– Из разных источников, – уклонился от прямого ответа старик. – Скажу одно – наши руки не замараны. А деньги идут на содержание монастырских строений, на лекарства, еду и одежду. И на оружие – увы! - тоже.

  Алексей некоторое время едет молча, взгляд скользил по сторонам, ненадолго цепляясь за холмы. Выступающие из песка округлые бока валунов отбрасывают куцые тени, редкие кусты похожи на лапки насекомых, ветер неторопливо гонит пыль и песок. Когда-то здесь были джунгли, во влажном климате произрастали тысячи видов растений, животный мир был переполнен, здешние жители не знали теплой одежды. А теперь пустыня, по которой бредут полусонные верблюды, на которых перевозят людей, оружие, наркотики и еще черт знает что.

  – А я думал, вы за мир без насилия, – говорит Алексей, наблюдая с верблюжьей спины, как маленький зверек, похожий на ушастого лисенка, живьем поедает крысу с заячьими лапами и длинным хвостом с кисточкой на конце.

  – Ты что, Толстого начитался? – удивился старик. – Или махатмой стал вроде Ганди?

  – А как же “подставь другую щеку, если ударили по правой”? – удивился Алексей. – Слышал я про ваши заповеди.

  – Слышал звон, да не знаешь где он, – проворчал старик. – Экая привычка все понимать буквально. Писание – это тебе не устав караульной службы!

  – Да, такой вот я дурак, что когда говорят “садись на верблюда”, я сажусь, а не размышляю - что бы это значило и как это понимать в свете последнего обращения президента к Федеральному собранию! – окрысился Алексей.

  Старик помолчал, переваривая услышанное, затем примирительным тоном сказал:

  – Да, ты прав. Обычные люди именно так и воспринимают. Но Сын Божий имел в виду, что настоящее зло можно уничтожить только добром, ибо зло только умножает зло.

  – Вот и говорил бы прямо. Достали эти ваши аллегории да притчи, умные все аж противно!

  Старик отвечать не стал. Ветер усилился, песчаная поземка добралась верблюдам до коленей. Ехавшие верхом принялись заматывать лица шарфами и платками, в кибитках плотно закрывали входы, занавешивали окна. На верблюдов поднявшийся ветер не произвел впечатления, они все также равнодушно шагали по песку, не обращая внимания на суетящихся людей. Алексей поерзал в неудобном седле, взгляд из-под полей старой шляпы бежит по каравану. Рыжая закопалась в своей кибитке, носа не высовывает, а циркачам контрабандистам до него и дела нет. Алексей осторожно, чтобы не свалиться с верблюжьей спины, подтягивает ноги. Пальцы сжимают цепь, мышцы напрягаются, металл начинает греться, звенья толщиной с карандаш медленно разгибаются. Рвать до конца Алексей не стал. Разомкнул одно звено, загнул края, обрывки прицепил к кандалам. Теперь можно сесть на скакуна пустыни - или как он там еще называется, верблюд этот, Ђ по-лошадиному.

  Старик искоса наблюдал, как пленник без особых усилий разрывает цепь. Задумчивый взгляд коснулся лица, пробежал по рукам и ногам, отмечая полное отсутствие царапин и шрамов. Ожогов от солнца, кстати, тоже нет.

  – Алексей, а ты как здесь оказался? – спросил старик. – Ты вообще кто?

  – Да так, – с неохотой ответил Снегирев. – Служил в армии интендантом, уволился. Друг пригласил в гости, самолет упал …

  – У тебя есть друг в Темных землях? – удивился старик. – И у тебя, скромного отставника, имеются средства, чтобы купить билет туда и обратно на самолет до Америки?

  – Ну да. А что здесь такого?

  – Насчет билетов ничего, можно накопить, – согласился старик. – А другом-то где обзавелся? Твой самолет взорвался в воздухе, на тебе ни единой царапины … может, ты взорвал его, а потом выпрыгнул с парашютом?

  – Тогда бы сначала выпрыгнул, а потом взорвал дистанционно управляемой бомбой, – поправил Алексей.

  – Тебе виднее, – кивнул старик. – Как же было на самом деле?

  Алексей пожимает плечами:

  – Не знаю. Самолет действительно взорвался в воздухе, дальше не помню. Очнулся уже на земле, какие-то люди вокруг суетились, потом укол и опять “уплыл”. Пришел в себя через несколько часов, какая-то глиняная конура на базаре, придурки с автоматами …

  – Ты их поубивал, парню в льняном костюме ногу оторвал …

  – Да не отрывал я, а только сломал! Он сам виноват.

  – Ага, под руку попался. А у тебя как раз настроение поплохело, да? – хмыкнул старик.

  – Конечно! – возмутился Алексей. - Представь себе – я просыпаюсь на голом полу в каком-то сарае. На мне кожаные стринги и больше ничего. А, нет, еще сапоги чулки на платформе! Это что такое?

  – Тебе плюнули в душу, – кивнул старик. Ђ А кто твой друг здесь, если не секрет?

  – Не знаю. Я его должностью не интересовался и даже имени не знаю. Зовут Носотрас, живет в пригороде Мехико. Должен был встретить меня в аэропорту.

  Глаза старика расширились, как только он услышал имя. Странствующий монах медленно поворачивает голову, брови лезут вверх, глаза округляются.

  – Сам Носотрас должен был встретить тебя!?

  – Да! И что?!! – взорвался Алексей. – Чего вы тут все такие мутно-загадочные, как лужи после дождя? Тетка эта рыжая на меня таращится все время, как будто я инопланетянин какой. Жонглер в обморок падает, ты вот глаза вылупил, того и гляди креститься начнешь, да плеваться. Ну, бывает так, что выживают люди после падения самолета. Редко, но бывает!

  – Нет, не бывает! Ни-ког-да! – четко, по слогам произносит старик. – Исключение – мутанты. Видишь ли, Алексей, невозможно взорваться вместе с самолетом и не получить повреждений, несовместимых с жизнью, даже если ты крепко накрепко привязан к пассажирскому креслу. Выжить может только организм, который способен к быстрой, почти мгновенной, регенерации. Твое тело восстанавливалось, пока ты был в отключке. Когда спасатели добрались до места катастрофы, ты очнулся и выглядел, как огурчик. Местные жители очень суеверны, весть о чуде разнеслась в мгновение ока. И тогда появились те, кто ищет таких, как ты. Под видом успокоительного тебе сделали укол усыпляющим препаратом, погрузили в транспорт и увезли в город. На время переговоров с покупателем поместили под замок в кладовку на рынке, а чтобы не убежал, раздели догола и нарядили проститутом.