- У инсектов брать ничего нельзя! Их так называемые интеллектуальные оружейные системы подконтрольны им же. Мы станем заложниками. А простых стрелялок и у нас хватает.

  - Данила прав, Тигран, - вмешивается в разговор Наронгсак. - Инсектам верить нельзя.

  - Тогда зачем вообще на них время тратили?

  - Да чтобы в спину не стреляли в ближайшие полтора часа. Дальше видно будет.

  - Ну, согласен, - кивнул Тигран. - Что делать будем? Ведь если мы на стороне людей, то надо искать Гуляма, договариваться с ним при посредничестве инсектов.

  - Да, верно, - вздохнул Данила. - Ты прав во всем, Тигран. Но меня просто выбивают из колеи рассуждения инсектов о демократии с свободе.

  - Почему? Почему ты не допускаешь мысли, что инсекты искренни в своем желании помочь?

  - Тигран, представь себе страну, расположенную за тридевять земель и два океана. Хорошая страна и люди там тоже … разные. Как и везде. Ну не бывает так, чтобы все были хорошими. Все у них есть, всего хватает и не надо им ничего чужого. Но вот однажды к власти в этой стране приходят люди, которые считают, что весь остальной мир должен жить также, как они. Носить такую же одежду, смотреть такие же фильмы и вообще все должно быть точно таким, как у них. Даже язык. Тех, кто хочет сделать всех людей одинаковыми, называют глобалистами. А раньше, лет сто назад, это называлось равенством и братством, и тех, кто боролся за равенство, называли интернационалистами. Слова разные, а суть одна.

  - Легенда о Вавилонской башне?

  - Новое прочтение. На первый взгляд вроде правильно — исчезнет расизм, национализм, пропадут границы между странами и люди смогут свободно работать или отдыхать там, где нравится. Все получат равный доступ к образованию, культуре. Не будет войн и конфликтов. Но беда в том, что люди-то разные! И народы тоже разные, со своей культурой, религией и мировоззрением. То, что у одних считается нормой, у других является преступлением. И свести воедино нельзя! Попыток было не счесть, начиная от единобожия и заканчивая единым общественным строем. Проблема кроется в нас самих. Мы разные. Евреи любят мацу, китайцы лапшу, американцы гамбургеры, а немцам подавай тушеную капусту с сосисками и пивом.

  - Сосиски с пивом неплохо! - говорит Наронгсак. - Ты так здорово объясняешь, что жрать захотелось.

  - Да, перекусить надо, - согласился Данила. - Сам умираю от голода. Но, возвращаясь к нашим баранам, из которых, кстати, кавказцы делают отличный шашлык …

  - Может, хватит гастрономических примеров? Ты издеваешься над нами! - возмутился Тигран.

  - Он прав, - поддержал Наронгсак.

  - Ладно, пошли в кабак. А по дороге я вам объясню, что живя на одной планете, не хрен лезть в чужие дела на другой...

  Ах, как здорово, когда жизнь течет плавно, без рывков и зигзагов! Именно такой жизни мы и хотим. Неспешной, спокойной, в которой есть все — возможность наслаждаться течением, ярким солнышком, теплой — или прохладной, кому что нравится, - водичкой. Птички чирикают, ветерок ворошит влажные волосы — у кого еще остались, - мимо проплывают такие же счастливые и беззаботные женщины. Можно познакомиться, плыть вместе, на берег выбраться, всякими интересными делами заняться. Хорошо ведь, правда? Ни забот, ни тревог, ни огорчений. Наверно, именно из таких желаний родилось представление о рае, где есть все, чего душа пожелает и даже больше, ибо скудны знания человеков о мире вышнем.

  Ну вот сказал Данила — «пошли в кабак». Что может быть проще? Кабаков различной формы и содержания пруд пруди в любой цивилизации, что людей, что рептилоидов или кого еще. Кабак есть обязательный атрибут любого художественного произведения, как-то: фильм, роман или компьютерная игра, ибо кабак играет значительную роль в человеческой культуре. Ее, культуру эту, просто невозможно представить без кабака и сопутствующих ему прелестей — пьянка-драка-мордобой и женщина на раз-два. Которая, как выясняется позже, вообще-то профессор математики, но из-за интриг завистников бросила кафедру дифференциальных вычислений, математического и численного анализа и устроилась официанткой плюс индивидуалкой по ночам. Да, вот так, одна в двух ипостасях и никак иначе! Но женщина она хорошая, безотказная и целлюлит у нее только-только начинается.

  Новости и все необходимые сведения об окружающем мире герой тоже узнает в кабаке. У бармена, который все знает. Типа у него прямой контакт с руководителями ЦРУ, АНБ, ФСБ, а также дирекцией по связям с инопланетянами. На крайняк в самом темном углу сидит алкаш, который знает даже то, что неведомо бармену.

  Но в данном конкретном случае Данила с друзьями просто хотел кушать. И в сортир сходить. Мир, он, конечно, в опасности и всегда, но жрать и ср…ть хочется регулярно. Перерывы в спасении надо делать! Только вот беда — опасностям мира плевать естественные надобности героя.

  Электромобиль, на котором они добирались до «красного» отдела рынка, внезапно и без всякой причины подпрыгивает на значительную высоту и красиво так разваливается на куски, стреляя во все стороны электрическими искрами. Следом за ним в оранжевое небо планеты рептилоидов устремляется столб дыма и пыли. Действо сопровождается ужасным грохотом и содроганием почвы. Ударная волна валит всех троих на землю. Как в замедленной съемки Данила видит пролетающие над самым кончиком носа острые, как бритва, металлические осколки, комья земли и скрученные детали электромобиля. От грохота закладывает уши, что-то или кто-то мерзко пищит прямо в мозг. Тоненько так, будто придавленный человечек ростом с блоху. Тупое бревно горячего воздуха бьет в бок, Данила переворачивается два раза и утыкается носом в грязный пол. Земля содрогается раз за разом, волны горячего удушливого воздуха накрывают с головой, обжигая шею и кисти рук. Ничего не соображая Данила инстинктивно пытается уползти от страшных взрывов, но брыкающаяся земля швыряет обратно. Становится нечем дышать, вонь сгоревшей взрывчатки забивает легкие, рвота подбирается к горлу. Комья влажной земли пополам с кусками асфальта падают сверху непрерывно и часто, мир погружается в безмолвную тьму ...

  … сознание возвращается, потому что чьи-то костлявые пальцы давят горло. Задыхаясь, он пытается оторвать их, но руки не слушаются. Они прижаты к телу, будто скотчем обмотаны. Как в кино про гангстеров, где жертву пакуют в целлофан, обматывают липкой лентой и в таком виде оставляют загорать на солнышке. Стало так страшно, что Данила закричал и дернулся всем телом. Крик получился слабый, как в подушку. А вот дерганье возымело действие — костлявые пальцы разжали хватку, давящие объятия ослабели, Данила получил возможность пошевелиться. Обрадованный, что не в целлофане и скотчем не обмотан, Данила начинает извиваться и дергаться. Давление уменьшилось, появилась возможность вдохнуть полной грудью, но воздуха все равно не хватает, он какой-то спертый, лишенный кислорода и полон пыли.