*

ОБЪЕКТ ВОШЕЛ В АТМОСФЕРУ. НАБЛЮДАЕМ ОГНЕННЫЙ СЛЕД СКОРОСТЬ 5000 М/С... 2000… 1000… 500… 300 СКОРОСТЬ 150 М/С, ВЫСОТА 3000 М ОБЪЕКТ В СВОБОДНОМ ПАДЕНИИ Хеди стиснула руки так, что костяшки пальцев побелели. Зенон опустил голову и прикрыл глаза ладонью. ОБЪЕКТ НАЧАЛ ТОРМОЖЕНИЕ! ВКЛЮЧЕН АГРАВ! СКОРОСТЬ 100 М/СЕК... 50… 10… 2 ШТАТНАЯ ПОСАДКА В 1200 МЕТРАХ ОТ ЦЕНТРАЛЬНОЙ УСАДЬБЫ ЭЛЬМЫ ХЕДИ В трапезной возник дворецкий Симз. – Эльма Хеди! У нас, как бы помягче выразиться, неожиданные гости. Я вызвал охрану, на всякий случай. – Что ж, пойдемте встретим... нежданных гостей! – Мам! – Что, сын? – Откуда ты знала, что они сядут благополучно? – Не знала, а надеялась. Это – старинный маневр. Аэродинамическое торможение. В эпоху, когда еще не изобрели аграв-двигатель, космические аппараты гасили скорость путем пологого входа в атмосферу. Иногда в два приема, с отскоком, как в этом случае. Оставшиеся метры – на парашюте. У наших гостей парашюта нет, и на финише они притормозили агравом. На сбереженной последней капле энергии. – Это же страшно опасно! – И страшно и опасно. Эфемеры – наши короткоживущие предки, были отважными людьми. Не каждый решится повторить их давние трюки. Но, визитерам с Ферна, как мы убедились, мужества не занимать. Охрана эльмы Хеди установила вокруг бота временный силовой щит. Предосторожность понятная, но Хеди не ожидала от экипажа бота враждебных действий. Назовите это интуицией или жизненным опытом – как хотите. Подоспел Симз в компании врача и медсестры. Пояснил: – На всякий случай. Вдруг там раненые. Хеди кивнула. Она с трудом скрывала волнение. На Ферне произошло нечто из ряда вон выходящее. Что-то подсказывало: ее тревога не беспричинна. Слишком долго длились безмятежные годы. Как всегда, они заканчиваются тем, что грядет новая пора. Как в тихий летний день приходит внезапная буря, так нынешнее благодатное спокойствие будет сметено шквалом перемен. Зенон ободряюще сжал ее ладонь. Хотя сам волновался не меньше. Люк бота открылся; с элегантным изяществом развернулся трап. Хеди невольно сделала шаг вперед. Нервно сказала охране: – Уберите щит! Как в ответ на ее слова, прозвучал ясный, с четкими интонациями, женский голос: – Необходима помощь. Прошу медперсонал подняться на борт. Эльма Хеди – ваше присутствие желательно тоже. Хеди вздрогнула. Искин бота знала, кто здесь главный! Кивком велела врачу и медсестре поторопиться. Оглянулась на сына, словно ища поддержки. – Хочешь, пойду с тобой? – спросил он. – Хочу, но не надо. Она быстро взбежала по трапу.

*

Бобби медленно привыкала к тому, что жива. Вставать не хотелось. Попробовала поднять руку, всего-то получилось пошевелить пальцами. В голове вяло копошились мысли... нет, полудохлые мыслишки – так вернее. Связно думать мешала Тея, точнее – посылаемые ею мысленные жалобы. Поди разбери: или она уписалась или твои штаны мокрые. Послышались голоса. Катя что-то кому-то говорила... Потом кто-то из мальчишек... В пилотскую кабину вошел человек, за ним второй. Мужчина и женщина. Бобби захотела поздороваться, но лишь слабо застонала. Как стыдно, что она такая беспомощная! Мужчина что-то прижал к ее лицу и сразу стало легче дышать. Женщина проделала тоже самое с Теей. Еще одна женщина появилась в пилотской кабине. Красивая, стройная. Одета, как королева из сказок. А волосы будто светятся. Она наклонилась над Бобби. Сказала: – Всё хорошо, девочка. Подыши кислородом еще немного. Оглянулась на голографический дисплей, который так и остался включенным. На нем неподвижно и гордо красовались слова: Скорость: 0. Высота: 0. Энергия: 0,07% Статус: совершена мягкая посадка. Местонахождение: у центрального офиса корпорации Вартанланд. Задание выполнено. Женщина, похожая на королеву, снова обернулась, почувствовав упорный взгляд Бобби. – Ты хочешь что-то спросить? Твоя сестра тоже в порядке. Я поняла: вы – близнецы, и очень дорожите друг другом. Бобби неуверенно приподняла руку. Женщина увидела, что девочка хочет дотронуться до медальона у нее на шее. С улыбкой наклонилась поближе. – Хочешь рассмотреть? Пожалуйста. Тонкие пальчики Бобби ощупали медальон в виде пурпурного сердца, подвешенный на длинной золотой цепочке. В центре медальона виднелись буквы: “L.M.” – Lando Maora, – объяснила женщина. – Когда на людях, то мне положено таскать на себе эту побрякушку. Я – землевладелица Хеди Вартан.

9. ШКОЛА ДЛЯ НАИ

Едва держась на ногах, Джиль выбрался из гаража. Пора возвращаться к себе. В призрачном сиянии Звездного облака дом виднелся смутной громадой. Угольно-черным пятном мрака выделялся в ночном небе Гатор. Как дыра в неведомое пятое измерение, окруженная тонкой, как волос, светлой каймой. Через несколько минут тень Ферна начнет уходить, и кольцо разомкнется. Знакомая с раннего детства картина. На черном диске Гатора различались несколько светлых пятнышек – огни крупных городов. Но прожектор Хеди слишком слаб, чтобы увидеть его на таком расстоянии. Сорок тысяч километров! Он даже не знает в каком из городов живет Хеди. “На краю диска...”, – сказала она. Надо искать город – слабое световое пятнышко на его нижнем краю. Он именно там! Потому что Хеди видит Ферн так же невысоко над горизонтом, как он видит Гатор. Джиль всматривался до боли в глазах, пока нижний край Гатора не просветлел, превратившись в узкий серп, рогами вверх. Поздно! Там закончилось утреннее затмение. Луч лазерного фонарика Хеди потерялся в свете наступающего дня. Сквозь слезы, застилавшие взор, Джиль увидел мелькнувшую зеленую искру. Сколько ни вглядывался снова, феномен не повторился. Хеди понятия не имела, куда ей направлять фонарь! Пробовала, наверное, то так, то эдак. Один лишь раз узкий лазерный луч на мгновение встретился со взглядом Джиля. Всхлипывая от разочарования и горя, Джиль побрел к дому. Со второй попытки смог подтянуться и забраться через окно к себе в комнату. Только под утро забылся тревожным сном. Во сне его звала Хеди, а он не мог ее найти. Проснулся от звонка будильника, встал с тяжелой головой. Молча съел завтрак. Мама с беспокойством смотрела на него. Джиль пробормотал первое пришедшее на ум объяснение, почти похожее на правду: – Невыспался... Погода, наверно, меняется... И отправился в школу. На перемене уселся с книжкой в руках на скамейке в дальнем углу двора. Мол, доучиваю уроки, не мешайте. Не тут-то было. Когда хочешь уединения, так его обязательно кто-то нарушит. Одногодка из девчачьего класса, с которой он подрался месяц назад, прервала неспешную прогулку с подругами, и свернула в его сторону. Не спросясь, села рядом. Джиль смутился. Он не знал ее имени. Их давняя стычка была случайной, нелепой. Мимо тебя проходит незнакомая девочка, говорит что-то грубое о мальчишках вообще. Ты отвечаешь ей в тон. Всё? Вы в расчете? Ага, как же. Резко обернувшись, девочка набрасывается на тебя с криком: “Ты чего на меня пыхаешь?!” Под насмешливыми взглядами школоты, с некоторым ужасом замечаешь, что эта девочка сильнее тебя! Джиль плохо помнил, как ему удалось избежать позора: быть побитым девчонкой. Наверное, она его пожалела. – Тебя бросила подружка, оттого ты грустный, – вдруг сказала девочка. Джиль вздрогнул. – Откуда ты знаешь? – На тебя глянуть – и всё понятно. Одного не понимаю – кто? Ни с кем тебя не видела. – Значит, от другого горюю. Живот пучит со столовского харча. – Ага. Заливай, давай! – засмеялась девчонка и вдруг посерьезнела. – Я – Лейсан. А ты – Джиль, я знаю. – Извини, Лейсан, что я тогда тебе нагрубил. Ты правду сказала: пацаны – козлы. Она хмыкнула. – Ну, некоторые... не очень козлы. Ладно, пойду, не буду тебя доставать. И тогда, во внезапном, нелепом порыве откровенности, Джиль ей всё рассказал. Лейсан выслушала внимательно, ни разу не перебив. В конце подвела итог: – Любишь девочку, которую в глаза не видел. Она – из тех самых врагов, которых мы жуть, как боимся. Узнай кто об этом (кроме меня) – тебе башку оторвут. Особенно... за субэтерикс. Видя изумление Джиля, пояснила: – Так говорила бабушка. Она служила в полиции. Ее убили в стычке с... забыла, как того урода звали. Пустозвон... или как-то вроде. А субэтериксы, между прочим, конфисковали много лет назад. – Даже учитель мне ничего не сказал! Что нельзя... – Он – или дурак, или давно на тебя донес. Ты – под колпаком. Как вражий шпион. Джиля пробрал озноб. Лейсан будничным тоном говорила непонятные, страшные вещи. Видя его испуг, приободрила: – Не боись. Как говорила бабушка: выход из безвыходного положения ищи там же, где вход. – Лейсан вздохнула: – Хотя ей это правило не помогло. Она резко сменила тему: – Так ты ни сном, ни духом... как твоя зазноба выглядит?! Джиль попытался пересказать словесный портрет Хеди, но осекся, увидев улыбку Лейсан. – Ты обрисовал мою внешность, Джиль. Но в натуре твоя Хеди намного красивее – будь спок. И не лупай глазами, не притворяйся. Всем видно (и мне в зеркале), какая я дунька-дунькой... Задребезжал звонок, торопя учеников, и Лейсан оставила Джиля. Он испытал одновременно облегчение и досаду. Хорошо, что больше нет рядом странной девочки, сумевшей несколькими словами вызвать его на откровенность. При том обидно, что ушла, не оглянувшись. Волнение, охватившее Джиля после неожиданной встречи с Лейсан, не отпускало. Он не мог сосредоточиться, на вопрос учителя ответил невпопад, вызвав оживление в классе. Никак не отреагировал на насмешливые взгляды. “Выход из положения...” Отцовский гравилет был машиной, исключительной в своем роде. Живи они с Хеди на одной планете – встреча была бы делом пары часов. Для него пустяк – облететь пол-планеты. Да хоть всю! Внезапно его пробрала дрожь. Какую наибольшую скорость разовьет гравилет? Чем выше поднимаешься, тем слабее сила отталкивания. Но, потребление энергии аграв-двигателем остается на том же уровне. Вот почему аграв не годится для дальних межпланетных перелетов. Не говоря уже о межзвездных. Прожорлив и тихоходен. До Новтеры точно не доберешься. Но, в их странной звездной системе – всего две планеты, расположенные практически рядом! Что такое сорок тысяч километров для снаряда, выпущенного с Ферна по Врагу? Джиль прикинул в уме. Вышло, что снаряд достигнет цели через несколько часов! Такое же время потребуется Врагу, чтобы показать нам, где раки зимуют. Странно, что воюющие стороны редко обмениваются оплеухами. Раз в декаду, как по расписанию. Дано: старый патрульный гравилет. Найти: долетит ли он до Гатора? Джиль не представлял, как обосновать ответ, но голос надежды в его душе уже твердил: “Да... Да. Да!” Домой из школы летел, как на крыльях. Угон гравилета не станет воровством у родного отца. Автопилот запишет маршрут и, по прибытии, Джиль отправит машину обратно. Если не сумеет сразу, так найдет, у кого спросить, как это делается. Хеди поможет! Находчивости ей не занимать. Звук, похожий на короткий, сухой треск, прервал бег его мыслей. Чей-то отдаленный, протяжный крик – поверг в безотчетный ужас. За поворотом улицы был его дом! Крадучись Джиль прошел остаток пути и притаился за кустом гиммы у забора. У ворот дома стоял броневик. Какие-то вооруженные люди в грязно-зеленой форме, с хозяйским видом расхаживали по двору. Несколько, одетых точно так же, лежали на земле неподвижно, в неестественных позах. Их товарищи не обращали на это внимания. Джиль понял, что впервые в жизни видит мертвых. Переходя взглядом от одного убитого к другому, он обнаружил еще одного, не похожего на остальных. Крупнее и шире в плечах, тот был раздет по пояс, лежал навзничь и походил на спящего. Если бы не залитая кровью земля под телом. Коротко остриженые волосы, курносое лицо. Его отец. Забывшись, Джиль чуть не выскочил из укрытия, чуть не бросился с криком во двор, но чья-то рука ухватила его за пояс. – Тише ты... – прошипела Лейсан. – Жить надоело? Это такие же бандюки, что убили мою бабушку. Лихие годы, когда кругом свирепствовали разбойники,закончились давно. Лет за десять до рождения Джиля – так рассказывал Дед. Откуда же вновь появились бандиты? – Эй! Глядите! – закричал один из налетчиков. Джиль и Лейсан в испуге замерли, думая, что их обнаружили. – Эй! – продолжал орать человек в зеленом, – братва, глядите, у них гравилет в сарае! Военного образца! Вещь! Сила! – Точно, предатели Родины! У честных людей гравилетов не бывает, – отозвался другой. – Правильно у них землю изымают. Ишь, развелось богатеев... Память о чувстве, которое испытал Джиль в этот момент, даже годы спустя вызывала у него мучительный стыд. Не сожаление о смерти отца. Не страх, что мама и Дед, наверное, разделили его злую участь. А боязнь, что у него отнимут последний шанс увидеться с Хеди! Сейчас эти говнюки заберут гравилет! Увидел, как Лейсан приложила палец к губам, призывая к спокойствию. Потом вынула из кармана жилетки нечто, напоминающее тюбик губной помады. Открыла. Высыпала на ладонь горстку крошечных блесток. Вытянула руку. Дунула, искрящееся облачко взвилось в воздух, рванулось вперед и исчезло из виду. Следом, налетчики все, как один, молча повалились на землю. – Паралич, – прошептала Лейсан, – на полдня, с гарантией. – Что это? Откуда у тебя? – вырвалось у Джиля. – Бабушка оставила. Больше нету. Они вошли в дом. Лейсан шла впереди – так получилось, что инициатива на какое-то время перешла к ней. В прихожей они наткнулись на еще двух убитых бандитов и Деда. Он сидел, привалившись к спиной к стене, вытянув мускулистые ноги. Длинные черные волосы разметались по плечам, взор блуждал, грудь часто вздымалась. Рубаха на груди промокла от крови. На полу валялся пистолет и несколько стреляных гильз. Взгляд Деда прояснился. – Гравилет... Беги, Джиль... Он увидел, что Лейсан заглядывает в соседнюю комнату. Прохрипел: – Не ходи туда... Я не успел... Бегите... Лейсан, очень бледная, подошла к нему. – Вас надо перевязать! – Уже... не надо. Я... из первых. Поколение Великой жертвы... Это тяжело, знаете ли... Думал: награда – долгая жизнь!.. А умираю... молодым. Сто двадцать четыре... всего... Какая... досада... Его голова поникла. В последний раз он собрался с силами. – Я – жалкий эгоист... Всегда... им был. Джиль!.. – Да, Дед?.. – Приказываю... жить долго. За маму и отца... отомсти. Всем... Тяжело, с присвистом, вздохнул. Ясным голосом сказал: – Те, что сейчас – не в счет. И замолчал навсегда. Джиль забрал у одного из мертвецов автомат. Проверил обойму. Кто-то внутри него робко шептал: “Что ты делаешь? Ты – мальчик, тебе всего двенадцать лет. Беги, зови взрослых на помощь...” “Мне – двенадцать, и я два года, как совершеннолетний”. Джиль поставил автомат на одиночный огонь. Пройдя по двору, выстрелами в голову убил всех бандитов, парализованных снадобием Лейсан. Тех, кто пали от рук его отца и деда, он добил тоже. На всякий случай. У дверей гаража, где целый и невредимый, стоял гравилет, Джиль обернулся к Лейсан, тенью следовавшей за ним. – Как ты вообще оказалась здесь? Ты же интернатская, разве нет? – Отпросилась... вроде... за покупками... – И стала шпионить за мной. Губы у Лейсан задрожали. – Я боялась... за тебя... почему-то. Я не хотела... Сам себе не веря, Джиль обнял и поцеловал Лейсан. Она ответила ему, с энтузиазмом и так же неумело. Объятия их были крепки, дыхание сбилось... Потом Лейсан резко оттолкнула его. – Пора, Джиль! Пора! Чуть не силой впихнула его в гравилет. – Удачи! И... помни обо мне! Пожелание Лейсан не сбылось, удача Джилю изменила. Сперва ничто не предвещало беды. Гравилет успешно вышел за пределы атмосферы. Кабина сохраняла герметичность. Запас кислорода – около суток. Поглотитель углекислоты – включен. Дальнейший план состоял из трех частей. Первая: постоянно исправлять курс, целя в центр диска Гатора. Вторая: На полпути сменить вектор тяги на обратный, и закончить путь медленным снижением в атмосфере. Третья: там видно будет. План рухнул сразу, как только Джиль от неосторожного движения вдруг нелепо кувыркнулся и слетел с кресла. Повис в кабине гравилета, нелепо растопырившись, ловя воздух руками. Оказывается, он плохо переносит невесомость! Еще хуже он почувствовал себя, увидев на контрольной панели уровень заряда аккумулятора. Ноль. Вот откуда невесомость! Аграв – сдох! Через несколько мучительных часов неуправляемого полета Джиль наблюдал Гатор так, как не видел до него никто. Триста километров – рукой подать. Светло-синяя гладь моря сменилась охристо-зеленой окраской суши. Он видел города, большие и малые. Планета-соседка выглядела заселенной гуще, чем Ферн. Но плодородных земель там было мало. “Вот в чем наше преимущество перед Врагом”, – мелочная и постыдная мысль вспыхнула и пропала. Им владело необычное чувство: как будто он смотрит на себя со стороны. Увиденное не радовало. Этот пацан только что стал сиротой, потому что его гордый родитель – процветающий землепашец, пренебрег угрозой рейдерского захвата. Недальновидность отца погубила семью. Дед не раз заводил разговор о присоединении к коллективной обороне. Но зять неизменно отвечал, что льву незачем брататься с зайцами. Да и забыть пора о хаосе Лихолетья! В стране нынче покой и порядок. Единственный уцелевший – пацаненок был таким же гордым, глупым и злым. Вместо бешеной, ненужной расправы над обездвиженными бандитами, ему надо было поменять в гравилете аккумулятор Ричи. Запасной, полностью заряженный, стоял на полке в гараже. Джиль видел его, когда прощался с Лейсан. Думая при этом о чем угодно, только не о том, что действительно нужно. Через двадцать часов полета Джиль завершал третий виток вокруг Гатора. Орбита была сильно эллиптической и неустойчивой. Сказывалось совместное притяжение обеих планет. За всё время Джиль так и не попробовал связаться с Хеди. Хотя субэтерикс лежал наготове в наглухо застегнутом кармане жилетки. Мучила жажда. Временами ощущалось головокружение, но не так сильно, как раньше. Обратил внимание, что в этот раз орбита в перицентре пролегала заметно дальше от планеты. Мелкие детали на ее поверхности различались плохо. Впрочем, он налюбовался ею досыта. Еще через три часа у него закончился кислород. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ? ... ... ... ?? ... ??? Чернота, небытие, мутный рассвет. Пробуждение. Постель. Незнакомая комната. Тишину нарушает голос. Милый, знакомый, родной... – Лежи! Хватит рыпаться! – рассердилась Хеди. – Совсем недавно ты чуть не умер. Шаттл забрал тебя в самый-пресамый распоследний момент! Ты уже глазки закатил. Хотя, ты не помнишь. Джиль не спорил. Он не отрываясь смотрел на Хеди. Совершенно такая. Тонкие черты лица и точеная фигурка. Поясок платья туго подвязан, чтобы подчеркнуть талию. Двигается девочка быстро и ловко. Одного лишь он не смог угадать. Что волосы у Хеди настолько светлые. – Чего уставился? – строго спросила Хеди. – И это уже не в первый раз! Я так и вижу, как в твоей голове копошатся Грязные Мысли. Она шутила с серьезным видом, чтобы отвлечь Джиля от мрачных раздумий. Зря старается. – Хеди... Не надо меня развлекать... веселить... Утешать. Понимаешь... когда я думаю об отце... маме... дедушке... о тех, кто их убил... и о тех, кого убил я... то... я ничего не чувствую! Как будто всё это было не со мной. – Вот и хорошо, – сказала Хеди. – Врач сказал: это – защитная реакция психики. Ты – солдат после боя. Тебе еще привыкать к мирному времени. Она поправила подушку под его головой. – Слышала, как мой дядя говорил с Ферном. Там наводят порядок. Создают Национальную гвардию, чтобы страшные безобразия больше не повторялись. – Говорил... с Ферном? – Ну, как всегда. График поставок и всё такое, в основном. Очень скучно. Хеди скорчила гримасу. – Они уверяли, что сроков не нарушат. А за нами точно не заржавеет – мы обязательства блюдем строго. Она всё тараторила, а Джилем овладевало холодное недоумение. Ферн у гаторианцев именовался не очень пристойно. Для Хеди и других ее соплеменников это было выражение обычной неприязни горожан к селянам. Только и всего. Не берите в голову и не обижайтесь на грубые шутки. От Джиля Хеди недавно узнала, что фернанцы, в свою очередь, часто именуют Гатор – Врагом. Но восприняла это образно, как такую же давнюю нелюбовь “сельских” к “городским”. Ей и в голову не приходило, что речь идет о настоящей войне! Или... не настоящей? В его воображении сама собой сложилась шпаргалка-словарик: Война – торговля Удар по Врагу – экспорт Удар Врага – импорт Бойцы и командиры – батраки и фермеры Героическая битва – уборка урожая Планетарная Оборона – диспетчерская служба Джестер подери... Должен ли он поделиться такой бредовой догадкой с Хеди и ее умником-дядей? Нет... лучше не надо. Решат, что Джиль совсем сбрендил от перенесенных ужасных испытаний. Пусть на Ферне творят, что хотят. Желают вести свою странную войну – на здоровье. Гатору от нее нет вреда – здесь даже не подозревают, что с ними кто-то “воюет”. Зато польза, вот она, у всех на виду. Фернанцы упорно трудятся и Гатор получает так необходимое ему продовольствие. А Ферн – более чем достойную плату. Сельхозмашины и медтехнику. Бытовые приборы. Автомобили и гравилеты. Аккумуляторы Ричи. Новые, устойчивые к вредителям сорта семян. Средства связи и полицейское снаряжение, с помощью которых власти Ферна оболванивают и держат в повиновении фернанцев, которые упорно трудятся... – Что с тобой, Джиль? – встревожилась Хеди. – Смотришь, как будто водой холодной окатили... – Н-ничего. Вспомнил, как на орбите болтался. – Жуть, как удачно, что ты промахнулся мимо Гатора. Иначе сгорел бы как метеор! А так тебя вынесло на орбиту. На третьем обороте кинуло бы обратно на Ферн, если бы мы не перехватили. Ты бы всё равно сгорел... У Хеди перехватило дыхание, на глазах заблестели слезы. Джиль сдержанно ответил: – Ничего страшного. К тому времени я был бы уже мертв. Я ведь не только аккумулятор заменить забыл. Еще и кислородные баллоны профукал. Когда понял, как круто попал... Нет бы, сразу позвонить тебе! Но... я не верил, что мне могут помочь. А зря тебя пугать: мол, я тут погибаю, прощай – западло как-то. Тебе не очень повезло со мной, Хеди. Я – тот, кто я есть. Парнишка из страны дураков. Если не сказать грубее – как ты привыкла. Хеди слегка покраснела. – Я никогда тебя так не назову. А в космосе потеряться и запаниковать – легче легкого – чуждая среда, как говорит дядя. Если ты набрался сил, чтобы встать, то приглашаю пообедать вместе со мной. Заодно, с сестрой познакомлю. Джиль сел на постели. – Ох, я и забыл. Ты упоминала, что у тебя есть младшая сестра. Она красивая? Что мне надеть, я не могу появиться перед ней в одних трусах! – Очень красивая. Вот штаны и рубашка, всё по размеру, одевайся. Хотя, ты и так сестренку не смутишь. Она, бывает, вовсе голышом ходит. – Гибкий стан, прекрасна ликом, дева смелости великой... – высказал осторожную догадку Джиль. Хеди прыснула. – В ее годы и я была оторви да выбрось. Готов? Пошли! Дом внутренним убранством напоминал королевский дворец, каким их изображают в исторических фильмах. В одиночку Джиль непременно заблудился бы в череде комнат, лестниц, коридоров. Но Хеди уверенно вела его правильным курсом. Он подозревал, что она нарочно удлинила путь. Чтобы показать изящество и красоту обстановки. При том, что внимательный взгляд Джиля отметил: замысловатая конструкция целиком собрана из типовых модулей. Наверняка, скрепленных стальным каркасом. Такому жилищу не страшны подземные толчки. Индивидуальность ему придают хорошо подобранные обои, гобелены на стенах и напольное покрытие, имитирующее редкие сорта паркета. Хеди на цыпочках проскользнула мимо полуоткрытой двери. – Тс-с... дядя работает... Ах, вот оно как! Здесь не обязательно ходить на работу, чтобы работать. Если ты трудишься не руками, а головой, то какая разница, где ты это делаешь. – Пришли, – сказала Хеди и потянула на себя дверь, украшенную рисунком переплетенных виноградных лоз. Легкий скрип, вибрация... Что такое?! Явление быстро прекратилось. Слабый подземный толчок, понял Джиль. Ничего страшного. Послышался грохот и чей-то слабый вскрик. Хеди рванула дверь, та с треском распахнулась. Джиль увидел уютную комнату; широкие окна выходили в сад. Отблески утреннего света лежали на стенах, на полу и на длинном обеденном столе. Дальняя стена являла собой встроенный шкаф-буфет. Дверца его верхнего отделения была открыта. На ней, изо всех сил вцепившись руками в верхний край, висела темноволосая малышка лет четырех. Белая рубашонка выбилась из цветастых штанишек. Девчушка прошипела что-то вроде: “вот говно...”, дрыгнула ногой, пытаясь нащупать опору, и потеряла сандалию. Другой она лишилась еще раньше. Тут Джиль сообразил, что же такое произошло. “Деве смелости великой”, четырех лет отроду, очевидно, хватило сил подтолкнуть к шкафу кофейный столик. На него она взгромоздила пластмассовый стул. На стул – пару картонных коробок. И осторожно (вот ловкачка!) взобралась на вершину рукотворного столпа. Если бы не подземный толчок, ее план сработал бы. Чего она искала на верней полке буфета – скоро выяснится. А пока юную альпинистку надо срочно спасать. Одним прыжком Джиль очутился рядом и подхватил малышку в тот самый момент, когда она сорвалась. – Оп-п-ля! – банально сказал он. – Хх-хе... – молвила сопливка, крепко вцепившись маленькими пальчиками в рубашку Джиля. Ее большие карие глаза уставились на него. – Ная, радость моя! – вскричала Хеди, устремившись к сестре. – Ты хотела сказать: “гадость”, – ответила та, предусмотрительно крепко держась за Джиля. Не потому, что боялась свалиться на пол, а потому что, пока он держит ее на руках, старшая сестра не решится ее отшлепать. – Именно это я и хотела сказать. Не потому, что ты плохая девочка. Ты хорошая девочка. Но совершила ошибку, которую не мешало бы запомнить, чтобы не повторять. – Аа-а-ай! – завопила Ная, ощутив шлепок. Ее большие, темные глаза наполнились слезами. “Ей не больно”, – сообразил Джиль. – “Она устроит концерт с воплями и ревом, лишь бы нас проучить. Пожалуй, Хеди еще придется порукоприкладничать...” Он спустил покорительницу буфетов с рук на пол. Ная опасливо косилась на него. Слёзы высохли, намерение орать и топать ножками исчезло тоже. В столовую вошел долговязый парень, лет восемнадцати. Замер, увидев картину неудавшегося штурма гастрономических вершин. Понурился под строгим взглядом Хеди. Удивительная картина власти одиннадцатилетней девчонки над взрослым, считай, человеком. Ная бросилась к нему. Заявила решительно: – Симз не виноват! Я сама всё придумала! Парень почтительно склонил голову перед малышкой. – Мадемуазель Наоми! Когда вы снова захотите клубничного варенья, попросите меня принести стремянку, чтобы вам было удобнее его достать! – Да! Так и сделаю! Все слышали? – Все, – миролюбиво отозвалась Хеди, хотя ее серые глаза метали молнии. – Когда прикажете подавать завтрак? – спросил Симз. – Сейчас. Уж больно жрать хочется, – ответила Хеди. Когда Симз удалился, Ная захихикала. – Сестричка моя... аристократочка... – На себя оборотись. Растрепанная. Сандалии чёрте-где разбросаны. Штаны спадают, рубашка не заправлена. Народ за ней не пойдет, правда, Джиль? – На кой он мне сдался, ваш народ, – гордо заявила Ная, не поняв шутку. Джиль между тем отодвинул к стене кофейный столик. Отправил туда же стул и обе коробки. Подпрыгнув, захлопнул дверцу буфета. Когда он закончил наводить порядок, Хеди сказала: – Джиль, это – моя сестра Наоми! Наоми, это – мой друг Джиль. – Рад знакомству, – ответил Джиль. – Это – не полное имя! – запротестовала Ная. – Гилберт. – Вот так правильно! Ная протянула свою маленькую ладошку и Джиль осторожно ее пожал. Вошел Симз, катя перед собой сервировочный столик. – Оо-о-о, как вкусно пахнет! – восторженно простонала Хеди. Симз закончил расставлять блюда. – Приятного аппетита! – и, обращаясь к гостю, добавил: – Добро пожаловать на Унион-1, господин Джиль! Четыре года спустя. Джестер его побери! Индикатор почти на нуле! Джиль со вздохом вернул в аграв-пояс плоскую коробочку аккумулятора. Слишком поздно вспомнил, что даже столь емкий накопитель надо иногда подзаряжать. Наказан за глупость и беспечность. Теперь, чтобы оставшегося заряда хватило на обратный путь, надо топать на своих двоих. Местность из бугристой, поросшей коротким, жестким кустарником равнины, постепенно превращалась в каменный лес. В буквальном смысле. Хорошо прореженный, словно поработали лесорубы, провели просеки, распилили упавшие сиволы на части, кое-что вывезли неизвестно куда... И ушли. После чего здесь всё окаменело. Джиль пробирался осторожно, ощупывая дорогу перед собой посохом, сделанным несколькими взмахами ножа из подобранной на земле ветки. Не ровен час, споткнешься... Рухнуть на скрытый в кустарнике каменный “пень” – так и костей не соберешь. Его всё больше охватывала тревога за Наю. Она не оставила следов. Но Джиль точно знал: она здесь прошла. Восьмилетняя девочка. В то время, как он, крепкий шестнадцатилетний парень, уже изнемог от нехоженого, таящего коварные капканы пути. Торчащие из земли тут и там кривоватые каменные столбы источали угрозу. “Они стоят так уже тысячу лет”, – уверял себя Джиль. – “Ни один до сих пор не упал”. Каменный лес редел, остался ряд низких гранитных “пней”, расположенных в одну линию. Расстояние между ними было чуть больше шага взрослого человека. Джиль пошел вдоль этой путеводной, так сказать, линии. Наблюдая, как каждый следующий каменный зуб становится чуть выше предыдущего. Совсем на чуть-чуть. Сперва по пояс. Потом до уровня плеч. Через некоторое время каменные надолбы поднялись выше его головы. И вдруг они закончились. На последней, самой высокой, сидела Ная. Всё в том же голубом коротком платьице. Аккуратно свесив грязные босые ноги. Джиль не позволил себе ни вскрика, ни оклика. Нельзя напугать девочку. Подошел осторожно, помахал рукой. Ная ответила скупым жестом: вижу, мол. – Привет. Как дела? – Хорошо. Вот, допрыгалась. Джиль кивнул. То, что начиналось, как забавная игра – прыг да скок, превратилось в мучительную борьбу. Или прыгаешь на следующий столб, или теряешь равновесие и падаешь. С риском разбиться насмерть. Как же она удержалась на последнем из них? Ная угадала вопрос. – Прыгнула повыше. Сделала сальто. Летела медленно-медленно... как во сне. Сейчас – всё нормально. Почти. Устала жутко. И некуда дальше... – Выход из безвыходного положения находится там же, где вход, – сказал Джиль, с мимолетной тоской вспомнив, от кого впервые услышал эту шутку. – Обратно... далеко и скучно. На самом деле она понимала, что на обратную дорогу тем же путем – у нее не хватит сил. А просто спрыгнуть вниз – с высоты в два с половиной метра – страшно. Не видно, что скрывается под стелющимся по земле кустарником. Она боится не зря. Под ногами Джиль ощущал острые каменные обломки. Упади на них и сильно покалечишься. Поднял руки. – Готова? С легким вскриком Ная соскользнула в его объятья. Быстро чмокнула в губы, робко, по детски. Ее тонкое платье задралось кверху и Джиль обнимал теплое нагое тело. Он тут же отпустил ее. Ная потопталась немножко, одергивая платье, подняла голову. – Мне, наверное, еще рано этим заниматься? – Чем? – сухо спросил Джиль. – Тем... чем вы занимаетесь с Хеди. Эта девочка не смеется над ним, внезапно понял Джиль. И, тем более, не пытается его соблазнить. Ее слова просты и бесхитростны. Так же, как проста и бесхитростна вера в то, что все вокруг – добрые, хорошие люди. Он ответил так же незатейливо: – Да, в эти игры – немножко рано. Не переживай. Через несколько лет их у тебя будет вволю. – С тобой? – С кем захочешь. Тебе выбирать. Сейчас бы надо прочесть приличествующую случаю мораль о глупых и опасных детских забавах. Отправилась гулять, называется. Дома уже с ума сходят. Но Джиль счел любые поучения излишними. Однако, придется снова взять ее на руки и надеяться, что аграв-пояс вынесет двоих. Она, видно, подумала о том же, потому что предложила: – Пригнись, я заберусь тебе на спину. Сказано – сделано. Ее руки обвили его шею, а ноги талию. Он тоже придержал Наю за ноги, для надежности. Ее волосы щекотали ему затылок. – Держись крепче. Включаю аграв. Услышал ее шепот: – Спасибо, что быстро меня разыскал. – Мне крупно повезло. – Нет. Я позвала и ты пришел. Еще два года спустя. – Не грусти, Ная, – сказала Хеди, сама готовая расплакаться. – Космический корабль, что стоит на лугу, называется “Малыш”. Он отвезет тебя в новую школу. – У вашей сестры значительный потенциал,- сказал человек с Новтеры. – Недавние тесты – очень впечатлили, скажу по секрету. Было бы преступлением не дать развиться ее способностям. Родители понимают и согласны. – Наоми уже десять, и она сама за себя решает, – немного резко ответила Хеди. Не к месту этот хлыщ вспомнил о родителях, давно состоящих в разводе. Отец находился в длительной экспедиции на Джестере и приехать никак не смог. А мама – выкроила время. Вчера они с Наей провели вместе целый день. Ная так и не призналась, о чем они говорили. Сегодня утром мама попрощалась с обеими дочерьми. С Хеди до встречи через месяц. С Наей – возможно надолго. С человеком с Новтеры мама видеться не пожелала. – Да, я решила, – тихо сказала Ная. – Грустно расставаться, сестра. И с тобой, Джиль. И с тобой, Симз. И с вами, дядя и... со всеми. Но это же не навсегда! Обменялась с ними приветствием равных – когда ладони соприкасаются во встречном движении. Повернулась и пошла через луг в сопровождении человека с Новтеры. Через пять минут маленький межзвездный кораблик унес их в далекие края. – Приглашение на Новтеру – большая честь и путевка в жизнь, – уныло сказал Симз. – Мы все... очень рады. Дядя – крупный мужчина с гладко зачесанными назад русыми волосами, со вздохом полез в карман пижамы за электронной сигаретой. Джиль заподозрил, что Маркус Вартан не случайно в столь затрапезном виде пришел проводить племянницу. Так он хотел выказать презрение к человеку с Новтеры. Тому, конечно, на подобные тонкости местного этикета глубоко наплевать. Вернувшись к себе, на отведенную ему часть дома, Джиль увидел на субэфирном терминале сигнал вызова. На душе было тяжко и он обрадовался неотложному делу, которое, судя по всему, его ждет. Повод отвлечься от грустных мыслей. – Гилберт. На связи. В комнате возникло объемное изображение со слегка размытыми краями. Знакомая фигура в желтом кимоно, знакомые сухие черты лица. – Я – весь внимание, Наставник. – Гилберт! Позволь мне напомнить недавний урок, когда я попросил провести решающий тест. – Я помню. Реакции ученицы Наоми Вартан в пост-стрессовом состоянии. – Я просил тебя причинить ученице Вартан тяжкое огорчение. Это – весьма важно для исследования спектра ее личности. – Я ответил вам, что никогда так не поступлю. И сейчас повторяю, что считаю подобные методы недостойными и вредящими ученику. Холодная отповедь Джиля вызвала у Наставника улыбку. – Тест проводился над тобой, Гилберт. Он пройден успешно. Все испытания тобой выдержаны, хотя до поры ты об этом не знал. Ты признан готовым. – К чему, черт возьми?.. – забыв о приличиях, воскликнул Джиль. – К принятию нового имени. – Меня... и старое устраивает. – Оно останется при тебе. Как второе. На Новтере, принимая на себя долг и честь Наставника, человек выбирает себе новое имя. Как бы ты хотел, чтобы тебя называли? Не торопись. Подумай. Официальный вызов придет завтра. Полутьма спальни не могла скрыть прекрасную наготу Хеди. В свои семнадцать лет “девочка с серебряными волосами” была дьявольски хороша. “Она хочет, чтобы я запомнил ее такой...”, – понял Джиль. Узнав, что после расставания с сестрой, ей предстоит потерять еще и друга, Хеди расстроилась. Но не настолько, как ожидал Джиль. Ее скорее обрадовало, что Джиль на Новтере сможет увидеть Наю. – Обязательно выясни, в какую школу ее определили! И сообщи адрес! – Конечно, Хеди. Это – Школа с большой буквы. – У них там всё с большой буквы... Джиль выдержал внимательный, испытующий взгляд Хеди. А она видела перед собой крепкого восемнадцатилетнего юношу, темноволосого, со слегка раскосыми глазами. Его черты уже обретали твердость, характерную для взрослого мужчины. Он обладает скрытым до поры талантом. Воспитывать и учить. – Мне нравится твое новое имя. Созвучное. – Ритуальная формальность. К Наставнику обращаются просто: “Наставник”. Иногда с добавлением фамилии. Уж мою-то ты давно знаешь. Но, это – для учеников. А для нас с тобой – всё, как раньше, Хеди. Как всегда. Она потянулась к нему. Прошептала: – Иди ко мне... Джиль... Сквозь охвативший ее огонь желания, Хеди ощутила укол тревоги. Неужели имя так много значит? Отчего ее друг выглядит так пугающе незнакомо?.. Кевин Гилберт Ватанабо.