CAVO
походил на вечно живое огненное сердце. – Объявлено повторное предупреждение. Открыт предупредительный огонь. Этого искин могла и не говорить. И так всё видно. Вспышки в ночном небе кололи глаза. Они окружали их, подкрадывались всё ближе. – Сделай что-нибудь!.. – ...Чтобы они перестали!.. – на два голоса завизжала Мелинда. Незнание порождает ошибки. Большое незнание порождает трагические ошибки. Правильной командой было “удирай во все лопатки”. Быстрый и маневренный, орбитальный бот легко ушел бы от зенитного огня. А там, ищи ветра в поле! Вместо этого Мелинда, сама того не понимая, заставила искина ввязаться в неравный бой с защищавшими
CAVO
зенитными батареями. Любое транспортное средство, снабженное аграв двигателем, обладает важной особенностью. Его пассажиры не ощущают ускорения – изменения скорости движения. Ни рывков, вжимающих тебя в кресло; ни толчков, от которых темнеет в глазах; ни бросков вперед, когда привязные ремни впиваются в тело. Вот почему Мелинда ничего не почувствовала, когда в смотровом окне земля, вся в электрических огнях, и звездное небо... вдруг завертелись в бешеном хороводе. Ужаснувшись тому, что видит, не в силах вытерпеть мысль, что невероятный калейдоской огней – это ее последнее впечатление в жизни, Мелинда приказала Бобби и Тее крепко зажмуриться. Зная, что до последнего мгновения будет бороться с желанием открыть глаза.
7. ПРАВДА И ЛОЖЬ
Элмер Мид мрачно вздохнул. Ноги его, в армейских ботинках, покоились на обшарпанном столе, плечи упирались в спинку кресла. Полночи прошло. Осталось выдержать еще столько же, дожидаясь утра, когда приступит к своим обязанностям Лейсан. А пока , сменив щегольский костюм на потертую военную форму, он коротает время перед мониторами. Вся стена дежурки занята ими. Помещения школы, как на ладони. Заскрипела, открываясь дверь. Элмер поспешно убрал ноги со стола. Вошла Анна Стефани. В таком же пятнистом камуфляже и с кофейником в руках. – Кофе, господин передовой учитель! Бедняжка еще пытается шутить. В иных обстоятельствах Элмер был бы доволен, что причудливый график дежурств свел их в эту ночь вместе. Что вы, никаких далеко идущих планов! Надо быть идиотом, чтобы заниматься любовью в здании, сплошь утыканном видеокамерами. Да и Анна, похоже, вовсе им не увлечена. Держится по-дружески, и на том спасибо. Вообще-то, не до амурных дел сейчас. Ни ей, ни ему. – Благодарю. Спасаешь меня от падения в бездну... Э-э-гм... Наполненного оглушительным храпом сна, способным разбудить всю школу. Анна натянуто улыбнулась, наполнила чашки. Достала из шкафа коробку с печеньем. Бросила косой взгляд на монитор. Там по коридору сонно брела щуплая фигурка. – Всё нормально, – сказал Элмер, – кое-кто до сортира тащится. Анна поставила печенье на стол, села напротив Элмера. – Что-нибудь выяснилось? У тебя связи в полиции, я знаю. – Какие там связи. Дочь здешнего комиссара – одноклассница жены моего брата. – И всё же? – Комиссару что-то известно. Он встревожен и зол. Так мне сказали. – А Лейсан? Ей удалось... – Она засекла беглянок недалеко от школы, но дрон сбили. Дальнейшее – загадка. Лейсан полдня пыталась извлечь хоть что-то из памяти дрона. Точнее, из того, что от него осталось. Элмер вновь взглянул на монитор. – Ну, вот. Сделал дело и ляжет спать. Несколько экранов показывали бредущего в спальню полусонного пацаненка. Вдруг он встрепенулся, подошел к окну. Одновременно с этим на сигнальном табло вспыхнула надпись: “Внешний периметр открыт”. Элмер вскочил. – Какого дья... Тревожный сигнал погас. Мальчик, помявшись у окна, доплелся до спальни, затворил за собой дверь. – Он что-то увидел?! – воскликнула Анна. – Там, во дворе? – Сейчас, – проворчал Элмер. Обернулся к монитору наружного наблюдения, дававшему панораму школьного двора, освещенного тусклыми фонарями. – Мы с тобой – два непрофессионала. – Оба смотрим в одну сторону. Куда ты, туда и я. И наоборот. Во дворе только что сел чей-то гравилет. – Наш. Я проверила. Периметр отключался личным кодом Лейсан. – Она же дрыхнет!? Я-то дивился ее хладнокровию – пойти спать, когда у тебя бесследно исчезли две ученицы. Дверь дежурки распахнулась. Сердце Анны подпрыгнуло в груди. Неужели Лейсан отыскала девочек? Вспыхнувшая надежда тут же погасла. Спутником Лейсан оказался светловолосый молодой человек. Она волокла его за шкирку, потому что сам он идти не мог. И вы бы не смогли, будь у вас ноги туго обмотаны скочем. Несмотря на столь бесцеремонное отношение, молодой человек не пытался протестовать. Это – мудрено, когда рот у тебя залеплен пластырем. В довершение – руки заведены за спину и также туго связаны. – Лейсан?! – ахнула Анна. Вместо привычной полувоенной формы стройную, крепкую фигуру Лейсан обтягивало короткое платье без рукавов. Взамен грубого покроя ботинок, на ногах красовались модные туфли на высоких каблуках. Ногти на руках ярко накрашены. На лице – тонкий слой грима, глаза умело подведены. На губах – перламутровая помада. Сногсшибательная красотка. Как в переносном смысле, так и в прямом. Лейсан грубо швырнула пленника на пол, он глухо застонал. – Молчать! – она пнула его острым носком туфли. И, зло усмехнувшись в изумленные физиономии Элмера и Анны, добавила: – Вот этот обдроченец украл наших девчонок. Глаза ее сверкнули торжеством. Лейсан извлекла-таки информацию из памяти раскуроченного дрона! Последним фрагментом в ней оказалось изображение человека, расстрелявшего умную летающую машинку. Картинка оказалась достаточно четкой, чтобы программа распознавания лиц нашла этого типа в полицейской картотеке. Откуда у частного охранного предприятия доступ к базе данных полиции? Не спрашивайте. Ни Лейсан, ни ее коллеги секрета не выдадут. – Он – добытчик. На вольных хлебах. Вчера поимел хороший куш. Я задумалась: где наш общий друг захотел бы хорошенько оттянуться после удачной охоты? В округе – два подходящих заведения. В одном он бывает чаще. Но большую удачу захочет отметить из двух притонов – в самом дорогом. Там, где можно подцепить отборную телку. На свое несчастье, он подцепил меня. – Надо сдать его в полицию... – предложил Элмер. – Они должны провести тщательное расследование! Организовать облаву... поиски! – Ага. Полюбуйся на молодчика. Аж глазки засверкали от радости. Он только того и ждет. Отпустят за отсутствием бесспорных доказательств. Спорные – не в счет. Элмер, возмущенный неприкрытым намеком на продажность органов правопорядка, оглянулся, ища поддержки у Анны. И не нашел. Хмурый взгляд, плотно сжатые алые губы – Анна явно разделяла мнение Лейсан. А та сорвала с лица задержанного пластырь-кляп. Парень закашлялся, сплюнул и заявил: – Вызывайте толстожопых. Я готов сдаться законным властям. – Единственная здесь законная власть – это я, – ответила Лейсан. – Жаль, что ты не читал гражданский кодекс, главу о частных армиях. Или, ты – неграмотный? – Сама – неграмотная! Я захватил твоих козявок уже за оградой! – огрызнулся парень. – Нечего кипеж подымать! Лоханулась, так чего уж... – “Зона ответственности простирается за пределы ограждения на расстояние прямого выстрела”, – процитировала Лейсан. – Я охраняю школу, имею право стрелять. Пусть даже с опозданием. Извини, служба. Она схватила парня за шиворот, тот дернулся и завопил: – Эй, с ума сошла?!.. – Не возражаете? – спросила Лейсан у Элмера и Анны. Сочтя ошеломленное молчание обоих учителей знаком согласия, поволокла жертву к дверям. Не обращая внимания на вопли: – Нет! Подождите!! Я все расскажу! Кто купил и кому перепродали... Я не хотел! У меня мама больная! Братья с сестрой голодают... Да постой же! Лейсан усадила его на пол, прислонив спиной к стене. Дала пощечину. – Говори, скотина! И он, захлебываясь словами, выложил всё, что знал. В комнате повисла тишина. Анна нервно кусала губы. У Элмера начался тик в правом уголке рта. Одна Лейсан хранила каменное спокойствие. Парень всё канючил: – Ну, зачем так... Вы же понимаете... Им всё равно ничем не поможешь... А людям зарабатывать надо, жизнь какая тяжелая! Война ведь! Те дуры сами поперлись, куда не надо! Он всё бормотал и всхлипывал, когда Лейсан рывком поставила его на ноги. Он с ужасом глядел на моток тонкой изолированной проволоки в ее руках, с присоединенной к нему черной металлической коробочкой. – Не волнуйся. Это – самодельный аграв-пояс. Я тебя отпускаю. Где, говоришь, живет семья? Сейчас введу координаты. Пленника, развязав ноги, вытолкали во двор. Руки его остались связанными за спиной. Он шел спотыкаясь, с трудом удерживая равновесие. Темное небо с серебряными пригоршнями звезд молча взирало на странные дела людей. Парень остановился, дико оглядываясь. – Пошел! – скомандовала Лейсан. Не успел он сделать и трех шагов, как неведомая сила швырнула его в воздух и стремительно унесла в темную высь. – Ого! Я думал, его размажет о силовой купол! – с дрожью в голосе воскликнул Элмер. Анна зябко передернула плечами. Лейсан пояснила: – Я недавно обновила управление защитой. Добавила режим “Выкинуть вон”. Сейчас он включен. Поле прерывается на долю секунды, когда отсюда что-то летит. Пожала голыми плечами. – Ладно, идите, заканчивайте дежурство. А я сниму с себя всю эту лабуду, смою раскраску и завалюсь спать. Добавила, отвечая на повисший тяжким молчанием, невысказанный вопрос: – Мне очень-очень жаль. Тот мерзавец прав: девчонкам уже ничем не помочь. Четырьмя часами позднее, и на тысячу километров юго-восточнее, в деревне Афронт утром с неба упало что-то тяжелое, с грохотом проломив крышу амбара. Сбежавшиеся к месту происшествия селяне обнаружили покрытое толстой коркой льда мертвое тело. Погибшего вскоре опознали, как Мартина Красавчика – сына Афродиты Соррены. К часу дня несчастная мать явилась к деревенскому старосте с челобитной: о выплате пособия по случаю трагической гибели старшего сына – единственного кормильца в семье. Староста, выразив подобающими словами сочувствие, наложил решение: “Ходатайствую. Староста поселения Авангард-Фронтового-Тыла, Епифан Корнелли” и отправил бумагу с вечерней курьерской почтой в районный центр. Глава района, получив упомянутое прошение утром следующего дня, начертать соизволил: “Всенепременно удовлетворить. Главрайадм-48 Базильян Рокадо, майор Нацгвардии”. Сказал, вроде ни к кому не обращаясь, но предназначив слова сии для ушей подчиненных: – Народ-труженик наш несет на себе основное бремя войны. И мы – его слуги, об этом забывать не должны! Остаток дежурства тянулся в мрачном молчании. Элмер сгорбился в кресле. Анна прилегла на кушетку. В другое время она поспала бы немного, но не сейчас. Состояние ошеломления не проходило. Так бывает с человеком после внезапного падения – вроде цел, руки-ноги на месте, а в голове гудит и мысли мечутся судорожно и бестолково. Услышала собственный дрожащий голос: – Как можно... было... не сберечь?.. Таких, как они... гениальных... добрых, необыкновенных... – Все дети добрые и гениальные, – отозвался Элмер. – А потом многие вырастают в подонков и злодеев. Даже не сознающих, какие они гнусные ублюдки. Мы, взрослые, делаем их такими. – Господи! Если бы девочки не наткнулись случайно на этого урода... Элмер, сжав кулаки, с силой ударил по крышке стола. – Чёрт! Черт!! Мы во всём виноваты!.. Он замолчал. В тишине слышалось его тяжелое дыхание. Он собирался еще что-то сказать, но что именно – так и осталось неизвестным. Потому что сигнальное табло замигало фразой: “Угроза внешнему периметру”, и тревожный звук зуммера распилил воздух. Анна вскочила. – Элмер, что... Он процедил: – В оружейку, быстро. Обычно, дежурные (как сейчас Анна и Элмер), не носили никакого оружия, кроме шокеров. Но и на школу, на их памяти, никто не нападал. Мелкие хулиганские выходки в Праздник победоносцев – не в счёт. Чего только не учудят пьяные отставники! Анна помнила их прошлогодний парад. Стать, выправка, грудь колесом, четкий шаг – всё как положено. Разве что маршировали доблестные защитники нации, хм... как бы не сказать лишнего... практически в чём мать родила. Потом дружно купались в Большом фонтане на площади. Пусть их. Героям простительно. Но, сегодня не праздник. Не теплый солнечный день, а сырая, зябкая ночь. Кто в такое время, ошивается у периметра?! Слепящий свет фар заливал двор. По ту сторону силовой стены выстроился отряд нацгвардов, с оружием наизготовку. У многих – ручные реактивные гранатометы. Их прикрывали два самоходных орудия. А посереди двора одиноко стояла Лейсан. Нельзя сказать, что ее полностью застигли врасплох. Босая, в одной ночной рубашке, она держала в руках тяжелый двадцати-зарядный импульсатор. “Маг-9″ – оружие устаревшее, но надежное. Лейсан стояла не шелохнувшись, как статуя. Чем явно выводила старшего нацгварда из себя. Низкорослого, субтильного. В бронежилете и защитном шлеме не по размеру. Плосколицего, с редким кустиком пегой бороденки. Его вокальный визуализатор барахлил и путал фонемы. Силовое поле не пропускало звуков и картина получалась сюрреалистическая. Из неслышно шевелящихся губ невзрачного молодца выплывали огромные, мерцающие в ночи грязно-желтым светом слова: ПИРКАВЫЗАЮ СЯНТЬ ЗАИЩТУ ДЛЯ ДОМСОРТА! НЕЛМЕНЕНДО! Лейсан читала эту тарабарщину, но ей было совсем не смешно. С чего бы Нацгвардия так засуетилась? Ладно, получите тезис. Над ее головой расцвел маковым цветом аккуратный ответ: ДОСТУП ОТКРОЮ ДВУМ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМ В 9 УТРА. ОРУЖИЕ СДАТЬ НА ВХОДЕ. ОСНОВАНИЕ: ГК СТ. 119. ЧАСТНЫЕ АРМИИ, П. 2 ОХРАНА ОБЩЕСТВЕННЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ. Клоун из Нацгвардии погрозил кулаком и что-то проорал, отчего его воквизор разразился всполохами огней. Уже безо всякого намека на внятный текст. Верхний люк ближайшей к силовому щиту самоходки открылся. Из него выдвинулась сложная металлическая конструкция. Она медленно раскладывалась в подобие параболической антенны. Эт-то что еще за чертовщина?! В это время во дворе появились Элмер и Анна. Вооруженные “Магами”, как и Лейсан. Взглянув на них, Лейсан усомнилась: умеют ли они вообще обращаться с оружием? – Берегись! – закричал Элмер. – Они ставят нейтрализатор поля! Он подбежал к ней, взмахом руки приказав Анне держаться подальше от освещенных мест. – Новая разработка, о ней мало кто слышал! – Всё-то ты знаешь, – проворчала Лейсан. Элмер щурился от яркого света прожекторов. – Что же нам делать? – Зажмурься. Сейчас будет очень светло. И сама последовала своему совету, не заботясь о том, поверил ли ей Элмер. И, вслепую, сделала в сторону гвардейцев всего один выстрел. Через пять секунд Лейсан открыла глаза. Элмер лежал на земле, прикрыв голову руками. Обычная инстинктивная реакция. Правильная, кстати. Из темноты вынырнула Анна, склонилась над Элмером. – Я в порядке, – просипел он, с трудом поднимаясь на ноги. – Но, какого джестера... что такое?! Его изумление разделяла Анна. Не могла же одна жалкая пуля, единственный выстрел из электромагнитного акселератора, произвести настолько разрушительный эффект? Обе самоходки горели. И обе – раскурочены взрывом боезапаса. Ряд домов на противоположной стороне улицы стоял без крыш и с обвалившимися стенами. Лейсан пожелала, чтобы их жильцы не пострадали. Впрочем, во время рейдов Нацгвардии, население привыкло прятаться в подвалах или разбегаться кто куда. Оставляя всё, что нельзя унести с собой. В этот раз нацгвардам ничем из брошенного имущества поживиться не удалось бы. Оно и понятно: мертвые мародерствовать не могут. Чья-то оторванная голова уставилась в ночное небо остекленевшим взором. В неверном свете пожара виднелся нелепо торчащий клочок бороды. Анна согнулась пополам, ее вырвало. Лейсан равнодушно отвернулась. Сама когда-то была такой. Чувствительной. Нежной. Ударялась в слёзы от малейшей обиды. Гневалась на несправедливость. От вида капельки крови хлопалась в обморок. Пока со всей ясностью не осознала, в каком мире живет. Это далось нелегко. Чем-то походило на мучительное излечение от наркотической зависимости. Когда, день за днем, сознание пробуждается от сладких грез к мерзостям реальной жизни. Грязной, кровавой, жестокой. Не лучше ли было так никогда и не проснуться? Умерла бы счастливой, как большинство здесь. Скажи кому-нибудь правду, так он решит, что разговаривает с сумасшедшей. Впрочем, у этих двоих, рядом с ней, скоро прорежутся глазки. Слепые котята прозреют. За стеной силового поля что-то опять беззвучно взорвалось, вскипев вихрем пламени. Элмер прикрыл ладонью глаза. – Черт возьми... Ты выстрелила. Этот... твой “новый режим” отключил и заново включил силовой щит, пропустив пулю наружу. Она кого-то там зацепила. Гвардейцы поверили, что никакого щита нет! И разом открыли ответный огонь? – Ага. Естественная реакция. – Естественная?! Обрушить на школу... ты слышишь, на школу! шквал реактивных мин! Чтобы убить четыреста ни в чем неповинных детей!? Ты что мелешь... Как может Национальная гвардия... – Хайло закрой, Элмер. Или я сама тебя заткну. Это будет больнее, чем ты сам прикусишь свой вонючий язык. Вот, молодчина. Слушай сюда. Элмер оторопело воззрился на нее. – Никто пока не убит. И не будет, если мы не облажаемся. Подмогу я вызвала, она в пути. И запомните крепко, вы двое: нет никакой гвардии! Нет закона и нет порядка. Вся многолетняя “стабильность” нашего общества – лишь оцепенение жертв перед людоедами. Анна сказала несмело: – Как же нам выкрутиться? Ситуация нехорошая – сопротивление силам... – Ты же слышала: нет права и нет порядка. И сил правопорядка тоже нет, – скривился Элмер. – Да, заметь, никто не сопротивлялся. Отряд недоумков погиб от собственного отраженного огня, открытого (по дурацкой случайности) в направлении работающего силового щита. Лейсан одобрительно кивнула. – Так оно и было. Не мандражируйте. К утру всё образуется, увидите. А пока у вас появилось срочное дело. Здесь правопорядок есть. Вот и поддерживайте его. Лейсан показала на здание школы. Окна обоих этажей ярко светились. В них виднелись возбужденные, горящие любопытством детские личики. Комиссар Грейсон проснулся от подземного толчка, звона и треска. Поспешно выскочил из своей холостяцкой постели. Они с Александрой развелись три года назад. Обычная история – дети выросли и Вилькомир и Саша Грейсон обнаружили, что больше их ничто не связывает. Ладно, потолок на голову не упал. В Аксоне все дома сейсмоусточивы – столица, как-никак. Решетка на окне цела, оконное стекло – нет. На полу – ворох осколков. Порванная занавеска трепещет под слабым ночным ветром. А за окном вдали... Огненные облака медленно вспухая, всплывают в ночное небо! В их мертвенном свете отчетливо видны разрушения в центре города. В момент, когда Грейсон с отвисшей челюстью и без единой связной мысли в голове, смотрел на этот кошмар, за его спиной заверещал телефон. Через пятнадцать минут Грейсон прибыл в Главный полицейский комиссариат, куда его доставил срочно присланный патрульный гравилет. Суровый, в идеально сидящем мундире, густоволосый и пышноусый, он излучал уверенность и спокойствие. Никто из подчиненных не угадал царящего в его душе смятения. –
