Тем временем летающий крокодил отплевался, пришел в себя после неудачной попытки закусить и приготовился к следующей атаке. С неба раздается злобное рычание, обозленное неудачей чудище несется вниз, словно баллистическая ракета на последней стадии полета. Павел бросается прочь. Бежит, делая замысловатые зигзаги, будто заяц, убегающий от ястреба. Но, в отличие от зайца, понимает, что это не спасет. На ровной, будто ледяной каток, поверхности, шансов нет.
Подул ветер. Прохладный воздух превращается в холодный поток, упирается в грудь, не дает бежать быстрее. Павел уже слышит за спиной свист рассекаемого воздуха, страшные когти вот-вот сожмутся на плечах и тогда конец. Внезапно перед глазами появляется темная стена, по голому торсу больно хлестнуло песком, мелкими камнями, в ушах завыло и засвистело. Ослепленный, сбитый с ног, Павел падает на бок, по привычке откатывается. Поток жесткого воздуха подхватывает, тащит дальше. Чтобы не содрать заживо кожу, Павел катится по земле, кувыркается, лишь бы не волокло по каменным волнам застывшей лавы. Каким-то чудом удается стать на ноги. Бросается прочь от страшной карусели. Когда ощутил, что вырвался из холодных лап ветра и каменная дробь не сечет безжалостно голое тело, осторожно открывает глаза.
Получилось вот как. Пока он спасался бегством от летающего гада, переменилось направление ветра или просто налетел порыв, непонятно, но те полдюжины небольших смерчей, что танцевали неподалеку, сбились в кучу и получился один. Невеликий смерч такой, всего метров двадцать в диаметре. Но он вобрал в себя прилетевший ветер, налился силой и ринулся навстречу двум дерзким букашкам, что вздумали суетиться неподалеку. Хитрому человечку удалось вырваться из объятий, а вот летающей твари не повезло. Не веря своим глазам, Павел наблюдал, как смерч ухватил чудище, смял, закружил. Раздался истошный вопль, донесся слабый треск ломающихся костей. Огромные кожистые крылья, что так легко несли зверя по воздуху, мнутся, словно кусок бумаги. Смерч подхватывает с земли куски застывшей лавы размером с человеческую голову, безжалостно швыряет в зверя, еще и еще… Павел содрогнулся, представив себя на месте летающего хищника. Ведь мог оказаться, если б не выскочил вовремя! А летучего крокодила крылья подвели. Смерч утащил зверя на высоту двадцатого этажа и небрежно выплюнул безжизненное тело. Кувыркаясь, лопоча остатками крыльев, изуродованное чудовище рухнуло на поле застывшей лавы. Облако пыли и мелких камней взлетает в мутное небо, земля содрогается от удара. Смерч медленно ползет в сторону, постепенно замедляя вращение и успокаиваясь, словно древний языческий бог, только что получивший кровавую жертву. Черный столб распухает, теряет пугающую темноту и вот распадается опять на шесть тонких смерчиков, что расползаются во все стороны постепенно истаивают.
Павел стряхивает пыль. Из мелких порезов на груди и спине капает кровь, смешивается с грязью и вскоре весь покрывается замысловатыми черными и серыми узорами, словно экзотической татуировкой. Только сейчас замечает, что перед глазами болтаются какие-то клочья, мешают видеть. Рука поднимается к лицу, под пальцами скручиваются остатки медицинского пластика. Сдирает, ощупывает кожу. Лицо почти зажило за несколько часов, кончики пальцев чувствуют молодую, нежную кожу и бугорки шрамов. Подходит к останкам чудовища. Только сейчас видно, как велик зверь. Вытянутая морда покрыта не то хитином, не то просто окостенела, челюсти около метра, торчат редкие клиновидные клыки. Каждый зуб размером с мужскую ладонь. Глаза узкие, расположены с боков. Из плоского затылка растут смешные лопатки волосатых ушей. Туловище крокодилье, хвост тонкий, гибкий, поверху проходит частокол костяных пластинок. Задние лапы вытянуты, оканчиваются громадными кривыми когтями. Передние превратились в мощные кожистые крылья, на сгибах плечевых костей остались хиленькие ладошки с тремя пальцами, словно вешалки для одежды. Бросились в глаза толстые, словно канаты, сухожилия. Вздутые предсмертным усилием мощные мышцы больше похожи на вспученные корни старого дуба. Обтянуты сухой жесткой кожей с редкими зелеными чешуйками. Поражают воображение толстые, длинные кости крыльев, больше похожие на оглобли.
Павел вспомнил, как пару лет назад он читал в одном околонаучном журнале статью о происхождении птеродактилей и о том, почему они могли летать. Один умник предположил, что полмиллиарда лет назад атмосфера Земли была плотнее, чем сейчас и это позволяло тяжелым тварям держаться в воздухе. Другой доказывал, что птеродактили вовсе и не летали, а планировали, как белки летяги. Но возникает вопрос – а на фига тогда крылья? Ведь белки обходятся и без них. Третий грамотей вообще решил, что у птеродактилей кости полые и внутри водород. Откуда он там взялся? А может, не в костях, а в воздушном пузыре, как у рыб? ( Ага, и расположен этот пузырь в жопе!) Были и другие гипотезы, уже не вспомнить какие, но тоже бредовые. Уважаемые ученые, типа академики, несли полную чушь. Ведь даже ребенок понимает, что способность летать зависит от двух факторов – веса тела и подъемной силы, создаваемой крыльями. Чем крепче мышцы, тем лучше птица летает. Дикий гусь прекрасный летун, но лишите его возможности двигаться и начните усиленно кормить. Птица ослабеет, отяжелеет и не сможет подняться в воздух. Как домашняя курица.
Глядя на поджарое тело чудовища, мощные мускулы и толстые, как полено, кости громадных крыльев, Павел только вздыхал и качал головой, вспоминая ту статью. Сюда бы их, академиков прибитых!
Оглядывается по сторонам. Вокруг унылая серая равнина, рассекаемая на части глубокими трещинами, черные столбы смерчей. По небу несутся мрачные тучи, тоже наверно, из пыли и грязи, потому что ни капли дождя из них не проливается. Такое чувство, что оказался в сумеречном подземном мире, еще шаг и попадешь в преисподнюю. Взгляд упал на изуродованную тушу чудища. Пыль вокруг медленно чернеет, наливаясь кровью. Почему-то вспомнились страницы какой-то книги, где автор подробно описывал древний воинский обычай съедать печень поверженного врага, мол, тогда сила побежденного переходит победителю. Павел с сомнением посмотрел на останки летающего ящера, лицо скривилось гримасой отвращения. Собрался было уходить, но … до каньона, где вода и живность, в смысле, пища, около двадцати километров мертвой пустыни, а живот уже присох к позвоночнику и желудок не урчит, а взрыкивает, требуя еды!
Преодолевая естественную брезгливость, Павел приближается к мертвому телу. Жесткая шкура чудовища лопнула в нескольких местах, из трещин выпирает розовое мясо, течет вишневого цвета жидкость. Отвратительный запах внутренностей, крови и чего-то еще, мерзкого и гадкого, заполняет легкие. Подступает тошнота. Павел задерживает дыхание, острое лезвие солдатского ножа кромсает кожу и мясо, железо неприятно скрежещет, задевая ребра. Наконец, в боку чудовища появляется узкая, длинная щель. Павел обеими руками берется за края, тянет в стороны. Непередаваемый звук рвущейся плоти смешивается с отвратительной вонью, пальцы скользят по мокрым костям, срываются. Уперся ногой в кость, взялся обеими руками. Тянет изо всех сил, проклятые мослы скользят, упираются, но не выдерживают и бочина ящера разваливается чуть ли не пополам. Из образовавшейся дырищи тотчас выползают легкие, кишки, какая-то желто-серая жижа. Вонища хлынула ниагарским водопадом! Павел поспешно отпрыгивает, ругаясь последними словами в полный голос. Несколько минут стоит на ветру, отдыхая и успокаиваясь. Делает глубокий вдох-выдох, приближается к туше. Теперь надо найти чертову печенку, а где она там? Похоже на то, что от удара все внутренние органы оторвались и в общей куче выпали на землю. Матерясь и проклиная судьбу, Павел сует руку в вонючую жижу почти по плечо. Пальцы нащупывают какой-то кусок, вроде как печень, сжимаются. Стараясь не обляпаться густой дрянью, Павел тянет что-то скользкое, пальцы буквально вонзаются в мягкую плоть, словно когти. Последнее усилие и из теплых внутренностей с чмоканьем появляется заляпанный светло-коричневым веществом кусок плоти подозрительного вида. Ясно, что это не печень. Павел с подозрением рассматривает странный полукруглый предмет, обтянутый мутной пленкой. Неловкое движение, гладкий кусок плоти выскальзывает из рук. Пытаясь удержать, Павел сильно сдавливает, влажная пленка рвется, непонятный предмет падает на землю …
