Павел садится на край, так что ноги остаются внизу, снимает шлем. Ветер холодит лицо, шевелит волосы. Запах нагретой земли, травы и теплой пыли наполняет легкие. К нему примешивается вонь от перекаленного железа и расплавленного песка. Павел энергично обмахивается ладонью, морщится. За спиной тянется вдаль широкая полоса выжженной земли, поднимается легкий дымок, кое-где тускло светятся гаснущие угольки.
- Неплохо прокатился... - тихо бормочет он под нос.
То, что Павел издалека принял за лес, на деле оказалось зарослями мха. Непонятно от чего эта трава выросла до размеров дерева. Самый маленький кустик был величиной с ящик из-под пива. Прямоугольные, круглые, цилиндрические - какой только формы растения не встретились Павлу, когда он медленно шел через заросли. Если по краю мох был темно-зеленый, то дальше встречались кусты всех оттенков от зеленого до белого. Идти пришлось очень осторожно. Лапы машины вырывают целые охапки мха, большие куски, похожие на губку, застревают между пальцев, попадают в сочленения. Очень скоро машина обулась в "валенки" - комья травы налипли на лапы и "паук" стал похож на настоящее чудовище из ночных кошмаров. Постепенно мхи начали изменяться, увеличиваться в размере и вот уже взаправдашний лес, состоящий из самых разнообразных по виду растений, вырос перед человеком. Павел остановил машину. Еще никогда не приходилось ему видеть такое разнообразие растительности одного вида. Он, как и все, считал, что мхи это маленькие простейшие растения. Сейчас перед ним темная стена зарослей. Мхи самых необыкновенных форм и расцветок. Цилиндры, пирамиды, кувшины, колокола и просто переплетение геометрических фигур обступили со всех сторон. Некоторые ученые считают мхи прародителями всех растений на земле. Мох не может качать воду из почвы, он живет только за счет поступления влаги в виде дождя. Наверно, в этой местности ливни идут постоянно и нет никакой другой растительности. При отсутствии конкуренции и избыточной влажности мхи буйно разрослись.
Павел включил сканер. Прибор показал, что дальше все пространство заполнено мхом. Передвигаться по мху толщиной в шесть с половиной метров невозможно. Разве что перелететь, но "паук" на такое не способен. Правда, есть странные пустоты в сплошной толще растений, но это только хуже. Провалишься в такую яму и все, не выбраться. Сидеть в кабине надоело. Павел открывает люк, выбирается наверх. Сразу окунается в теплую, влажную атмосферу. Воздух настолько густой и тяжелый, что трудно дышать. Сине-зеленая стена раздвигается. Из отверстия шириной более метра на Павла в упор смотрят громадные желтые глаза. Глядят не мигая, пристально, словно неживые, стеклянные. Странным и запоминающимся были зрачки - узкие, вытянутые, как дольки лимона, похожие на кошачьи. Становится не по себе. Взгляд как будто проникает в душу, заставляет двигаться, зовет куда-то. В голове появляется неприятный звон, уши закладывает, мышцы наливаются тяжестью. Неповоротливое тело начинает неуклюже шевелиться. Павел с удивлением обнаруживает, что уже выбрался из машины, осталось только ногу вытащить. Словно со стороны наблюдает, как медленно движутся руки, как нога нащупывает опору внизу. Что-то не пускает... Левая нога зацепилась, как не дергай, не выбраться, а рвать штанину не получиться - ткань прочная, ее даже очень острым ножом не разрежешь. Придется лезть обратно, отцеплять...
Павел неохотно спускается в кабину и, когда голова скрывается за многослойной полимерной броней, чувствует облегчение. Пальцы автоматически дергают за штанину, чтобы освободить из зажима, в гудящей от боли голове появляется одна единственная мысль: что это такое? с чего вдруг он собрался лезть в заросли мха, почему вышел из салона, ведь знает прекрасно, что нельзя! На прозрачном забрале шлема зажигаются надписи: все системы исправны. Павел тупо смотрит на зеленые буквы, до него с трудом доходит смысл. На краткий миг боль отступает, голова проясняется. В тесной кабине тихо звучат слова:
- Закрыть люк, полная герметизация.
Сверху негромко стучит, коротко шипит воздух, салон наполняется свежестью. Павел окончательно приходит в себя. Стирает пот с лица сухим подшлемником, поправляет экран.
- А ну-ка, посмотрим, что там такое.
Включает инфракрасный прожектор, дает увеличение, но и без того хорошо видно, как из темной массы мха выползает странное существо, похожее на раскормленного осьминога. Громадная голова с непропорционально маленьким лицом, в середине большой клюв наподобие попугайского. Концы согнуты, поэтому не смыкаются, а торчат в стороны. Злобные кошачьи глаза посажены близко к середине, горят досадой и разочарованием. Бугристая, как у жабы, розовая кожа дрожит, вздувается выпуклостями, по ней пробегают волны синего и зеленого цвета. Лап у существа не видно, есть несколько коротких, сильных щупалец, которыми оно раздвигает мох. Желтые глаза растерянно шарят по машине. Тварь не понимает, куда пропала добыча. Существо делает усилие, выбирается почти полностью из норы. Теперь видны лапы - кости и жилы, покрытые желто-серой чешуей, на конце по три когтистых пальца. Короткое толстое тело заканчивает гибким хвостом с костяным шипом. Павел невольно вспомнил сухопутного ската, которого вывела Троицкая. Но это не скат. Существо больше похоже на осьминога, приспособленного к жизни на суше. Так это или нет, пусть разбирается Соловейчик. Павел делает несколько снимков животного бортовой камерой. Тем временем тварь заползает на броню. Слышно легкое постукивание когтей, царапанье. Едва существо оказывается впереди, Павел сжимает рукоять управления. Передняя лапа неслышно поднимается, блестящие от влаги когти плывут по кругу и оказываются прямо за спиной твари. Она, ничего не подозревая, продолжает обследование поверхности машины. Когти раскрываются и в этот момент удивительное существо стремительно бросается в атаку. Оно высоко подпрыгивает, разворачивается, широко раскидывает щупальца и лапы с когтями. В воздухе словно распускается страшный цветок. Раздается пронзительный, на грани слышимости, визг. Существо впивается клювом и когтями в железную лапу машины. Кажется, что слышен скрежет раздираемого металла. Павел непроизвольно отдергивает руку, но компьютер успел зафиксировать самое первое желание - раздавить гадину. Железные клешни мгновенно сжимаются, кровь брызжет, раздавленные внутренности вываливаются наружу, словно жидкое тесто. Броню заливает красным, серым и розовым. Затем следует бросок, останки твари улетают по крутой дуге вверх, лапа откидывается назад, замирает. Через пару долгих мгновений медленно опускается на землю. Все звуки снаружи передаются в наушники четко, даже с небольшим усилением. Хруст и чавканье раздавленного тела еще долго стоят в ушах. Павел с трудом подавляет позыв к рвоте. Он снимает шлем, несколько мгновение смотрит на приборную панель. Только сейчас понимает, что несколько секунд назад был в шаге от смерти. Если бы не зацепился штаниной, то его ничто бы не удержало от выхода.
" Да, надо будет подумать о веревке, что ли? Или замок повесить на ремень безопасности, а ключ оставить доктору"! - подумал Павел. От гипнотической атаки осталась легкая головная боль и сухость во рту. Еще несколько минут сидел, потом включил двигатель, дал задний ход. Лезть напролом больше не хотелось.
