- Да нет, я тово … иди, только не сам.

  - Ага, вы меня понесете, - догадался Павел.

  - Ну, нет, ты тяжелый, - ответил бородатый предводитель, при этом посмотрел так выразительно, будто незнакомцу должно быть очень стыдно не понимать таких очевидных вещей. – Мы идем с тобой.

  - А как же пост? Боевая задача будет сорвана!

  - Не-а, ты убил крэйга, новый приползет не скоро, - улыбнулся щербатым ртом бородатый.

  - Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Павел.

  - Воняет, - просто ответил бородатый туземец, - когда крэйг сдыхает, всегда вонища.

  Остальные туземцы затрясли касками, подтверждая очевидную истину.

  - Ну ладно, военные, - вздохнул Павел, - пошли. Только ведите сразу к генералиссимусу.

  Тоннель медленно сворачивает, изгибаясь гигантской дугой. Далеко впереди появляется темное пятно во всю стену. Когда подошли ближе, пятно превратилось в огромный пролом, заложенный мешками с песком, листами ржавого железа, шпалами и кусками бетона. На высоте трех метров дверь, сплетенная из арматуры. Сквозь отверстия видны встревоженные лица, слышен бубнящий говор. Павел подходит первым, за ним туземцы почетным эскортом, словно корабли, сопровождающие дредноут. Разговоры за дверью стихают, слышен шум отодвигаемого засова, противно скрипят несмазанные петли. Дверь открывается наполовину, наружу выглядывает … воин, решил Павел. На голове огромный, не по размеру, военный шлем образца середины прошлого века, смешные тесемки из шнурков от ботинок завязаны бантиком ниже подбородка. Плечи и грудь укрыты самодельной броней из кастрюльного железа, из-за спины выглядывает древняя базука. Солдат надувает щеки, так что глаз становится не видно, важно спрашивает:

  - Хто такие?

  - Джон Кровавое Яйцо, вот хто! – неожиданно отвечает бородатый предводитель туземного дозора. – Не видишь, пленного привели. Открывай!

  Павел удивленно поднимает бровь, но молчит. Пускай считают его пленным; чем дитя не тешилось, лишь бы не кусалось. Под хихиканье остальных дозорных сверху опускается кривая лестница. Она сварена из ржавых водопроводных труб, некоторые перекладины держатся на честном слове. Если для мелких туземцев в самый раз, то Павлу не стоит браться. Он решительно отставляет подозрительную конструкцию, оценивающе смотрит наверх. Солдат разевает рот, растерянно наклоняется, шлем съезжает, край звонко стукает по зубам. Павел делает ладонью жест, означающий – все брысь! Выпучив глаза, солдат пятится, за его спиной кто-то оступается, падает. Слышны недовольные крики, дребезжащий звон, словно алюминиевые тарелки сыпятся на бетонный пол. Прыжок, пальцы на мгновение сжимают нижний край дверного проема, рывок, кувырок через голову и вот он стоит, выпрямившись в полный рост. Рядом без памяти валяется случайно придавленный солдат в самодельном бронежилете, вокруг лежит еще десятка полтора таких же, в кастрюльной броне. В сторонке, под стеной, пирамидой сложены древние самозарядные винтовки.

  - Кто не спрятался, я не виноват, - запоздало произносит Павел. – Извиняюсь!

  За спиной слышится возня, подлое хихиканье. Это его сопровождающие поднялись наверх и теперь издевательски посмеиваются. Павел хватает за плечи придавленного, поднимает. На всякий случай встряхивает. Броня дребезжит плохо подогнанными сочленениями, шлем падает на землю. Только сейчас Павел получает возможность как следует рассмотреть лицо местного аборигена. Голова самая обычная, человеческая, лицо продолговатое, вытянутое. Щеки впалые, глаза сидят глубоко. Под тонкой кожей хорошо видны синие прожилки. Вид у аборигена такой, будто он не кушал недели две. Или кушал, но только улиток и земляных червей. Даже жалко стало. Павел осторожно опустил обеспамятевшего военного на пол. Вокруг зашевелились остальные, начали медленно отползать в сторонку, только потом подниматься. Стали под стенку, прижались друг к другу.

  - Лестницу поднять, дверь закрыть на засов! – неожиданно рявкнул за спиной бородатый. Павел осуждающе покачал головой – негоже так кричать на убогих.

  Когда перепуганные защитники осталась позади, Павел спросил у бородатого:

  - Чего они такие худые?

  - Еды мало. Крэйг мешал.

  - А где вы ее брали? Охотились, что ли?

  - Нет. Собирали.

  Павел замолчал, окончательно сбитый с толку. Как можно собирать еду, он не понимал. Грибы что ли? Или плесень какая съедобная тут водится? « Кстати, неплохо бы и самому поесть, - подумал он. - Только не плесень, конечно».

  Проход закончился очередной перегородкой, за которой оказалась огромная пещера. Вошли внутрь, Павел поразился размерам: противоположная стена теряется в сумраке, до потолка полтора десятка метров. Шириной пещера никак не меньше сотни шагов. Вдоль стен расположены странные хижины без крыш. Сделаны кое-как, из подручного материала. Картон, фанера, листы пластика, железа, даже старые холодильники и трансформаторные будки пошли на постройку удивительных жилищ. « Да тут целое племя! – догадался Павел. - Везет же мне на знакомства. Ладно, вроде ребята не злые, может, расскажут чего интересного». Из хижин повылазили туземцы – женщины, дети. Стариков почти не было. Немного мужчин, все раненые. Из хижины получше выходи вождь: крупнее остальных мужчин, на груди болтается автомат Калашникова со спиленным прикладом. На голове все та же пластиковая шахтерская каска с полосатым флажком на лбу. Бородатый туземец выходит вперед, докладывает:

  - Вот чужой. Шел оттуда, - показывает головой за спину. - Крэйга убил!

  Едва он произнес последние слова, как толпа радостно загомонила, дети даже запрыгали от восторга. « Видно, этот поземный рак всех тут достал, - подумал Павел. – Что ж, награды не жду, но поболтать с вождем надо обязательно». Глава племени подземных аборигенов довольно кивнул, но в глазах мелькнуло недоверие. Он оценивающе окинул взглядом Павла сверху вниз, уважительно покачал головой.

  - У тебя нет оружия, - произнес вождь. - Или ты оставил его у входа?