- Это мне известно, - с горечью в голосе произнес Знаменский. – А тех, кто пытался, потомки назвали палачами и тиранами.

  - Намекаете на Иосифа Виссарионовича?

  - Нет, он всего лишь последователь.

  - На царя батюшку Ивана 1 Васильевича Романова по прозвищу Грозного? А если считать от Калиты, то Ивана четвертого? – проявил осведомленность Артемьев. – Да, фигура неоднозначная в российской истории. Споры о нем не утихают и по сей день. Хотите взять его за образец?

  - И да, и нет, - сознался Валерий. – Пока не определился. Но знаю точно, что въевшуюся грязь соскребают острым лезвием. Или вытравливают едкой щелочью. К сожалению, другого способа не придумали.

   Глава 2.

  «Если у вас есть деньги, то в «демократической» стране у вас есть возможности. Если денег очень много, то ваши возможности при «демократии» неограниченны. Первыми это поняли евреи. Разумеется, не сами, жизнь заставила. А жизнь у евреев в христианском — да и не только в христианском! - мире была несладкой. Сказать, что они изгои — это не сказать ничего. Даже каста неприкасаемых в Индии имела больше прав, чем евреи в Европе. Но Создателю без разницы, как мы обзываем друг друга. Он вложил в каждого неуемную жажду жизни. Не все могут воспользоваться этим даром. Скажем так, кишка тонка. Потеряв одиннадцать колен из двенадцати, евреи поняли — за жизнь надо драться, а не языком трепать! Но как, если ты мал и слаб, а противник велик и силен? Умные поняли сразу, а дуракам в назидание придумали сказку о Давиде и Голиафе. Все просто: если деньги в этом мире решают все, значит собери их как можно больше. Жалкие кусочки цветной бумаги, которым даже подтереться нельзя, сыграли ту же роль, что и камень, пущенный из пращи умелой рукой Давида.

  Долговые расписки, именуемые в просторечии деньгами, стали печатать во все возрастающем масштабе. Их стоимость вначале приравняли к золоту. А когда золота перестало хватать, приравняли к нефти. Но золото тоже не пустили на бабские украшения, сложили в хранилища и приказали военным охранять, как зеницу ока. Если в Европе аристократическая элита не позволили евреям захватить финансовую систему, то в США, стране дураков и ковбоев, евреи сделали это с легкостью. Сложили золото в погреб, прикупили печатный станок и наладили выпуск зеленых бумажек, названных по скудости фантазии талерами. Или долларами, если в англосаксонской транскрипции. Так появилась ФРС — федеральная резервная система. Новоявленную страну раздробили на штаты — конечно, для пущей демократии! Типа малограмотные лесорубы и пастухи станут сами решать свою судьбу на общих собраниях, то бишь на выборах. Все так называемые независимые штаты обязали платить дань ФРС, из которой образовывался федеральный бюджет. Вопрос на засыпку — кто верховодил федеральной резервной системой? Ни за что не догадаешься! И это не прикол, кому конкретно принадлежала ФРС США достоверно неизвестно до сих пор. Нет, фамилии называли, но поди проверь, так ли это? Наученные горьким опытом евреи ни за что не признавались, что крупнейшее в мире хранилище золота и драгоценностей принадлежало одному из них. Ибо только ФРС США являлось гарантом жизни и спокойствия выживших после холокоста и веками продолжавшихся еврейских погромов. Разумеется, не всех. Евреи всегда с легкостью жертвовали соплеменниками ради выживания общины. Самыми бедными соплеменниками. Потому что бедность в идеологии иудаизма есть наибольший грех и недостаток. А мерзавцы и подлецы типа Ротшильда почитались едва ли не святыми.»

  Валерий откладывает планшет, кончики пальцев массирую уставшие глаза.

  - Этак мне линзы придется вставлять, - тихо говорит он сам себе. - Или лучше пенсне? А сочинитель сего опуса явный антисемит. Ротшильда того, где надо и не надо сует. Нет уже ни ротшильдов, ни мотшильдов, никого нет, один Розенфельд остался. Впрочем, никто не сделал больше для антисемитизма, чем сами семиты. Всеобщая ненависть к евреям всего лишь следствие, причина в них самих. Вернее, в иудаизме. Все-таки правы были коммунисты, называя религию опиумом для народа. Для всех народов!

  Настенные часы показывают половину первого ночи. Валерий поднимается с кресла, несколько раз потягивается, разминая затекшие мышцы. Итак, он официально зарегистрированный кандидат в президенты. Артемьев сдержал слово, нашлись люди, которые оплатят все расходы на предвыборную кампанию — сбор электронных подписей, рассылка спама, то есть агитационных роликов и прочую хрень-промоушен. От кандидата, то есть генерала Валерия Знаменского требуется делать умное лицо, держать умные паузы в болтовне по телеящику и умничать при встречах с избирателями. Ну вот кому это надо, а? Ведь о человеке судят по его делам, наболтать-то можно что угодно. К счастью, теперь не нужны так называемые поездки по стране для встречи с избирателями. То есть они нужны, но только в проблемных точках. К примеру, на заводе по выпуску автобарахла, где кандидат обещает наладить сбыт и даже расширить производство, то есть создать новые рабочие места для выпуска этого самого автобарахла во все возрастающем количестве. Каждый желающий в режиме реального времени может посмотреть это на смарте. Работяги не виноваты в том, делают барахло. Они делают то, что им говорят. Виноваты те, кто стоит у руля. Те, кому принадлежит этот завод. Им только прибыль важна, те самые деньги, о которых писал автор антисемит.

  - Как будто деньги нужны только евреям! - криво улыбнулся Валерий. - Наши барыги те еще скоты.

  Чуть слышно звенит маленький колокольчик. Это настенный хронометр отмечает четверть часа. Давно уже спать пора, а он, кандидат в президенты, все никак не успокоится.

  - Вот интересно, - крутит головой Валерий. - Почему слова «президент» и «презерватив» одного корня? Наверно, потому, что президент надевается на существующую политическую систему, как и презерватив на имеющийся у мужчины орган. Один гарант конституции, второй гарант нежелательной беременности. То есть - кардинальных изменений в жизни! Аналогия та еще, но по сути верно! Видимо, поэтому шалопаи называют и то, и другое одним словом — презик.

  Ночь осуждающе глядит из незашторенного окна. В комнате темно, горит настольная лампа. Из обстановки только кресло, журнальный столик и аккуратно заправленная солдатская кровать. Несмотря на высокие должности и звания, обзавестись приличной квартирой и мебелью Валерий так и не сумел. Вернее, не хотел. На кой черт хоромы, если дома почти не бываешь. И никто тебя не ждет.

  Утро наступает, когда звенит будильник. Валерий с трудом поднимает голову, недобитая коротким сном усталость тянет обратно к подушке. За окном осенняя тьма, разбавленная сыростью и недовольным ветром. «Книгочей хренов! - подумал Валерий. - Спать надо после отбоя, а не читать заумные рассуждения сочинителей». Уже побрившись и приведя себя в относительный порядок, подумал с удивлением — а чего я вскочил-то? От службы освобожден, в так называемом кадровом резерве сижу, как бабка на лавке. Мозги электорату пудрят наемные пи...доболы политтехнологи, встреч с избирателями на сегодня вроде нет. Или есть? Нет, надо все-таки распорядок дня составить! Подъем, зарядка, уборка, утренний осмотр …