Найти бога в себе, в своих собственных внутренностях, считалось уделом избранных. Немногие из свинтусов осмеливались войти в этот храм и опуститься вниз, до самых пяток, а потом через дыхание или кровь вернуться назад. Если кто и возвращался, то оставлял в своем теле разум.

   Гарол, как и другие свинтусы, молился поверхностно, не дыша. Он проговаривал слова про себя, беззвучно, не слезая с лошади и не преклонив коленей.

   Древний лес, в чаще которого они остановились, был молчалив и угрюм. Ни одного шороха, ни одного звука, как будто все вымерло, или уснуло навеки. Кроны деревьев, заслонявшие небо, были свободны от птиц.

   - Странно все это,- нарушив тишину, сказал Гарол,- ни одной птицы, передохли они что ли?

   -Или в лесу завелся заклинатель птиц,- предположил Жмых.

   - Заклинатель птиц!- рассмеялся Гарол,- Заклинатель свинтусов!

   -Заклинатель свинтусов,- подхватили остальные глотки,- выходи!

   Этот омерзительный хохот, продолжавшийся до самых сумерек, утомил не только их глотки, но и кое-что другое, например, их плоские задницы, затекшие от долгого сидения в седле.

   Наконец бог внутренностей сжалился над ними, и туман рассеялся. Наступившая темнота превратила деревья в черные тени, а немногочисленный отряд свинтусов сравняла с землей. Когда Гарол зажег факел, то обнаружил, что омерзительный хохот, длившийся целый вечер, убил троих свинтусов, по крайней мере, троих или четверых точно не хватало. Надо сказать, что счетом, никто из свинтусов не владел, и не имел ни малейшего представления о цифре. Счетом владели только маги. Зато племя свинтусов имело другие преимущества, например, предчувствие.

   - Мы попали в одну из ловушек заклинателя,- догадался Гарол,- пора выбираться отсюда, пока нас не поубивали как крыс.

   И они зажгли другие факелы, имевшиеся у них, и вышли из леса.

   ***

   Тем временем вороны, терпеливо дожидавшиеся ночи, готовы были приступить к трапезе. Обступив вплотную тело Гиндера, они с наслаждением вдыхали в себя запах мяса, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

   - Еще немного,- сдерживал их серый ворон,- нет ни одной звезды.

   - Сдается мне, что ты имеешь при себе задние мысли,- сказал старый ворон,- а не поджидаешь ли ты Лиора, заклинателя птиц, не предатель ли ты, брат наш?

   И все услышали, как серый ворон стал расправлять в темноте крылья для полета. Подцепив руку Гиндера своим клювом, он попытался взлететь вверх. Но вороны с криком набросились на предателя, и разорвали его в клочья прямо в воздухе. Рука Гиндера упала на землю и приросла к мертвецу. Это случилось так быстро, что вороны, занятые уничтожением врага своего, не заметили чуда.

   Гиндер поднялся и, хаотично размахивая мечом во все стороны, прогнал обезумевшую от страха стаю.

   - Кр-кр-лдовство! - кричали напуганные неожиданным поворотом событий вороны,- х-х-адячее м-м-ясо.

   Ничего не видя перед собой, на ощупь, спотыкаясь и падая, "хадячее мясо" без головы уходило от этих мест прочь. Появившийся над холмом диск черной луны не предвещал ничего хорошего.

   ***

   Кто бы мог подумать, что заклинателя свинтусов достанет понос. С тех пор, как свинтусы принесли голову Гиндера, и Лара торжественно водрузил ее на плечи бога, с того момента у него начались рези в животе.

   - Вероятно, свинтусы принесли с собой какую-нибудь грязь,- решил Лара, и, раскрошив корень бадана в ступке, выпил лекарство.

   Но когда свинтусы были отправлены за мечом, ему стало хуже, и он слег недалеко от отхожего места.

   Прочитав по порядку все заклинания и заговоры от расстройства желудка, он перешел на заговоры от расстройства прямой кишки и закончил обращением к богу внутренностей. С большим трудом он прошел через свое горло в желудок, и не найдя там причины болезни, опустился вниз. Каково же было его удивление, когда он обнаружил зло в маленьком отростке - аппендиксе, торчащем сбоку. Усилием воли он вырвал зло из своей плоти и вышвырнул вон. Мучительно и долго приходил Лара в привычную норму, ощущая себя бесполезным бревном.

   ***

   Зато свинтусы почуяв, что поводок, на котором их держали, ослаб, завернули в деревню, и, опустошив на халяву бочонок медовухи, вернули себе жизнерадостное настроение. Ни один из жителей деревни не пострадал, дабы бочонок медовухи был выставлен перед свинтусами, как подарок, безвозмездно. Однако клячи, созданные из праха диких кабанов, не пережили рассвета.

   - Из праха в прах,- констатировал сей факт Гарол, вожак свинтусов,- не стоит переживать. Завтра Лара сварганит нам других кляч, более проворных.

   И весь отряд заржал, как лошади на водопое, радуясь возможности напиться, дабы следом за первым бочонком последовал и второй. Они пили медовуху всю ночь, пили и сквернословили. А старуха, наполнявшая им медовухой кружки, молчала как рыба.

   - Эй, мать, расскажи нам историю о себе,- попросил Жмых.

   Старуха открыла рот, и все увидели, что у старухи не было языка.

   - Тогда пусть расскажет старик,- настаивал Жмых.

   Старик, сидевший в углу хижины, оказался глухонемым.

   - Да что у вас тут одни уроды, что ли, - обозлился не на шутку Жмых,- телку давайте молоденькую или зеркало!

   -Да на что тебе зеркало,- удивился Гарол,- ты на рожу свою в воду посмотри сначала, а потом зеркало требуй.

   - Я знаю, о чем говорю. Приведите телку.

   Старуха вышла из хижины и вскоре вернулась с теленком.