- Вполне ожидаемый пассаж, - вздохнул Знаменский. – Ребята внизу, - кивнул он на улицу, - меня охраняют?

  - Нас с вами. Моя фамилия тоже есть в списках на ликвидацию. Но не на первом месте. Лидер вы. Кстати, круглосуточную охрану я организовал сразу по вашему возвращению.

  - Спасибо. Я и не заметил ее.

  Артемьев зажмурил глаза в улыбке, будто кот, увидевший «бесхозную» сметану.

  - Благодарю! Незаметность – высший пилотаж в нашем деле.

  Валерий встает с кресла, руки привычным жестом одергивают «китель». Халат послушно вытягивается, складки исчезают, завязанный узлом пояс принимает вид поясного ремня для ношения оружия.

  - Ну, а что дальше-то, Владимир Александрович? – пожимает плечами Знаменский. – Я ведь действительно не политик. И не знаю, что делать!

  - Давайте разберем ситуацию, - предлагает Артемьев, усаживаясь в кресло. – Итак: вас подставили! Уничтожение госпиталя и штаба было организовано администрацией действующего президента с целью ликвидации популярного военачальника или его очернения. Но вы выжили! Более того, вы уничтожили центр генетических исследований UTIMCO, чьи опыты несли реальную угрозу существованию человечества. Да так уничтожили, что конфликт между Техасом и Мексикой стал невозможен – полоса радиоактивного заражения шириной несколько десятков километров простирается через весь континент, нивелируя саму возможность прямого военного столкновения. Теперь мексиканцы варятся в собственном соку, а Техас вынужден обороняться от индейцев и негритянских партизан. Возрождение США на экономическом фундаменте Техаса отложено на неопределенный период!

  - Простите, что опять перебиваю, но каким образом взрыв небольшого реактора дал такое облако?

  - Ну, по правде говоря, взрыва не было, - улыбнулся Артемьев. – Так, небольшой выброс радиоактивного пара да ионов йода. Здание сложилось, как карточный домик, похоронив под развалинами реактор. Надо отдать должное проектировщикам, свое дело они знали хорошо. Пришлось принять меры к исправлению ситуации – крылатая ракета типа «невидимка» с нейтронной боеголовкой средней мощности взорвалась в так называемом кратере на месте реактора, обеспечив нужное заражение местности в нужном направлении. Это несложно, если знать розу ветров в данной местности. Но вернемся к теме разговора! Итак, подстава не удалась, вы избавили человечество от страшной опасности. А так же вы живы, здоровы и полны сил. Ваша популярность несравнима с рейтингами других претендентов на высший пост в государстве. Осталось только организовать избирательную кампанию, тем более, что времени немного.

  - Я понятия не имею, как это делать, - признался Знаменский. – Полный ноль!

  - Я тоже, - улыбнулся Артемьев. – То есть знаю в общих чертах, но пошаговую инструкцию дать не могу. Впрочем, это не смертельно. Залог успешной избирательной кампании это люди и, простите, деньги. Начну с денег. В обществе бытует мнение, что все богачи люди аморальные и беспринципные. Иными словами, космополиты безродные, для которых Родина ничто, а деньги все.

  - Я тоже так думаю, Владимир Александрович!

  - И абсолютно правы! Девять из десяти действительно таковы. Но! Один из десяти, или даже из двадцати, несмотря на громадное состояние, действительно является патриотом своей страны. Деньги развращают человека и мало кто может противостоять разложению под видом возможностей. Тем не менее, находятся люди, которые четко разделяют деньги – а так же власть, которую они дают, - и совесть, которую деньги убить не могут. Такие люди в нашей стране есть.

  - Ну, а как быть с теми, у кого бабло заменило совесть? – поинтересовался Знаменский.

  - Да к стенке ставить, Валерий Николаевич, - просто ответил Артемьев. – Только вот проблема – таковых большинство. Так что придется расстрелять почти всех. Да и как отличить совесть и патриотизм от искусного притворства!

  Знаменский подходит к окну, сдвигает штору. Взгляд скользит по серой и промозглой от холодного дождя улице. Редкие прохожие торопятся по своим делам, старательно обходя лужи, прячутся под зонтами и с завистью поглядывают на тех, кто путешествует в теплом салоне автомобиля.

  - Ваша последняя фраза – это вопрос или так просто? – спрашивает Валерий.

  - А вы как считаете?

  - Считаю, что вопрос. Так вот, ответ таков: стремление к материальному благополучию свойственно всем. И ничего плохого в этом нет. Задача власти направить это стремление во благо страны и народа. Люди хотят много получать? Надо стимулировать много зарабатывать. Хотят дорогую и престижную машину? Создайте отечественную модель не хуже зарубежного аналога, а забугорный автомобиль обложи пошлиной. И так во всем!

  - Это легко сказать, Валерий Николаевич, - вздохнул Артемьев. – Таких попыток было немало и далеко не все они увенчались успехом. По правде сказать, ни одна.

  - Это потому, что в погоне за покорением космоса или созданием невиданного по мощи оружия напрочь забывали о людях. Вместо копченой колбасы по доступной цене предлагали книги о вкусной и здоровой пище с цветными картинками. Вместо того же автомобиля, чтобы ездить на работу или за грибами рассказывали о счастливом и зажиточном будущем, которое вот-вот наступит. Наша страна никогда не была бедной. Бедными были люди, ее населяющие. То полюса покоряли, то космосА! И космосА нужны, извините за жлобское выражение, но людям надо давать то, что они заработали, а не кормить без конца сказками. У нас всегда наступали на одни и те же грабли – нарушали базовые экономические законы. Человек своим трудом создает прибавочную стоимость, которую государство прямо или косвенно присваивало себе под тем или иным предлогом. Но государство это всегда конкретные люди, чиновники, которые всегда вовремя и весьма щедро повышают себе оклады и всякие материальные добавки в виде служебных автомобилей, государственных дач и государственной же охраны – для тех, у кого кресло повыше. Вот потому и революции, потому непреходящее недовольство любым президентом и любой партией, потому и стремление урвать любой ценой то, что упустили загребущие руки чиновников. Какой уж тут патриотизм! Скажете, я не прав? – обернулся Валерий к Артемьеву.

  - Нет, не скажу, - ответил полковник. – Вы правы, но только, в общем и целом. То, что вы сказали – это лозунг, этакая мини программа, которую еще никому не удалось претворить в жизнь.