увековечу память о тебе, как не кто другой. Встряхнув этот немощный мир, преклонив его пред собой, я заставлю его воздать тебе достойные почести.

   Теперь колесо здесь, удача с избытком и сила богини плещется во мне. Что не дано было убогому крестьянину, получится у меня. При всем своем уме и харизме, так или иначе, я подчиню себе забытую богиню, а потом и весь мир.

  Склонитесь народы, трепещите правители - я иду!

  На трейдера пролилось сияние голубых глаз отца. Другой, невиданный с младенчества, улыбающейся Вильям Эванс, сменил привычное видение... И растаял...

   Новый Итан решительно смёл всё со стола в "дипломат" и ринулся в ещё не покорённый мир.

   ****

   Джентльмен в кафе, напротив, с легким сожалением отвернулся от панорамного окна, словно яркий спектакль окончился и занавес упал. В его руке, заиграв драгоценными бликами на зеленой ткани стола, вырос бокал больше напоминающий старинный кубок.

   - Поздравляю, Тюхе, отличная работа, бедный мальчик, вдруг возомнивший себя полубогом... Позвала меня похвастаться? - Слегка помедлив, произнес этот франт с едва уловимым греческим акцентом.

   Ухмылка, едва скользнув по холеному лицу, тут же потонула в окладистой серебряной бороде.

   С видом нарочитого одиночества, джентльмен приложился к сосуду, явно наслаждаясь его содержимым.

  - Зря язвишь, Царственный, Итан Эванс шикарен.

   Оживилась, скучающая, напротив, в полутьме, не высокая голубоглазая блондинка.

   Слегка за тридцать. Белое обтягивающее платье и ровный шоколадный загар. Насмешливо-пронзительные клинки стального взора. Макияж или магия, но в красотке трудно было узнать вчерашнюю безликую серость.

   Прекратив меланхолично вращать в руке слабо поблескивающее колесико, девушка точно метеор вторглась в круг света от низко висящего абажура. Сумрак за ее спиной уплотнился, превратив посетителей кафе в расплывчатые тени. Людской гомон стих. Суета, царящая вокруг, испарилась.

   - Простофиле с чарующей улыбкой всегда найдется достойное место в моих планах. Еще вчера атеист, юнец, и не слышал о нас, а сегодня абсолютно уверен, что всем в этой жизни обязан папаше и мне. - Продолжила богиня. - Сегодня, пока мой будущий паладин раскален эйфорией, явлюсь к нему во сне и повторю старый фокус со сделкой. Уверена, раз познав толику божественной силы, он врятли сможет устоять.

  - ... А вот с этой официанточкой надо бы по плотнее пообщаться... - Взгляд бородача скользнул по темному пологу куда-то за спину собеседнице и вернулся полный озорных огоньков. Правда, лед во взоре его визави быстро вернул в разговор прежние деловые нотки.

  - Много вод унёс Стикс с нашей... "размолвки", а ты все не угомонишься. Мы нашли своё место в мире. Воспользуйся добрым советом. Оставь всё как есть. - Злобно зыркнув в ответ, напыщенно начал Зевс. - Зачем тебе эти проблемы? Я отец богов и не позволю втянуть нас в новую заварушку.

   Тюхе промолчала, на её смазливое личико вновь наползла бесцветная маска скуки. В навалившейся тишине, вновь мерно зажужжало колёсико.

  - Впрочем. - Небожитель удостоил её благосклонной улыбкой. - Что бы не случилась между нами раньше, прошлое прошло. Прегрешения всеми забыты... Твоё возвращение в число избранных считай вопросом решенным.

  Громовержец нежно провел пальцем по изрезанным тончайшим узорам обводам кубка. - В кругу своих, тебе будет комфортней. Как видишь, мы ни в чем себе не отказываем. Довольна?