Павел напряг руки. Цепи тихо заскрипели в ответ, с арматуры посыпалась ржавчина. Надавил еще. Одно звено на цепи с громким щелчком разлетелось, железный прут с протяжным скрежетом выгнулся дугой. Павел немного передохнул и надавил так, что в глазах потемнело от усилий. Цепи начали лопаться одна за другой, железные штыри нехотя полезли из гнезд. Старая рама зашаталась, угрожающе заскрипела. Оборванные цепи посыпались на пол. Кажется, еще немного и железо не выдержит напора.
- Нет, не получится, - шумно выдохнул Павел. - Слишком много намотано.
Он повис на цепях, отдыхая. Девушка огорченно покачала головой, отвернулась. Через несколько минут Павел пришел в себя, открыл глаза. Вокруг темно. Попробовал опустить забрало, но без рук это не удалось. Затряс головой – опять не вышло. На шум повернулась Маша:
- Что вы так трясетесь, Павел Андреевич?
- Да вот, Маш, хочу забрало опустить, посмотреть вокруг, а не получается, - смущенно пояснил Павел.
Рядом мелькнуло что-то темное, раздалось негромкое щелканье. Павел сразу вспомнил о мутантах глумах, которые так определяют предметы и переговариваются. Ну, только этих уродов не хватало, подумал он, надо срочно выбираться отсюда. Однако быстро не получается – цепи держат крепко и отпускать не собираются. Павел взмок от усилий, в глазах пляшут цветные круги, но проклятое железо упорно не хочет поддаваться. Странное щелканье раздается совсем рядом. Он поворачивает голову, от нехорошего предчувствия в животе растет холодный ком. Сверху, из непроглядной тьмы медленно опускается щупальце. Оно на мгновение застывает и Павел видит, что это вовсе не щупальце, а длинная, покрытая твердым панцирем, лапа неизвестного существа. Поверхность тускло светится фосфоресцирующим отблеском. Видны острые шипы и что-то вроде редких волосков или игл. Лапа оканчивается клешнями, похожими на сомкнутый клюв огромного попугая. Слегка покачиваясь, лапа приближается к голове, ближе и ближе, Павел уже чувствует, как железные клещи смыкаются на шее, вот-вот хлынет черный фонтан крови и голова покатится по земле, оставляя за собой кровавый дорожку…
Клешни опустились ниже, звякнули цепи, руку сильно дернуло и разрубленные звенья сыпятся к ногам. Уже через пару секунд Павел чувствует, что он свободен. Не веря самому себе, делает неверный шаг, поднимает и опускает руки. Нет, все верно – свободен! Рядом слышится шорох, топтанье. Оборачивается, видит, как девушка брезгливо сбрасывает с себя остатки веревки.
- Эй, Павел, осторожнее! – раздается совсем рядом знакомый голос. - Не делай резких движений, мой друг может неправильно истолковать.
Из темноты выступает маленькая коренастая фигура и Павел сразу узнает карлика, предводителя компании мутантов.
- Очень приятно встретится с вами, сэр Арчибальд, - учтиво произносит Павел. - Огромное спасибо за освобождение из плена, но причем тут резкие движения?
- Мой друг мало похож на человека, а если честно, то совсем не похож. Образ жизни, внешность и воспитание наложили неизгладимый отпечаток на психику. Одним словом, вы оба для него добыча и только воспоминания о прежней жизни удерживают от желания сожрать вас обоих немедленно. Для него люди враги, - ответил Арчибальд.
- Спасибо за исчерпывающее объяснение. Думаю, знакомить нас нет необходимости, - произнес Павел, с опаской оглядываясь по сторонам. – Нападение на транспорт с ракетой ваших … э-э … рук дело? – спросил он.
- Разумеется. Мы давно решили отомстить этим гадам, да и пожрать хотелось. Свежатинки, - ухмыльнулся в темноте карлик.
- Чудненько! Во-он там, за мачтой, есть каморка, где сидит последний из гадов. Только осторожнее, он заразный.
- И чем болеет?
- Такой странной болезнью, ей страдают исключительно люди – национализм. К твоим друзьям не пристанет?
- К нам? – удивился карлик. - Да никогда, мы же все совершенно одинаковые!
- Да, действительно … И как я сразу не понял этого? Прошу прощения, - смущенно произнес Павел.
Страшные уроды, нелюди считают себя равными друг другу, несмотря на столь явную разницу во внешности. Люди, с их точки зрения различающиеся между собой не больше, чем горошины из одного стручка, умудряются – нет, умудряются делиться на расы, нации и народности!
Слышен быстрый топот, стук, шорох крыльев. На минуту все стихает, а потом из кромешной тьмы раздается такой страшный крик, что Павла невольно пробрала дрожь. Он оглянулся, разыскивая глазами девушку, но никого не увидел. Хотел было броситься на поиски, как откуда-то снизу раздался дрожащий голосок:
- Павел Андреевич, я здесь.
- Где? Не вижу ни хрена!
Павел раздраженно всматривается в темноту, видит светлое пятно на земле. Вытянутые пальцы натыкается на копну волос.
- Ой! – раздается писк. - Не дергайте за волосы!
- Да больно надо … - убирает руку Павел, - в песок закопалась, что ли?
Девушка поднимается с колен, быстро прячется за спину. Слышится недовольное сопение. По периметру потолка зажигаются прожектора, пещеру заливают потоки света. Видны быстрые тени, исчезающие в трещинах стен, слышится шорох и треск, напоминающий щелканье клыков. Зал пустеет, наступает тишина. Павел задумчиво рассматривает цепи, которыми совсем недавно был привязан. Толстые, почти сантиметровые звенья перекушены, будто они сделаны из карамели или макарон. В одном месте клешни неведомого существа прихватили арматуру. Прут толщиной в дюйм срезан начисто, словно лезвием опасной бритвы! Павел покачал головой, хмыкнул. Все-таки хорошо, что он познакомился с этими ребятами. Пузатая, словно самовар, ракета нагло раскорячилась на платформе. Павел несколько мгновений рассматривает ее немного проржавевшие бока, взгляд останавливается на механизме подъемника.
- Готовь дрезину к отъезду, не забудь открыть ворота, - говорит он девушке, - а я займусь ракетой. Близко не подходи, она радиоактивна.
Маша стремглав бросается к дрезине, а Павел идет обратно в тоннель. Там, рядом с воротами бункера, осталась противотанковая мина. Чего зря добру пропадать? Привести в порядок и сунуть под задницу ракете. Велел девушке отъехать на всякий случай подальше, подошел к подъемнику. Счетчик уровня радиации сразу суматошно застрекотал, индикатор налился злобным красным цветом.
