Огромное множество специалистов по циклу, с презрением отвергающих любую системную интеграцию как чисто дедуктивную и слишком упрощенную конструкцию, тем самым вольно или невольно отвергают экономическую теорию как таковую, поскольку если можно изобрести теорию цикла, не имеющую отношения к общей экономической теории, то такая общая экономическая теория сама должна быть неверной, – ведь тогда перед нами будет общая экономическая теория, которая не в состоянии объяснить такое жизненно важное экономическое явление, как цикл. Для институционалистов, представляющих собой чистых собирателей данных, да и для почти всех представителей других школ, этот вывод является весьма желательным. Однако даже институционалисты, осуществляя исследования и давая рекомендации, должны хотя бы иногда использовать экономическую теорию (на самом деле они довольствуются некой мозаикой, составленной из произвольно введенных ad hoc допущений, внезапно пришедших в голову интуитивных догадок и подобранных там и сям результатов размышлений коллег, принадлежащих к самым разным школам и доктринам). Существует чрезвычайно мало экономистов (а может быть, таких нет вовсе), которые понимали бы, что теория экономического цикла, разработанная Мизесом, представляет собой не просто «одну из» теорий, что в отличие от большинства теорий цикла она связана огромным числом связей с общей экономической теорией[13]. В действительности теория Мизеса и есть тот самый экономико-теоретический анализ неизбежных экономических последствий банковской кредитной экспансии, искажающей функционирование свободного рынка. Формулируя свои утверждения, последователи теории Мизеса подчас страдают излишней скромностью, когда они не оспаривают утверждений, согласно которым эта теория представляет собой «всего лишь одно из многих возможных объяснений экономического цикла» и каждому циклу должна соответствовать своя теория, объясняющая его специфическими причинами. В этой области, как и во множестве других, эклектизм совершенно неуместен. Поскольку теория Мизеса является единственной теорией цикла, которая выводится из общей экономической теории, она оказывается и единственной теорией цикла, способной корректно объяснить этот феномен. Если мы не собираемся отказываться от общей экономической теории, мы обязаны отвергнуть все предлагаемые объяснения цикла, которые не интегрированы с общей теорией.

Прежде всего важно провести различие между экономическим циклом, с одной стороны, и обычными изменениями деловой активности – с другой. По необходимости все мы живем в мире, где происходят постоянные и никогда не прекращающиеся перемены, которые невозможно описать в точности до того, как они произошли. Люди изо всех сил пытаются прогнозировать и предвосхищать изменения, но такого рода предсказания никогда не могут быть сведены к предсказаниям, формулируемым в рамках точных наук. Прогнозирование рынка – это бизнес предпринимателей, пытающихся предугадать состояние спроса и предложения. Наиболее успешные из них получают прибыль на точности своих предсказаний, тогда как неудачливые прогнозисты оттесняются на обочину. В итоге наиболее успешными в предвосхищении будущих рыночных условий являются удачливые предприниматели свободного рынка. Разумеется, полное совершенство в прогнозировании недостижимо, и предприниматели всегда будут различаться в зависимости от успешности своих предсказаний. Будь это не так, в бизнесе невозможно было бы получать ни прибылей, ни убытков.

Изменения происходят постоянно и во всех сферах и областях экономики. Изменяются вкусы потребителей. Временные предпочтения, а следовательно, соотношение между инвестициями и потреблением, претерпевают качественные, количественные и пространственные изменения. Открываются новые запасы одних видов природных ресурсов, а запасы других оказываются исчерпанными. Технологические сдвиги меняют уровень и структуру производственных возможностей. Капризы погоды воздействуют на урожаи сельскохозяйственных культур. Все эти и многие другие изменения характерны для любой экономической системы. На самом деле, мы не в состоянии представить себе общество, в котором изменения отсутствуют. Если бы такое общество существовало, то все индивиды день за днем выполняли бы одни и те же действия, и никакие экономические параметры и показатели никогда бы не менялись. При этом, даже если такое общество и можно было бы построить в чьем-либо воображении, вряд ли люди в своей массе захотели бы, чтобы это воображаемое состояние было реализовано в действительности.

Таким образом, мечты о том, что каждый вид экономической деятельности должен быть «стабилизирован», – так, как если бы никакие из вышеперечисленных изменений не происходили, – абсурдны. Попытки «стабилизировать» или «не допустить» эти изменения уничтожили бы всякую производительную деятельность. Рассмотрим упрощенный гипотетический пример. Предположим, что некое сообщество каждые семь лет подвергается набегам стай саранчи. В таком обществе множество людей начинали бы готовиться к этому явлению заранее: изготовлять приспособления для поимки и/или уничтожения саранчи, нанимать специалистов по борьбе с саранчой и т. п. Очевидно, что каждые семь лет отрасль борьбы с саранчой переживала бы «бум», который, по счастью, оканчивался бы депрессией в этой отрасли, продолжающейся в течение следующих шести лет. Улучшится или ухудшится ситуация, если все решат, что данную отрасль необходимо «стабилизировать», и настоят на том, чтобы производимые в ее рамках механизмы и приспособления производились бы ежегодно в равных количествах, пусть даже они шесть лет покрываются ржавчиной и устаревают? Нужно ли заставлять людей производить приспособления до того, как они будут в них нуждаться, нужно ли заставлять их заранее нанимать и содержать работников? Или наоборот, нужно ли заставлять людей откладывать производство нужных им машин и приспособлений, не позволяя это делать в тот момент, когда они им нужны? А ведь во имя «стабилизации» будут осуществляться именно эти и подобные им действия. Если люди хотят увеличить количество имеющихся у них автомобилей и уменьшить число принадлежащих им домов, нужно ли во имя стабилизации запрещать им покупать автомобили и заставлять их покупать дома? Как сказал Ф. А. Харпер: «Экономические колебания этого типа буквально пронизывает наше ежедневное существование. Например, по мере смены времен года имеются сильные колебания в урожайности земляники. Должны ли мы выращивать достаточное количество земляники в теплицах, для того чтобы стабилизировать ее производство на протяжении года?»[14],[15]

Таким образом, можно считать, что конкретные колебания деловой активности представляют собой не редкие события, а происходят постоянно. Чтобы понять их природу, не требуется никакой специальной «теории цикла». В ответ на постоянные изменения условий и характеристик экономической деятельности происходят и соответствующие рыночные изменения, которые полностью объясняются экономической теорией. Однако многие экономисты до сих пор считают общую депрессию в экономике результатом «слабости рынка», вызванной «спадом в строительстве» или «спадом в сельском хозяйстве». Но спады в конкретных отраслях никогда не запускали общей депрессии в экономике. Изменения экономических условий приводят к увеличению производства в одних отраслях и к уменьшению в других. Предположим, например, что в результате технологических сдвигов и изменений во вкусах потребителей спрос на сельскохозяйственную продукцию переключился на другие блага. Утверждение, которое можно часто услышать в такой ситуации и согласно которому спад в сельском хозяйстве вызовет общий экономический спад (потому что фермеры начнут покупать меньше товаров, а потом меньше товаров начнут покупать те, кто работает в отраслях, поставляющих фермерам свои изделия, и т. д.), совершенно беспочвенно. Это утверждение игнорирует тот факт, что процветать начнут те, кто производит Другие товары, на которые потребители увеличили свой спрос.