15. “ПРИВЕТ, МАМА...”

Как сомнамбула, стоишь у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу. Ни о чем не думать, ничего не чувствовать. На одну минуту выключена из действительности. Зелла хотела тебе что-то сказать... Ты не позволила. Нет сил говорить... Ни с кем. Всего минуту. Одну минуту покоя. Осторожный стук в дверь. Как ей не терпится! Нет... – не она. Стук повторяется, в нем больше силы и решимости, чем пристало девочке-подростку. Ты не отзываешься, и дверь распахивается. У Сонгера перепуганное лицо. – Наоми!.. Ты – как? В порядке? Спешишь успокоить: – Да. Задумалась. – О чем? Прости, не мое дело, но... – Мне надо объясниться с Ивом. – Я организую... видео-встречу. Пойдем в гостиную. Закроемся. Всё приватно. Я тоже уйду, если хочешь. – Нет. Да. Сонгера, также как Лору, давно не смущает твоя манера отвечать, одной фразой на несколько вопросов. – Хочешь личной встречи? С глазу на глаз? – Именно. Надо гасить пожар, пока не разгорелся. Недоумеваю, как? Я здесь, Рауль в Майе... Пока-если доберусь... он наломает дров. Сонгер, тихо откашлявшись, говорит: – Шеф – человек горячий, но разумный... – Он обижен. Зол. Ему кажется, что он открыл страшную тайну. Дескать, им долгое время манипулировали. И, кто?! Человек, к которому, по открывшимся только что обстоятельствам, он не может испытывать симпатии. Несмотря на всё, что между нами было. – Ты... взаправду им раньше не... ну, то есть... – Не брала ли я Рауля под ментальный контроль? Никогда! И еще раз – нет! Утверждения твои голословны, сейчас Сонгер потребует доказательств... Ты его выгонишь. Между вами всё будет кончено. Еще один отступится от тебя. Пусть... Чашу потерь надо испить до конца. – Верю, – говорит Сонгер. – Вроде, могу помочь. Как, по твоему, я добрался к тебе из Норденка? Ты увидишься с моим шефом меньше, чем через час. Со смотровой площадки на крыше дома Боргезе открывается прекрасный вид на скованный заморозками пригород. Сонгер мнется рядом. Вид, как у покорителя Арктиды, но физиономия растерянная. Как будто забыл что-то... Зато ты – в полном порядке. На тебе видавшие виды, утепленные стараниями Греты джинсы, и ее же ботинки. Пожертвовала, добрая душа, лишнюю пару. Поверх заштопанного свитера бабулькина же кофта. Единственное, что отличает тебя от заправского бомжа – новенькая вязаная шапка, разноцветное произведение искусства. Благодарю, Маргарита. Благодарю... Сонгера явно что-то тревожит. Надо бы заглянуть в его мысли, но... нет. Давно дала себе обещание: никогда не поступать так с близкими людьми. Хотя, расшевелить его не помешает. С легкой усмешкой спрашиваешь: – Где же твоя “девушка по вызову”? – Она не... Между нами никогда ничего не было!.. – А хоть бы и было – я не ревнивая. – Врешь! – неожиданно выпаливает Сонгер, но спровоцированная тобой пикировка тут же обрывается. В белесом послеполуденном небе появляется гравилет. Он почти в зените, поэтому вы с Мишелем не сразу его увидели. Какая прекрасная машина! Она снижается вертикально и через минуту зависнет прямо над площадкой. Никто ничего не успеет заметить. А сигнализацию ты, улучив момент, отключила. Всего-то, заскочить по быстрому в пультовую, и обратно. Но гравилет движется так, что окажется над крышей в “мертвой зоне”. Маленьком пятачке, где датчики его не увидят. Почему-то тебя это смущает. Заразилась о Сонгера повышенной мнительностью? Внезапно соображаешь. Вот оно! Откуда Елена (так, кажется ее зовут?) знает систему охраны в доме Боргезе? Тень гравилета закрывает солнце. Он совсем рядом. Дверца призывно распахнута. Один шаг и ты внутри. Едва успеваешь прощально махнуть рукой своему мужчине. Щелчок закрывшегося замка. И захочешь убежать, да фиг тебе. Поздно. Крыши домов, переулки, прибитые холодом кроны деревьев... всё уходит вниз, исчезает. Летим. Дорога в Майю оплачена, а за обратный путь деньги Мишель переведет, когда Елена сдаст ему тебя с рук на руки. Невольно вздрагиваешь. Вот о чем хотел предупредить Сонгер! Елене опасно верить. Хотя, другого выхода у тебя нет. Осторожно переводишь взгляд на сидящую в водительском кресле девушку. Ба, какой чудной на ней костюм! Плотно облегающий стройную фигурку. Тускло-черный, ночью встретишь – не увидишь. Широкий пояс. Наколенники, налокотники. Чешуйчатая грудная пластина. Высокий ворот. На голове шлем с темными очками, полностью скрывающий лицо. Ни дать, ни взять – Темный рыцарь, герой сказок и легенд. Он спасал людей и убивал чудовищ. – З-здравствуйте... – говоришь Елене. Злишься на себя оттого, что твой голос дрожит. Она кивает, не удостаивая ответом. Пусть. Ты хорошо усвоила, когда гордость свою надо завернуть в тряпочку и спрятать в карман. В салоне постепенно темнеет. Небо из голубого становится фиолетовым. Не ощущается ни малейших перегрузок. Никаких признаков наступления невесомости тоже нет. Это вам – гравилет, а не хухры-мухры... Наверное, только в гондоле дирижабля, летящего в нижних слоях стратосферы, ты так же ощущала покой и власть над Миром. Те времена давно прошли. Это – не ты уверенно держишь курс. Не твоей воле повинуется чудесный аппарат, творение Новтеры. Скрывая тревогу, смотришь на Темного рыцаря. Кто такая Елена, откуда она? Небо уже совсем черное, в нем колкими, немигающими точками, проступают звезды. Елена, по-прежнему, невозмутима. В ее расслабленной позе – спокойствие опытного пилота, у которого всё идет по плану. Так оно и есть. Движемся экономичной трассой, выполняя суборбитальный прыжок. Подражая ей, откидываешся в кресле. Салон просторный, можно вытянуть ноги. Умение владеть собой – ценное качество. Через час тебе предстоит испытание. Говорить, что знаешь; делать, что должна. А пока – вздремнешь, дашь себе отдых. Здесь, высоко над Миром, тишина и покой... Осторожное прикосновение заставляет очнуться. Опаньки. Хорошо поспала. Дверца с твоей стороны поднята на кронштейнах вверх. Свежий, холодный воздух бодрит. “Вставайте, Ваше высочество! Вас ждут великие дела!” Внутренне усмехаешься. Ты еще жалеешь о сладких временах упоения властью? Нет. Да? На твоем плече – рука Елены в черной перчатке. Она видит, что ты проснулась. Убирает руку, тычет вперед указующим тонким перстом. Выметайся, мол. Не спеша вылезаешь. Ага, приехали. Ты – у цели. На автостоянке “Новостного агентства ИВ”. Оборачиваешься к молчаливой, загадочной девушке-рыцарю. Где только Сонгер ее нашел? – Спасибо, Елена. Я вернусь через час. Холодно, но снега здесь нет. Дорожка, вымощенная розовым камнем, очищена от наледи. От фонарных столбиков тянутся тени. В полете ты пересекла часовой пояс, и солнце в небе стоит ниже, чем ожидала. Перед тобой огромное здание. Офисный центр – шедевр кубической архитектуры, поэма из стекла и бетона. Будь твоя воля, приказала бы расстрелять архитектора за эдакое безобразие. В зеркальной входной двери отражается твоя фигура. Одета непрезентабельно, но походка у тебя – солдатская. “Не влезай, убьет!” Пошлая шутка, да. Зеркальные створки разъезжаются в стороны. Ты предстаешь пред удивленные очи охраны. – К Раулю Хорхану с личным визитом. Нина Вандерхузе. Шевелитесь, мальчики, а то шеф вам вставит. Парочка дюжих охранников сопровождает тебя до высочайшего кабинета. Конечно, имеется в виду не этаж, а значимость персоны, его занимающей. Один из молодцев открывает перед тобой дверь, второй говорит: – Извольте войти. Делаешь шаг вперед. Оборачиваешься к “двоим из ларца”. – А теперь – брысь! И дверь закройте. Убедившись, что приказ исполнен, вновь поворачиваешься к хозяину кабинета. Он, грузный, большой, стоит посередине, опершись волосатой рукой о спинку кресла. Черные волосы всклокочены. Тщательно выглаженные, с идеальной стрелкой, брюки контрастируют с расстегнутой на груди рубашкой. Пиджак валяется на полу. Ив взволнован, ему жарко. Он не успевает ничего сказать, когда ты быстро подходишь к нему, приподнимаешься на носки, и с размаху влепляешь мощную оплеуху. Мужчина, побитый мужчиной, дает сдачи. Или убегает, смотря по соотношению сил. Ив всегда давал сдачи. Сполна и с довеском. Когда же тебя бьет женщина... – Ах-х... превосходно! Какое удовольствие! – Ив встряхнулся. – Повторите, пожалуйста! Втайне отметил, что заметно ее смутил. – Будешь знать, как орать на меня... Хоть по телефону, хоть так, – она отвела взгляд. Он взял ее за плечи, развернул к себе. – На меня смотри. Так говорила она ему когда-то. Роли поменялись, с той дивной поры. Когда-то она требовала от него искренности, требовала правды. Теперь его очередь. В этой их игре в гляделки, она сдалась первой. – Ну, что такое? На мне пятна? Странные надписи? Чего уставился? Быстро сменила тему. – Эй, ты по пиджаку своему топчешься! Дай сюда. Подняла с пола и положила просторный пиджак Ива на край стола. Смерила его хозяина взглядом. Легко вспрыгнула на стол, уселась на нем, болтая ногами. Иву пришлось бы стоять рядом, с глупым видом. Чтобы избежать этого, он сел в кресло. Удачная мизансцена. Для нее. Так она смотрит на могущественного медиа-магната сверху вниз. Задумалась на миг. Повинуясь внезапной догадке, спросила: – Неестественно, да? Что за десяток лет я ничуть не изменилась. – Наоборот, – сказал Ив. В голосе его звучали радость и боль. – Когда встречаешь кого-то после долгой разлуки... испытываешь потрясение. Оттого, что близкий когда-то человек так не похож на того, каким ты его запомнил. Время – предательская штука. – Поняла. Хранишь мои фотографии. Кадры из фильмов. Спустя много лет видишь воочию. Такую, какой была. Вместо изрядно потрепанной дамы. Хотя, по моей легенде – мне под сорок. Есть чему удивиться, есть, чему обрадоваться. Что же ты невесел, Рауль? Ив не знал, что ответить. Не было в ней той легкости общения, прикрываемой вежливым обращением на “вы”. Не слыхать больше игривого: “дядюшка”. Один лишь раз, в недавнем телефонном разговоре... И всё. Как невидимая черта, проведенная между ними ее нежной и крепкой рукой. – Как... добралась ко мне, так быстро?.. – спросил, чтобы заполнить томительную паузу. – Меня называли: “человек, который везде”. Остались фокусы из старого арсенала. У меня мало времени. Выкладывай, зачем позвал. Ты спрашиваешь, я отвечаю. Но сперва – мой вопрос. Всего один. – Валяй... – мрачно буркнул Ив. – Нежданая зима стоит над Миром. В ночных небесах пылает дьявольская луна – Обо. Говорят, там уже есть атмосфера и моря. К испугу обывателей и восторгу астрономов, Обо теперь вращается вокруг оси – так раскрутила ее метеоритная бомбардировка. Не помню, какой там период... – Девятнадцать часов. – Охотно верю. Ты у меня – великий жнец новостей. Уцелевшие шальные астероиды мотаются вокруг Мира по идиотским орбитам. Шмякнись на нас хоть один, и все больные проблемы человечества исчезнут. Вместе с человечеством. – ... – Так какого Джестера... прости, старое ругательство из моих детских времен... Так какого же хуя ты морочишь мне голову ерундой?! Копанием в делах давно минувших времен?! Да так хитро подъехал... на хромой козе... Спросил Сонгера! Зная, что за ответом он, скорее всего, кинется ко мне. Сыграл на его самомнении – жажде быть первым во всём. – ... – Одиннадцать лет назад, когда тебя осенило – понял, кто я, на самом деле такая, ты меня о чем-нибудь спрашивал?! Нет! С чего бы вдруг воспылал нынче интересом к “родным корням”? Отвечай! – Видно, я повзрослел. Или... постарел. Выбери любой вариант. – Какие твои годы! Сорок четыре. – Считай, это – возраст, в котором Рауль Хорхан созрел, чтобы задавать вопросы. – Ладно. Спрашивай. Черная шевелюра Ива растрепалась. Широкая грудь вздымалась от волнения. – Пойми! Не обвиняю тебя в том, что случилось сорок четыре года назад! Проживи я столько, сколько ты... Черт! Фантасмагория! Женщина, на вид вдвое младше меня, на самом деле – вдвое старше!.. Так вот, проживи я достаточно долго, и эхо моих прошлых дел, слов, поступков – догонит меня. И никуда не деться, разве что в старость, маразм, смерть. У тебя даже такого спасения нет. Это – твои проблемы, не жди сочувствия. Но... скажи, когда, в какой миг ты поняла, что человек, которого ты отважно соблазняешь – сын одной из твоих давних жертв?! – Месяцев через восемь после нашего знакомства. Ты рассказывал мне всякие истории. Упомянул, что бабушку твою звали “Железная рука”. Не только из-за сильного характера. Я вдруг поняла, что прошлое начало меня настигать... ...В далеком 1336-м в правительстве Эгваль созрела решимость покончить с чересчур деятельной молодой Королевой орхи. Бюджет Острова на две трети составляли доходы от торговли этим сильнодействующим галлюциногеном. Красная орха. Небольшой цветок на длинном стебле. Глубокого красного цвета, окруженный черной каймой. Ворота в сказку и мечту. В чертоги смерти. Средняя продолжительность жизни орхо-зависимого не превышает четырех лет. “Инфант террибль” – Наоми Вартан сумела завладеть всем наркорынком Острова. Это дало так необходимую финансовую опору зарождавшемуся режиму единовластия. Еще немного, и будет поздно, решили в Майе. Динамичное и агрессивное государство, пусть даже такое небольшое, по сравнению с необъятностью Эгваль, таило в себе угрозу. До появления гениального Ариэля Солтига оставалось еще много лет. И тогдашние правители Эгваль решили, в своей манере, действовать чужими руками. Вот откуда у народа Барнабо – у Горных людей, появилось современное автоматическое оружие. Боеприпасы, в неограниченном количестве. Армейские пайки. Подробные карты западного края Мира... которому угрожала экспансия Острова. Что ж, настало время ее остановить. Верный заветам предков, Народ гор выступил в священный поход. За считанные дни ново-отстроенный город Тир – столица одноименного протектората, оказлся заново стёрт с лица земли. “Так будет с каждым, кто поднимет голову выше наших сапог”, – сказали горские патриархи. В их седых головах зрели обширные и дерзкие планы. Время пришло. Предание исполнится... Заодно, (практическая польза!) понесут жестокое наказание глупцы, присвоившие себе право торговать орхой. Наоми никогда не забыть ту ужасную, бессонную ночь. Не прошло и девяти лет после ее воцарения на Острове. И... такой ужасный конец! Ее молодое государство будет завоевано варварами! Сперва они растекутся неудержимым потоком с юга на север по всему западному Краю. Затем настанет черед Острова. Сорок километров водной преграды – пустяк для десантных судов Эгваль. Они переправят армию горцев, и, следом, отряды эгвальского десанта. Волну нашествия не остановить. Армия Острова вполне боеспособна, но всё еще малочисленна. Власть Хозяйки падет. Впереди хаос, кровь, разорение. “Светлый путь” прервется, едва начавшись. Наутро Хозяйка предстала перед Государственным советом. Бледная, собранная, спокойная. Никто никогда не узнал, каких усилий ей это стоило. Сказала: – Мы поведем нашу борьбу, опираясь на техническое превосходство. Никто не применял воздушные корабли в бою. Мы будем первыми. Тогдашний Госсовет еще не стал тем пресловутым сборищем бесхребетных личностей, занятых потаканием капризам владычицы, и устройством собственных дел. Поэтому возражения (и решительные!) последовали. Дирижабль – великое изобретение, плод гениального ума. Но, крайне опасное. Водород, наполняющий его корпус, горюч и взрывоопасен. Достаточно одного попадания, чтобы превратить сложную и дорогую летательную машину в сгусток яростного огня. – Будем держать высоту. Нас не достанут ружейные залпы. А от наших бомб никому не спастись. Хозяйка говорила страстно, убежденно. На обычно бледных ее щеках проступил румянец. Решительный аргумент она приберегла под конец. – Я сама возглавлю атаку, займу место в головном корабле. Все, надеюсь, помнят, что у меня есть некоторый опыт. Недавно я совершила на дирижабле кругосветный полет. Все помнили. Благоговели перед отчаянной смелостью Eе высочества. Даже адмирал Арни не нашелся, что возразить. Но чело его оставалось хмурым. Он знал, что лишь крайняя нужда погнала Наоми в далекий и опасный путь, нечаянно обернувшийся величайшим в истории походом. Вместе с Хозяйкой лавры успеха делили двое ее спутников: Александр Штольц – конструктор дирижабля – взаправду гениальный парень. И молодой военный, личность без роду и племени – Натаниэль Гариг. Александр поведет другой воздушный корабль, так распорядилась Наоми. Она никак не обосновала свое решение – и без того ясно, что не стоит рисковать сразу двумя великими людьми. Ну, а если вместе с Хозяйкой и флагманским кораблем, загнется этот выскочка Гариг, так невелика потеря. Об этом, конечно, вслух не говорили. Да разве укроются потаенные грязные мыслишки от такой, как Наоми! Она о своем таланте всегда скромно умалчивала. Чем дольше проживет секрет, тем дольше продлится ее власть. Или... всё кончится скоро. Пусть. Быстрая смерть в обратившемся в пылающий огненный шар дирижабле. Но, никогда... никогда она не допустит повторения! Того, что было с нею прежде. Что так тяжко, почти невозможно изгнать из памяти. Тверди себе: не было этого, не было, никогда не было! Было. Плен, пытки, поругание. Позорная казнь... С началом военной кампании она возымела привычку постоянно носить при себе яд. Единственный страх, который ее преследовал, был: не успеть. Не суметь вовремя и навсегда уйти из рук врагов, вновь стать охваченной ужасом жертвой. Напрасно молящей о пощаде. Она еще не знала, что в грядущей смертельной схватке ей суждена иная судьба. Не быть жертвой, а стать палачом... Горного народа. Дым стелился над руинами Ранды – единственного крупного (по меркам барнабов) населенного пункта Горной страны. Обитель патриархов была уничтожена бомбами объемного взрыва. От них нет спасения, горючий аэрозоль рассеивается в воздухе, образуя взрывчатую смесь. Она проникает всюду, в любой закоулок, любое укрытие. Потом воспламеняется. От населения горской столицы осталось несколько десятков человек. С трудом скрывающих ужас перед ведьмой, сошедшей с неба. Среднего роста темноволосая женщина. Быстрая, ловкая. Невероятным ударом насмерть уложившая знаменитого горского богатыря. Такая с ее стороны демонстрация – показательная, молниеносная казнь. Бездыханный труп у ее ног. И, повисшие в воздухе, злые, беспощадные слова, сулящие гибель Горному народу. И... выстрел, хлестнувший в наступившей тишине! Юная горянка стреляла в Хозяйку почти в упор, из-за широких мужских спин. Так бы и умереть Наоми в миг своего величайшего торжества... Как, в долю секунды, она слегка повернула голову, ощутив удар воздуха от миновавшей ее пули? Когда успела выхватить бластик? Почему ее несостоявшаяся убийца даже не поняла, что произошло? И, окаменев от ужаса, смотрит на лежащую на земле нежную кисть руки – ее руки! Мгновенно отрезанную огненным лучом, при этом продолжавшую сжимать оказавшееся бесполезным оружие? Шестнадцатилетняя Земфира Хорхан осталась жива – луч бластика прижег перерезанные кровеносные сосуды. В том же 1336 году началось массовое бегство горцев из охваченной эпидемией Страны Барнабо в Эгваль. Девушке-инвалиду повезло – в числе немногих она имела природный иммунитет к вирусу крэга. И выбрала себе в мужья эгвальца – горец не возьмет жену, неспособную к тяжелой работе. В 1337 году она родила дочку. Отец ребенка, видно рано умер или погиб – Ив никогда не вспоминал деда. Девочка Тамми росла сорвиголовой, и дружков среди всякого хулиганья у нее было много. Вот так и случился казус, когда Тамми стала мамой в тринадцать лет. Сыночка назвали – Рауль и рос он без родителей. Отец – неизвестен, мама исчезла без следа. Пацана воспитала улица, но дурным ее влияниям он оказался неподвержен. Бабушка – “железная рука”, гордая и красивая (даже в зрелом возрасте) – стала для него высшим авторитетом. Слова ее всегда бывали взвешенны и мудры, а рука тяжела. Впрочем, оплеухи внуку она закатывала исключительно левой. А ударом стального протеза на правой руке бабка-горянка могла запросто убить. Об этом знали и ее боялись. Бабка-ведьма, бабка-советчица. Знахарка, сводня и утешительница. Лучше поддерживать с ней хорошие отношения. Она умерла от внезапного сердечного приступа, немного не дожив до своего шестидесятого дня рождения. А для Рауля Хорхана, к тому времени – подающего надежды сценариста и режиссера, она навсегда осталась живой. Во всяком случае, такое мнение сложилось у его новой пассии – бывшей воровки на доверии и брачной аферистки – Нины Вандерхузе. Рауль рад был найти в ней, кроме пылкой любовницы, внимательную слушательницу. Он не только себя вытащил из грязи и нищеты, он и эту заблудшую душу сделает человеком! Ему понадобилось несколько лет, чтобы понять. Не он, подобно легендарному Пигмалиону лепил себе новую Галатею. А умное, хитрое и коварное существо играло перед ним свою роль. Чтобы сделать из Рауля Хорхана полезный для себя инструмент. Самое странное, что узнав о ней правду, Рауль не перестал ее любить... – Хочешь, чтобы помалкивал? – спросил без обиняков, в тайне досадуя на собственную беспардонность. – Огласка мне очень повредит. На самом деле, огласка ее окончательно погубит. Даже нечеловеческие силы имеют предел, и она его достигла. Больше не в состоянии влиять на людей и события так, чтобы не покатился с горы снежный ком ужасных разоблачений, обвинений, упреков. – Было бы легче, не вылези ты со своим дурацким интервью Сонгеру. Что мешало сидеть тихо, как мышка? – Мне казалось, что огласка... раскрытие инкогнито... защитит меня от Магистра. Преследовать такую известную личность, как Нина Вандерхузе, он не решится. – Ага. Стратег мой, ненаглядный. Слабо сообразить: одно неверное движение, и вслед за гражданкой Вандерхузе вывалится такой скелет из шкафа, как Хозяйка Острова? – Я ошиблась. Прошу твоей помощи. Не нужно ничего делать. Просто, не делай ничего. – Ладно. Я не буду разевать варежку... – буркнул, сам не зная, искренен или нет. Она устремила на него долгий, пристальный взгляд. – Вот оно, как... Хорошо. Верю. Это меня устраивает. Как видишь, я не потребовала слишком многого. А сейчас, прости, мне пора. Извини, что побила. Он рокочуще рассмеялся. – Это была театральная пощечина. Громко, да не больно. Азы актерского мастерства. Вспомни, я же сам тебя учил! Ты была – дилетантка, я сделал из тебя профессионала. Она легко спрыгнула со стола, на котором восседала в такой знакомой легкомысленной позе. Он ощутил вкус мимолетного поцелуя. – Спасибо, Рауль. Вот моя благодарность. Жаль, что ты не родился на полвека раньше. С тобой Хозяйка Острова не закончила бы карьеру так бесславно. С этим прощальным комплиментом она была такова. А Ив долго еще сидел, словно в трансе. Перед его мысленным взором стояла картина, возникшая в мозгу, как вспышка, в тот момент, когда Наоми его поцеловала. Скудно обставленная светлая комната. За окнами – пейзаж городской новостройки. Юная женщина, почти девочка, с любопытством разглядывает его. Легкая тень напряжения и беспокойства на ее лице почти не заметна. Черные, подстриженные под горшок волосы, темные брови, голубые глаза. В девчонке – красота смешанной расы. Половина крови в ее жилах – от смелой и свирепой горянки. Другая – от интеллектуально развитого, цивилизованного горожанина. Взрывчатая смесь похлеще водорода в дирижаблях Хозяйки. – Привет, мама... – прошептал Рауль, не замечая слез, текущих по его щекам.