- И моя разбита.

  - А шлем?

  - Сдох. Ничего не видит, не слышит. В костюме работает только медицина.

  - Здорово, - покачал головой Павел, - шлем снять?

  - Нет. Мне нельзя шевелиться, продырявили в решето. А ты как, руки, ноги, голова целы?

  - Целы, только морду поцарапало.

  - Вот и хорошо, - облегченно вздохнул Александр, - а теперь слушай внимательно старшего по званию. Никакого реактора нет. Есть что-то другое. Что именно, разведка определить не смогла. Неизвестный объект появился в этом районе недавно. По характеру излучения можно предположить, что это ядерный реактор устаревшей модели или МБР с ядерной боеголовкой большой мощности. Более точные данные получить не удалось. Задача была определить объект и по возможности уничтожить. Тебе не показалось странным, что на выполнение обычного задания послали целый взвод «чистильщиков» во главе с подполковником из главка?

  - Объяснили, что новый командующий решил регулярно отправлять штабников на задания, чтобы жиром не обрастали. А взвод «чистильщиков» … Рейдов маловато последнее время, а солдатам нельзя терять спортивную форму, вот и направили больше, чем обычно. А что за фигня с ракетами, откуда они здесь?

  - Давно, еще в середине прошлого века, на восточном побережье США оборудовали стартовые позиции межконтинентальных баллистических ракет и противоракет. Потом вертикальные пусковые шахты соединили горизонтальными стволами, проложили дороги, построили подземные хранилища, даже заводы по обслуживание стартовых комплексов. От Мексиканского залива до северной границы Канады протянулась сплошная линия подземных коммуникаций – склады, заводы, стартовые позиции, железные дороги. Тысячи километров! Ракеты перевозили с места на место по строго секретному расписанию, что бы противник – СССР – не мог определить их точного расположения. Под землей была целая страна, в которой, при необходимости, можно было разместить несколько сотен тысяч человек! То же самое сделали и на Западном побережье, но землетрясения уничтожили все. На Востоке подземелья сохранились, но большую часть затопил океан. Их неоднократно зачищали, многое уничтожено, но! До сих пор не обнаружена карта – схема, на которой подробно указаны все объекты оборонительного рубежа Восточного побережья. Значит, что-то сохранилось. Что именно, мы не знаем. Под землей остались люди и чем они там занимаются, мы тоже не знаем.

  - Эка новость, - усмехнулся Павел, - в старых развалинах и подземельях живут мутанты, все знают.

  - То в городах. Стратегические военные объекты были хорошо защищены, при Катастрофе пострадали мало. Есть серьезное подозрение, что сохранились запасы ядерного оружия, производственная база, подземные ядерные электростанции, склады с продовольствием, одним словом, все, что необходимо для нормальной жизнедеятельности значительного количества людей и эти люди настроены враждебно по отношению ко всему остальному человечеству. То, что недавно обнаружила разведка, больше похоже не на реактор, а на ракету с водородной боеголовкой мощностью в десятки мегатонн! Взрыва такой силы достаточно, чтобы уничтожить остатки Европы и половину России. И таких ракет здесь может быть несколько!

  - Наш флот перехватит, - отмахнулся Павел.

  - А если нет? А если стартует сразу полдюжины ракет, одна взорвется над эскадрой – от флота пыль останется, а остальные без препятствий долетят до континента?

  - Хорошо, хорошо, я с тобой согласен и полностью разделяю твои опасения. Нам-то что с того?

  - Ну, ты даешь, военный! Те, кто выжил, ненавидят нас. Используя старые ракетные шахты, подземные транспортные коммуникации, строят временные опорные пункты ближе к побережью с целью защиты от рейдов «чистильщиков». Заполучили оружие массового поражения. Это очень опасно. Мы должны их уничтожить!

  Павел громко, с волчьим завыванием, зевает во всю пасть. Луна опять скрылась за облаком, на этот раз толстым, плотным, как забродившее тесто для пирога. Вокруг потемнело, стих ветер и стало вроде как уютнее. Павел повозился, устраиваясь удобнее, лег. Голова коснулась мягкой земли, гудящая от недавнего напряжения спина блаженно вытянулась. Ноги удобно устроились на плоском камне.

  - Ты, Сашенька, и вправду сильно ранен, - начал неспешное повествование Павел голосом провинциального психоаналитика, - потому забыл, что я дал в морду не просто какому-то хмырю, а сыну самого командующего. Любой дурак, даже в жопу военный, поймет, чем эта история закончится. Приказ о моем увольнении по дискредитации придет вот-вот. Это первое. Второе: у меня нет оружия, снаряжения, связи, даже простого ножа нет! На мне только легкий … нет, легонький, бронежилет, который защищает от укусов насекомых. И ты хочешь, чтобы я, гражданский человек, полез в шахту? Вот так, без штанов и в шляпе?

  Ответом было молчание. Павел приподнялся, взглянул. Сашка лежит без движения, словно надгробное изваяние. В углублениях и вмятинах на броне скопился пепел и пыль. Дунул ветер, сухая грязь поднялась легким облачком, унеслась вдаль.

  - Эй, Саша! – тихонько позвал Павел, - твоя скорлупа может еще час работать, ты сам говорил, так что дохлым не прикидывайся. Ты должен быть жив.

  - Я жив, - раздался глухой голос из-под шлема, - просто думаю, как бы вот так ответить, чтоб не обидеть.

  - Скажите, какой вежливый, - буркнул Павел, укладываясь на место, - тут жить осталось полтора часа, а он о тактичности думает.

  - Мне еще меньше… ладно, не об этом речь. Паша, ты никогда не думал, почему, поступая на службу, мы принимаем присягу, а увольняясь, даже в полную отставку, со снятием с воинского учета, от присяги не освобождаемся?

  - Ну, военным бюрократам неохота возиться с документами или еще чего … Не знаю!

  - А я знаю. Звания, должности, служебные обязанности – вторичны. Главное, что определяет сущность мужчины – обязанность защищать Родину. При любых обстоятельствах, независимо от состояния здоровья и всего остального. Неважно, кто ты. В Отечественную Войну даже уголовники требовали отправить их на фронт. Конечно, не все. Но ведь и не все люди настоящие, много … мусора.

  Как должно быть стыдно тому, кто не ОБЯЗАН защищать Родину!