Гаррисон послушно ставит кофейник на журнальный столик и присаживается на краешек кровати. Валерий направляется к окну с явным намерением сесть на подоконник, но полковник останавливает:
- Ни в коем случае, генерал! С этой минуты вообще забудьте о привычке подходить к окнам и самому открывать двери. Садитесь на кровать. Начну с главного - есть достоверные сведения, что вас хотят убить. Как именно, пока неизвестно. Подозреваю, что исполнителям предоставлен карт бланш. Заказчику нужен результат, детали несущественны.
- И кто же заказал меня? - равнодушно спрашивает Знаменский.
- Вы не поверите!
- Отчего же? Я хоть и генерал, но способности выстраивать логические цепочки не утратил. Разумеется, не президент, он всего лишь пешка. Глава администрации может вести свою игру, но только в строго очерченных рамках. Тот самый карт бланш, о котором вы упомянули. В сухом остатке мы получаем Янкеля Мовшевича Розенфельда. Он выжил, до крайности озлоблен утратой последней лаборатории в Техасе и желает отомстить.
- Все верно, - кивнул Артемьев. - Кроме одного. Лаборатория в зачуханном техасском городишке не была последней. Отлично оснащенной, с подготовленным персоналом, но увы — не последней. Есть еще одна. Не велика по размерам, но возможностей ничуть не меньше. И самое главное — там расположено последнее хранилище клеток. Причем не простых, а самых видных представителей иудаизма. Есть косвенные данные, что даже самого Ротшильда.
- Их вроде до фига было, ротшильдов этих. Которого именно?
- Не знаю, - признался полковник. - Да и так ли это важно. Амшель Майер, основатель династии, завещал потомкам два незыблемых принципа — деньги и семья. Иными словами делать деньги на всем, абсолютно не принимая во внимание мораль и совесть. Ротшильды одинаково финансировали фашизм и демократию, войну и мир, медицину и военные разработки. Важна прибыль! Им было совершенно наплевать на создание еврейского государства на территории Палестины до тех пор, пока этот проект не стал прибыльным. Спасать евреев от гитлеровских нацистов они тоже не собирались. Нет, деловых партнеров вытащили, а вот кузин даже не подумали. Две женщины по фамилии Ротшильд погибли в концлагере и родне было все равно. Некоторые из потомков Амшеля даже занимались экологией, презрев ссудный капитал! Но, как только семья приказала вернуться в семейный бизнес, безропотно подчинились. Ибо семья, по завету Амшеля, святое.
- Вообще-то он прав, - вздохнул Знаменский.
- И я так считаю, - кивнул полковник. - Но все-таки деньги у него были на первом месте. Поэтому потомки принимали христианство, публично отрекались от веры и народа, женились на христианках или выходили замуж за гоев — они делали все, что приносило хоть какую-то прибыль. Что, впрочем, не уберегло их от вымирания, как и остальных. Ротшильды, как и все ортодоксальные евреи, заботились о чистоте крови, детей от смешанных браков не признавали. Только тех, кто родился от брака между своими. Переженили всех кузенов с кузинами и в итоге род прекратился.
- Знаете, Владимир Александрович, я не уверен, что Розенфельд так уж сильно переживает за сохранение яйцеклеток майеров, ротшильдов и рабиновичей. Янкель одержим идеей возрождения не просто своего народа — что вообще-то можно только приветствовать! Ну, патриотизм и все такое … Он хочет стать новым Авраамом, родителем иного человечества и никак не меньше.
- Очень возможно, что вы правы, - согласился Артемьев. - Если суммировать данные, полученные в Австралии и Африке, то получается, что работы по созданию расы избранных и зверолюдей велись параллельно. Причем так называемые «избранные» предназначены всего лишь на роль лакеев истинных хозяев планеты.
- Место нахождения лаборатории известно?
- Приблизительно. Где-то в пределах нашей необъятной Родины. Информация собирается с большим трудом и немалой кровью. Мои возможности не так велики, как хотелось бы.
Знаменский встает, подходит к подоконнику.
- Ах да! - спохватывается он и начинает неторопливо ходить из угла в угол. - Подытожим: остался последний рассадник чумы и он где-то в России. Розенфельд жив, сохранил обширные связи и очень опасен для всех нас, а не только для меня. И единственный вариант уничтожить Янкеля и его детище — или лучше детищ? - это стать президентом и получить все полномочия для защиты народа и страны.
- Похоже, вы получили настоящий стимул для борьбы за президентское кресло, Валерий Николаевич! - воскликнул Артемьев с некоторой долей иронии. - Раньше вы были достаточно равнодушны к идее президенства.
- А я и сейчас не горю желанием стать вождем. Просто надо довести начатое до конца. И если для этого необходимо занять должность главы государства — займу. А потом уйду и пусть другой ворочает глыбу, называемую Россией.
- Что ж, я рад, что у вас не осталось сомнений, - говорит Артемьев, вставая с кресла. - А теперь о главном на сегодняшний день. Что бы стать президентом надо выжить. Организацией вашей охраны буду заниматься я, непосредственную ответственность возлагается на подполковника Гаррисон.
Линда с явным облегчением поднимается с кровати, сидеть на которой ей было неудобно.
- Меня будет охранять женщина? - после заминки произносит Валерий. - Линда, не обижайтесь, я ничего не имею против вас. Но женщина и телохранитель?
- Вы правы, Валерий Николаевич, - вздохнул Артемьев. - Женщинами рисковать нельзя. Но увы, другого человека нет. Некому доверять.
- Так не бывает!
- К сожалению, бывает. Нет, ваша охрана достаточно надежна, можете не опасаться, но вот скажем так, последнюю линию обороны я могу пока доверить только ей.
- Но я и сам …
- Нет! - перебил его Артемьев. - С этого момента забудьте слово «сам». Вам будут открывать двери и закрывать за вами. Вы будете жить строго по распорядку дня и никогда не будете оставаться один.
- Да помилуйте, Владимир Александрович! - растерялся Знаменский. - Двусмысленность какая-то! Это же просто неприлично.
