Ричард заинтересованно спросил, отдавая ручку:
– Вы же здесь не только из-за автографа? – протирая сонные глаза.
Улыбка в тот же час пропала с лица шерифа. Он стал хмурым, а в его голосе почувствовалась безвыходность.
– У нас тут новая жертва, сегодня нашли школьницу Лиззи Харрингтон недалеко от отеля на свалке. – После этих слов шериф Росби еще сильнее расстроился.
– А кто эта девушка? «Как она здесь оказалась?» – спросил Ричард, засунув руки в карманы халата.
– Эта дочь владельца водоснабжения и мясокомбината нашего городка Сэма Харрингтона. Лиззи было всего семнадцать лет ей бы жить и жить, но маньяк не знает жалости. – Ответил шериф с печалью в голосе.
– Удачного вам дня мистер Бейкер. – Попрощавшись, сказал Ален.
– Спасибо мистер Росби вам тоже удачного дня. – Грустно сказал Ричард, зайдя в комнату.
У Ричарда сразу пропала сонливость, и он понимал, что дело набирает ужасных оборотов. Нужно было торопиться, пока не погиб ещё кто-то. И тут вновь перед глазами появилось эта маска или лицо что напугала его до самых глубин души вчерашним вечером. Он, резко выскочив в коридор, и спросил у шерифа:
– Шериф Росби скажите, пожалуйста, где у вас находится архив города? – громко сказал Ричард.
Ален развернулся и ответил:
– Вам нужно огромное старое здание на улице Гравер Стрит 258. – поправляя шляпу на голове.
– Спасибо шериф я ваш должник. – Сказал Ричард, быстро залетая в комнату.
Он начал быстро одеваться, забыв даже про тёплую ванную. Бейкер горел желанием как можно быстрей заехать в местный архив, чтобы разузнать, как давно происходят эти события. Как часто они случались в этом «городе ужаса». Закрыв комнату отеля, он пулей пронесся по коридору к лифту. Дожидаясь, лифт, Ричард выстраивал всё новые и новые теории, но картинка не складывалась. И вот лифт открылся, Бейкер зашел в него нажал на кнопку первого этажа и начал свой спуск. Там играла очень приятная классическая музыка, которая расслабляла Ричарда. Классическая музыка всегда помогала, Ричарду в трудную минуту и вдруг он услышал знакомую мелодию из детства.
– О так это ведь классика жанра. – С удивлением подумал Ричард.
Добравшись до первого этажа, Бейкер быстрым шагом направился к выходу с отеля, но по пути он вновь увидел Клэр, и казалось он на секунду, забыл, что торопиться. Он словно заворожила его своим взглядом и между ними проскочила, словно искра что дает начало огню.
– Доброе утро мистер Бейкер. – Сказала нежным ангельским голосом Клэр.
– Доброе утро мисс Босак. Вы сегодня выглядите ещё лучше, чем вчера. – Сказал Ричард, подойдя к ресепшену.
– Спасибо Ричард. Можно мне вас так называть? – замешкавшись, спросила Клэр.
– Клэр, я буду только рад. Во сколько вы освободитесь с работы? Я хотел пригласить вас в кафе. – Сказал Бейкер, улыбаясь в ответ.
– Хорошо Ричард. Я буду ждать нашей встречи с нетерпением. Моя смена заканчивается в шесть вечера. – Широко улыбаясь, сказала Клэр, накручивая на палец маленькую копну волос.
– Вот и договорились, в шесть я заеду за вами. К сожалению, мне нужно спешить в местный архив. Вы меня простите Клэр, но я покину вас до вечера. – Поцеловав нежную белую руку Клэр, сказал Ричард. Ее зрачки расширились, словно у кошки, а румянец на щеках усилил свою контрастность. Клэр приложила обе руки к груди и словно выпала из этого мира. Глаза сверкали радостью, а мысли летали высоко в облаках. Она провожала его милым влюбленным взглядом.
В этот миг Бейкер почувствовал, как сердце стало биться сильнее, что участило его дыхание. Неужели он влюбился как школьник в этого рыжеволосого ангела. С этой мыслью он устремился к выходу. Сердце все не давало покоя и билось, как бешеное, словно оно сейчас выпрыгнет из груди. Пульсация распространялась по всему телу и отчетливо была слышна в голове. Каждый удар сердца отдачей бил в голову.
Ричард быстрым стремительным шагом направился к своей машине с улыбкой на лице.
– Неужели это любовь поразила мой разум и сердце? – подумал Ричард, сев в машину.
Заведя мотор, он выехал с парковки на дорогу и умчался искать Гровер Стрит 258. По пути в архив в голове Ричарда крутились различные мысли, теории и то, что он видел вчера, его мозг пытался выстроить в логическую цепочку. Пока получалось очень плохо, но для теории нужно было больше информации. Ричард всё искал глазами название нужной ему улицы издания. Потратив целых полчаса на поиски, он наконец-то увидел нужный адрес и здание, которое напоминало ему музей.
Подъехав к месту, он встретил взглядом ещё одно побитое жизнью здание как будто спустившееся с обложки журнала про древности. Фасад архива почти отсутствовал, из-за времени и недостаточного финансирования архив превратился в древний замок, состоящий только из трещин и обсыпанной штукатурки. Тёмно-серый цвет здания напоминал Ричарду его школу. На крыше виднелись дыры, в которые сочилась вода. Огромные серые колоны держали крышу, будто атлант держит землю. Текстура колон была рельефной и грубой покрыта, словно маленькими песчинками. Под самой крышей были огромные часы словно. Они были круглой формы, а циферблат был размечен огромными черными цифрами. Что самое удивительное они были в хорошем состоянии и работали. Часы показывали половину десятого утра.
Чуть ниже была надпись, в которой не хватало нескольких букв «Г род кой Архив Гр й з Фол» словно их отбили сильными ударами. На самом верху стоял громоотвод, который не раз спасал здание от молний. Замкнув машину, Бейкер поднимался по серым каменным ступенькам. Они были полуразваленными, но держались сносно. Под ногами периодически был слышен хруст, мелких камней и пыли что сыпалась с дряхлых старых ступенек. При входе в архив Ричарда встретили старые деревянные двери, которые ели держались на своем месте. Двери были потрепаны жизнью и погодой. Дерево было вздутым и влажным, а текстура была бледно коричневого цвета. Металлические ручки и завесы были ржавыми и казались не прочными. Он аккуратно открыл дверь, чтобы ненароком не сломать её. Скрип старых несмазанных завес пронзил слух ужасным писком. Ричард зашел в здание и сразу его встретил довольно знакомый запах кофе.
Пройдя чуть дальше, он почувствовал ещё один запах, это была старая бумага, а сырость добавляла в этот букет нотки плесени. Здание на удивление было пропитано ещё одним довольно знакомым запахом недавней грозы. В здании было прохладно, но не зябко. Окна были огромными, но не держали тепло от обогревателя. Ветер словно гулял по коридору, словно у себя дома и бодро напивал различные песни. Пошарпанные белые стены с вкраплением плесени и дырами напоминали, дорогой сиры Дорблю. Холодный гранитный пол, что сверкал, словно только вымытый, будто даже через обувь забирал все тепло. А единственный свет, что говорил о жизни в этом холодном и мокром склепе исходил от двух лампочек на потолке и настольной лампы – всё это был архив. Настолько ужасным и жутким местом было это здание, что Ричард скорее хотел покинуть его стены. За маленьким столом коричневого цвета сидела пожилая женщина и копошилась с документами. На табличке рядом было написано «Долорес Гупферт». С виду она напоминала Ричарду его бабушку Маргарет Бейкер, которая была учителем в музыкальной школе и жила в Бостоне. Она с самого детства учила маленького Риччи играть на фортепиано.
Она его любила и часто баловала различными подарками. Бабушка водила Ричарда в театры и на музыкальные концерты с участием фортепиано и скрипки. Риччи очень любил свою бабушку и жалел, что прошлого не вернуть. Маргарет умерла два года назад от рака и у Ричарда еще не зажила рана от утраты близкого ему человека. Ричард, подойдя ближе, увидел седые волосы, что были собраны на затылке пучком. Большие очки, через которые карие глаза казались огромными, словно два алмаза. Серёжки в ушах, наверное, пятидесятых годов прошлого века длинные и с фиолетовыми камнями. Они свисали чуть ли не до самого стола под силой гравитации. Одежда была обычной и не особо современной. Старая вязаная, толстовка черного цвета поверх серого свитера, который, закрывал шею до самой бороды. Для человека, работающего в таких ужасных условиях, это было спасение от простуды хоть и не стопроцентное. На правой руке был перстень с красным камнем, а на левой выло обручальное кольцо в виде змеи. На запястье правой руки виднелись маленькие позолоченные женские часы. Кожа на лице было обтянута вниз и покрыта морщинами, на которых, была отпечатана вся жизнь. Но вот карие глаза светились жизнью даже через толстые линзы очков. Они сверкали добротой и жизненной энергией, словно Долорес было всего восемнадцать лет. На столе стоял компьютер ещё, наверное, двухтысячного года такого Ричард уже давно не видел. Она взглянула на Ричарда сквозь свои очки и спросила:
