А на родной планете Саламандр ожидала та же напасть, с которой бравые космические десантники сражались неделю назад. Чумные зомби возникали буквально из грязи и палок, демоны появлялись в самых неожиданных местах, бестелесные сущности варпа, вопреки всем мыслимым и немыслимым законам, ходили по поверхности вулканов как у себя дома. Люди, животные, здания, техника, даже лава - всё заражалось чумой. Казалось, сам Владыка Разложения решил заглянуть на огонёк, настолько масштабным и неожиданным оказался удар.
Почти полтора года имперские силы отчаянно сражались. Несмотря на беспримерный героизм каждого защитника, зараза продвигалась по планете, и города падали один за другим. Озёра превращались в гниющие болота, реки исчезали, моря больше смахивали на огромные лужи со стоячей водой. Вся жизнь Ноктюрна была на грани полного исчезновения. Однако Бог-Император не оставил своих детей. Целый список счастливых совпадений позволил человечеству обороняться достаточное количество времени. Во-первых, крайне неподходящий для Нургла климат. Постоянно активные вулканы, лава, нулевая влажность, почти полное отсутствие флоры и фауны - условия для распространения болезней были наихудшими. Во-вторых, невероятно стойкий нрав ноктюрнцев. Прометейский Культ не зря воспитывал в своих последователях бесконечную выносливость и мужество. И в-третьих - время. В этот раз время играло на стороне Саламандр. Четыреста терранских дней - столько нужно было продержаться ноктюрнцам до начала Часа Испытаний.
На борьбу поднялись все, независимо от пола, возраста, профессии и способа жизни. Каждый, кто был способен держать оружие, без раздумий ставал на защиту собственного дома. Те, кто не могли, помогали в лазаретах, подносили припасы, выполняли любую нужную работу и молились. Священный огонь в храмах семи городов гас лишь с падением самого города.
И они продержались. Город падал за городом, космодесандник умирал за космодесантником, люди трупами и кровью покупали каждый лишний день, но смогли дотянуть до нужного момента. Уменьшенное более чем в десять раз население укрылось в столице, последнем обороняющемся городе, передав уничтожение противника самой планете. По милости Бога-Императора, очередной Час Испытаний был невероятно яростным. Вулканы выбрасывали моря лавы и горы пепла, заражённые водоёмы испарялись, осквернённые руины рушились под ударами невероятных землетрясений. Казалось, сама планета решила пройти через ритуал очищения огнём.
Конечно, на этом история не закончилась. Почти целый ноктюрнский год (который равняется 15 терранским) потребовался, чтобы решить самые насущные проблемы: зачистка остатков демонического вторжения, постройка новых ферм, восстановление Священных Городов, необходимый ремонт упавших на поверхность планеты кораблей - что-что, но тяжёлая радиация даже для стойких Саламандр неприятна. И так далее. В общем и целом, этот период принято считать одним из темнейших в истории Ноктюрна.
Однако и это был ещё не конец. Всё это время звёздная система Ноктюрна заполнялась характерным аморфным облаком из газа и пыли. Проще говоря, вокруг планеты образовывался небольшой варп-шторм. Немногочисленные астропаты дохли, лишь взглянув за кромку реальности. Навигаторы наотрез отказывались вести корабли сквозь кипящий Имматериум. Ни войти, ни выйти - остатки флота Саламандр оказались заперты в сжимающейся сфере потусторонней энергии.
Когда легендарный дредноут Саламандр Нантаэль Вон принял решение созвать полный совет Ордена, на него явилось лишь сорок три брата - все, кто остались. На этом совете был принят целый ряд судьбоносных решений, которые определили развитие Ордена и Ноктюрна на тысячелетия вперёд. Была существенно изменена структура рот. Были пересмотрены критерии становления космодесантников ветеранами, как и общее понимание отделений рот; был существенно переработан процесс набора рекрутов; определён общий вектор действий для Ордена и всей планеты. Восстановлена Погребальная Стража. Много всяких вещей. Среди всех прочих стоит отметить нововведение, принятое с инициативы брата Иш"вара, самого молодого на тот момент члена Ордена. Он предложил, ни много, ни мало, узаконить многожёнство. Как показывал пересчёт оставшегося населения, на одного мужчину приходилось десять-двенадцать женщин, а планете требовалась свежая кровь... В общем, после продолжительного спора гаремный тип брака был признан законным. Последний оставшийся в живых капеллан ордена, вместе с немногочисленными служителями Адептус Министорум, разработал новый ритуал, была выкована и повешена новая Пластина Законов.
Позже этот Совет, по аналогии с действиями Вулкана, был назван Второй Перековкой. Это событие закончило процесс изменения истории и окончательно повернуло судьбу Саламандр в именно ту сторону, куда и планировала забросившая меня духовная сила.
Следующие двести лет прошли в одном алгоритме. Каждый ноктюрнский год на планету падал метеоритный дождь из ядовитой слизи и Саламандры боролись с маленькой копией нурглитского нашествия; раз в два-три года случался обязательный набег тёмных эльдар; периодически из варпа в систему выпадал опасный мусор вроде небольших космических скитальцев, кусков неведомых планет или чего угодно другого. Один раз принесло огромный орочий корабль и один - судно-усыпальницу Ордо Маллеус, полное останков павших инквизиторов и воинов Астартес. Вот, в общем-то, и всё. По псайкеров, пробы геносемени, имперскую десятину или ещё по что никто не прилетал, запросы состояния не слал. Вся система оказалась отрезана - ни отправить астропатическую весточку, ни, тем более, пройти сквозь кипящий имматериум хоть куда-то Саламандры не могли. Оставалось лишь отстраивать павшие города, обучать новых рекрутов и готовится к очередному визиту неприятеля.
Когда ровно через двести двадцать терранских лет на Ноктюрн упал тот же Великий Нечистый, Саламандры были готовы. Каждый из семи Великих Домов смог выставить как минимум тысячу полноценных Адептус Астартес. Среди которых скромненько затерялся молодой брат Мар`Кел, известный нехарактерной для сынов Ноктюрна любовью к снайперским винтовкам и маскирующим приборам. И стремительной карьерой благодаря кумовству.
Глава 2
Пламя. У Саламандр всё начинается и заканчивается пламенем. Мы рождаемся из огня, извергаем огонь дулами огнемётов, горим огнём верности и уходим в огонь после смерти. У ритуальных жаровен проходят самые личные наши минуты, в пламени битвы - самые героические. Мы живём этим пламенем, изначально диким, необузданным, но покорённым мудростью и жертвенностью. Как наш примарх смирял своё пламя, так и мы смиряем, защищая народ Императора ценой собственных жизней.
И сейчас я снова видел пламя - ритуальное пламя погребального костра, собранного мне братом Иш"варом. Из этого пламени медленно, отбивая керамитовыми сабатонами внушающий трепет ритм, выходил космодесантник. Это широкое скуластое лицо с ровным шрамом ровно посредине лба - столько раз наблюдаемое в зеркале. Глубоко посаженные красные глаза. Старое пятно ожога на макушке и редкие волосы на висках. Броня - не та, которую обычно носил на персях, но точно так же усыпанная мелкими повреждениями, которые регулярно появлялись от боя к бою. Слегка деревянная походка, вызванная аугментикой левой ноги. Привычный пиломеч на бедре. Всё было знакомо.
