Сознание включается, как свет в темной комнате — мгновенно и ослепляюще. Данила ощущает, как нечто острое дырявит спину, дыхание забивает острый запах гниющего мусора. Опираясь на руки Данила неуклюже встает, но тут же падает, поскользнувшись на каких-то палках. Их тут много, этих палок, он буквально по колено в них. И именно они источают невыносимую вонь мертвечины.
«Куда я попал? - подумал Данила. - Вернее, куда я упал? Что за палки, почему так воняет и … и вообще где я?» Он на ощупь отстегивает застежки рюкзака, нетерпеливо дергает за ремни — надо достать шлем и включить это чертово ночное зрение! Увы, рюкзак и его содержимое приняло на себя удар всем телом об пол. От волшебного шлема остался смятый кусок пластмассы. Уцелели только банки консервов, галеты превратились в порошок, пакеты с водой лопнули, превратив порошковые галеты в жижу. Зато уцелели очки! Те самые, в которых темнота преображается в зеленоватые сумерки. Данила торопливо протирает стекло о штаны, водружает прибамбас на голову. Палец осторожно жмет выступ сбоку и очки оживают. Тьма преобразуется в относительный свет, Данила крутит головой во все стороны, после короткой паузы на раздумье громко произносит несколько волшебных слов неформативной лексики. Ибо он в яме, наполненной костями и мусором.
Он стоит по колени в ворохе костей. Человеческие черепа перемежаются с обглоданными черепами рептилоидов. Именно обглоданные, потому что хорошо виды следы от зубов. Кости тоже частично разгрызены, многие переломаны — такое впечатление, что попал в сборник отходов мясокомбината. Вообще, это неправда, злостная клевета и вражеская дезинформация, потому что современные мясокомбинаты кости не выбрасывают, а перемалывают в муку и добавляют в колбасу. Питательно и вообще, кальций там, для зубов наших полезен.
Данила смотрит вверх, пытаясь представить высоту, с которой упал. Ну, метра четыре наверно, не больше. Куча костей смягчили удар, рюкзак сыграл роль дополнительного амортизатора. Если бы высота была больше, убился бы напрочь. Хотя и так брякнулся здорово, чудо что не сломал спину. Но откуда здесь кости? А вот откуда — вверху виднеется отверстие метра полтора в диаметре. Видимо, весь мусор и кости оттуда, других дыр нет. Значит, надо карабкаться туда и через нее пробраться внутрь — другого выхода отсюда нет.
- Хорошая мысль! - бормочет Данила. - Дряпаться по стене, как таракан. Потом в дыру забраться и вылезти … куда? Прямо на кухню людоедов?
Но оставаться здесь, среди костей, тоже нельзя. Еще раз осмотревшись подходит к испещренной трещинами и сколами стене. Ну, для альпиниста профи забраться не проблема, но он-то не альпинист! Однако судьбе плевать кто ты, она лучше знает, что тебе нужно для достижения нирваны в смысле совершенства духа и тела. И Данила, еще раз глубоко вздохнув пропитанный тухлятиной воздух лезет наверх. В зеленоватом свете ПНВ или, проще говоря, ночных очков хорошо видны трещины, в которые можно вогнать пальцы и выступы, за которые надо цепляться и тянуть вверх тяжелеющую с каждой секундой задницу. В который раз Данила вспомнил добрым словом Петра, который безжалостно гонял его на «учебке» в крепости, готовя из новобранца воина.
- Надо будет открытку что ли послать к Новому Году! - бубнит под нос Данила, подтягиваясь на очередном выступе. - Поздравить, пожелать всего и еще столько же …
Сквозь шум в ушах слышится нарастающий грохот. Нечто со стуком и треском приближается и шум идет из той самой дыры, куда стремиться попасть Данила. До нее рукой подать, меньше метра. И, если поднапрячься, то …
- Получишь в лоб неведомой фигней, что несется вниз! - вслух заканчивает мысль Данила.
Он плотно прижимается всем телом к стене. Грохот приблизился, слышится звук ударов о камень каких-то пустотелых предметов. «Горшки что ли? - удивленно подумал Данила. - Или …»
Что «или» додумать не успевает, потому что сверху обрушивается шумный вал. Краем глаза Данила видит, что это кости и черепа. Чистые, без крошки мяса и капель крови, останки валятся из дыры потоком. Черепа падают на пол, раскалываются на части. Те, что покрепче, подпрыгивают наподобие мячей и тонут в костяной массе. «Вовремя я! - мелькнула мысль. - Чуть задержался бы и получил по маковке черепушкой ящера или тазобедренным суставом».
Поток костей иссякает, последний череп катится вниз кегельным шаром и падает на горку свежих останков последней каплей. Выждав некоторое время Данила преодолевает последний метр и осторожно, с опаской высовывает голову за край. Прямо перед лицом возникает череп с трещиной на лбу, вытаращенные черные глазницы глядят в упор, щербатый рот полуоткрыт, кривые зубы сжимают обломок кости, будто наполовину выкуренную сигару.
- Пошел на хрен! - злобно произносит испуганный Данила и мощной оплеухой сбивает вниз наглый черепан. - Тоже мне, бедный Йорик нашелся.
Отверстие, из которого падали кости, по сути дела было входом в мусоропровод. Грязная дыра поднималась вверх примерно под углом в тридцать градусов и довольно широка, в некоторых местах можно даже локти расставить. Эти расширения Данила использовал для отдыха, все-таки лезть тяжело, приходится цепляться за каждую неровность и упираться ногами. К счастью, сброса обглоданных костей больше не происходило. Наверно, кухонный наряд уборку закончил. Через несколько минут кажущийся нескончаемым подъем обрывается дырой. Данила осторожно выглядывает из мусоропровода.
- Ну, картина маслом! - говорит он. - Я примерно так и предполагал.
Просторное помещение едва освещается тусклыми светильниками вдоль потолка. Столы из полированной стали, полки с режущим, колющим и дробящим инструментом, чисто вымытые фартуки из непромокаемой ткани аккуратно висят на вешалках. Вдоль стены аккуратно расставлены объемистые тачки с подтеками крови по краям. Видимо, их используют для перевозки сырого мяса. С другой стороны блестит железом дверь характерной толщины и размера — за ней наверняка холодильная камера. Рядом обширный участок стены сверкает белым кафелем, на стальных прутьях висят тщательно очищенные крюки различной величины, заботливо сдвинутые в кучки по размерам. Чуть правее развешены выпотрошенные тела людей, целиком и по частям. С некоторых содрана кожа, она рядом на столе. Кожа свернута в рулоны, на каждом бирка. Видимо, указан размер, толщина, качество. Трупы, что с кожей, распяты на штырях, видны надрезы и зажимы, которые удерживают кожу от прилипания к мясу. Придет новая смена мясников, им легче будет потрошить и снимать кожу .
Отдельно висят руки без кистей, ноги без ступней, торсы без голов. Комната хорошо проветривается, в центре потолка тихо работает принудительная вытяжка, температура воздуха по ощущениям чуть выше плюс десяти. Пол вымыт, ни капли крови, ни кусочка внутренностей не видно — чистота просто идеальная!
