- Ты видел того парня на входе, с ружьем? Это все оружие, что у нас есть, понял? А наверху полно всяких тварей. Мы даже не сможем приблизиться к нашим домам!
- Я по-мо-гу! - раздельно произнес Павел. - Не так страшен черт, как его малюют. Я глума голыми руками ломал, один, а вас вон сколько! Решайте. В конце концов, вернуться в эту дыру всегда сможете.
Ответом было молчание. Эти люди окончательно утратили веру в себя. Они уже решали, что делать, но каждый раз находился урод, который подробно объяснял, что уходить нельзя, все обязательно погибнут, надо сидеть и ждать, когда все само образуется. " Вот она, демократия в действии, - подумал Павел, - нет, чтобы взять палку, да по башке тому, кто воду мутит, а остальных гнать наверх. Жуют сопли ..."
В тоннеле раздается топот, из темного зева выскакивает стражник. Остатки волос дыбом, брови на середине лба, глаза вытаращены до предела, отпущенного природой.
- Там! Ломится!! Щелкун!!! – изо всех сил заорал он.
По собравшимся словно волна холодного воздуха прошла. Все застыли, даже дышать перестали, так показалось Павлу. Встает, чурбак с грохотом отлетает в сторону.
- Сколько?
- Че!? А-а ... один стучит, но здоровый! - запинаясь, ответил стражник.
- Откуда знаешь, видел, что ли? - усмехнулся Павел.
- Так по звуку! Лупит со всей дури!!!
Павел шагает по тоннелю обратно. Впереди семенит стражник, поминутно оглядываясь, как будто ожидает, что чужак вот-вот убежит. Чуть поодаль идут остальные. Слышно тяжелое дыхание, частый топот сливается в сплошной шум. Слышны удары по железу. Звук гулко разносится по тоннелю. По мере приближения удары звучат громче. Павел останавливается в шаге от стены. Стук прекращается на какое-то время, словно с той стороны прислушиваются. Стражник открывает рот, намереваясь что-то сказать, в этот момент очередной удар сотрясает железо с такой силой, что ржавчина сыпется, словно первый снегопад. Стражник приседает, как кот на песке, разинутая пасть захлопывается с сухим стуком.
- Эдак сломает все к черту, - качает головой Павел. - Убери засов! - приказывает стражнику.
Толпа за спиной ахает в один голос. Стражник, белый, будто враз лишился крови, с неимоверным усилием снимает засов и тут же роняет. Железо звенит о камни, стражник без памяти бросается прочь. Павел грубо бьет ногой в дверь, створка распахивается. Раздается глухой стук, как железом о дерево. Что-то светлое мелькает в проеме, шум от падения крупного тела разносится по тоннелю. В наступившей тишине все слышат злобное урчание. Толпа еще больше подается назад. Павел спокойно стоит возле двери, ладонь лежит на рукояти ножа. Урчание стихает, раздаются частые щелчки. В проеме показывается ушастая голова. Безглазое лицо с вывернутыми ноздрями медленно поднимается, показываются широкие плечи, волосатая грудь. Мощные лапы хватаются за края проема, когти скрежещут по железу. Еще мгновение и крупный самец глума показывается в полный рост. На секунду замирает, узкие губы шевелятся, непрерывно звучат щелчки.
Павел знает, что глум прекрасно "видит" его. Озадачен, что человек не убегает в панике, как обычно. Такое бесстрашие тревожит. Глум осторожно делает шаг, лапа медленно поднимается, пальцы с когтями раздвигаются, словно лепестки страшного цветка. За мгновение до того, как покрытые грязью и ржавчиной когти должны коснуться Павла, он делает стремительный выпад, широкое лезвие тускло сверкает в полумраке! Отступает на шаг. Раздражающее щелканье обрывается хрипом, глум шарахается назад, железная перегородка гудит от удара затылком. Поток крови, черной в сумраке, выплескивается из длинного пореза на шее. Густая жидкость заливает светло-серую шерсть на груди, капли, словно спелые вишни, падают на пол. Из пореза выдуваются большие пузыри. Струя крови быстро ослабевает, течет толчками, будто изнутри поршень выталкивает. Ноги подгибаются, глум из последних сил хватается за края дверного проема. Слабеющие пальцы скользят, сыпется ржавчина из-под когтей, скрип режет слух. Глум заваливается на спину, мертвое тело падает обратно в пещеру, слышен звук удара о бетон. Наступает полная тишина. Павел тщательно вытирает окровавленное лезвие. Слышно озабоченное бормотание:
- Не вытрешь, так вонять потом будет.
Нож прячется в чехле. Раздается спокойный, уверенный голос:
- Шагайте за мной, чижики! - и спрыгивает в тоннель.
В полном молчании люди следуют за ним. По одному спускается по железной лесенке, опасливо обходят труп глума, стараясь не коснуться лужицы крови. Дети прячутся за взрослыми, старательно отворачиваются от страшной морды. Из оскаленной пасти торчат клыки, длинный язык вывалился набок. Возле обвалившегося выхода на поверхность черноволосая Каролина спрашивает:
- Наверху был наш человек. Что с ним?
В голосе явное напряжение.
- Он умер. По неосторожности, - ответил Павел. Глаза встретились. Женщина вздохнула:
- Он все равно был неизлечимо болен. Ему оставалось несколько дней. Попросился наверх, хотел убить напоследок хоть кого-нибудь из врагов.
Павел молча полез в подземный ход, остальные за ним.
Чугунная крышка отлетает в сторону, Павел рывком поднимается. Отступает на шаг, оглядывается. Ладонь на рукояти пистолета. Воздух пропитан электричеством, словно только что прошла гроза. Царапающий холод пробирается внутрь, очищает легкие от затхлости подземельной атмосферы, заставляет кровь бежать по жилам быстрее. На востоке растет светлая полоса, в сером сумраке камни блестят от сырости. То ли дождь прошел, то ли роса. За спиной слышно пыхтение, возня - подземные жители поневоле выбираются наружу. Скрипит гравий под ногами, чувствуется гадкий запах немытых тел.
- Что дальше, Пол? - спрашивает Каролина.
- Дорогу знаешь хорошо?
- Мы все ее знаем.
