Едва только Данила ступил на первый выступ стены, как сразу успокоился, посторонние мысли типа упаду-не-встану улетучились, остались только те, которые необходимы. Зрение обострилось, дыхание выровнялось, движения слегка замедлены и точны. Весь организм работает, как хорошие часы. Вроде ерунда пройти десять или сколько там метров! А если по туго натянутому над пропастью канату? А подняться по вертикальной стене, у подножия которой тебя ждут острые грани камней? А девятый вал адреналина, который разрывает изнутри так, что глохнешь и не чувствуешь боли, а зрение сужается до точки?

  Поднявшись до половины Данила останавливается передохнуть. «Угнездившись» на широком выступе он переводит дыхание и рассматривает пресловутую сетку. Отсюда, с близкого расстояния, видно, что сеть сплетена из канатов! Так называемые «нити» имеют толщину в палец, а ячейки размером с ладонь ребенка. Для придания дополнительной прочности в сеть вплетены тросы на расстоянии около метра друг от друга, образуя как бы раму. Именно поэтому сеть выдерживает свалившиеся на нее камни, землю и проросшие на ней деревца. Трудно точно сказать, сколько времени существует эта сеть, но несколько месяцев наверняка. Перепады температуры, ливни и ветры растянули канаты, ослабили крепления и сеть во многих местах провисла и даже порвалась. Не то что бы дыры зияли, в которые динозавр провалится, но рванья достаточно.

  Осматривая сеть, Данила прикинул, где можно забраться и вырезать кусок каната, что бы на нем спустится вниз. Придется выбраться наружу, сорвать крепление и скинут канат. Наронг залезет без посторонней помощи, а вот Тиграна придется тащить. Ладно, он худенький …

  Когда Данила поднялся наверх, уходящее за горизонт солнце подсветило мрачную серую тучу, которая надувается влажной злостью на востоке. Изредка мелькают молнии, слабо гремит гром, ветер лениво гонит сухую пыль. «Ну вот, только ливня с ураганом не хватало! - подумал Данила. - Сетка и так едва держится, так еще и водой зальет». По краям впадины растут какие-то странные безлистные деревья с уродливо раздутыми стволами и маленькими ветвями. Многие на самом краю и, если ветер будет посильнее, запросто сорвутся вниз. Надо поторапливаться!

  Выдрать крепежный штырь из каменной стены не удалось. Похоже, его вбивали паровым молотом. Гораздо проще было перерезать трос. Нож Роджера в очередной раз показал себя с наилучшей стороны — остро отточенное лезвие хоть и с трудом, но резало. Пришлось приложить все силы, давить обеими руками и громко ругаться. Резать сеть оказалось легче — Данила просто полз на коленях, пропарывая сплетенные нити вдоль каната.

  Тигран и Наронгсак стоят, задрав головы и наблюдают за действиями Данилы. Как только размахрившийся конец троса приблизился, Наронгсак подпрыгивает и, словно спасающаяся от собаки кошка, быстро лезет вверх. Забравшись на гребень завала он кричит Даниле:

  - Хватит! Спускайся, будем профессора поднимать.

  Тигран хмыкает, делает неопределенный жест рукой — кто на кого учился!

  Спускаться всегда проще и веселее, чем дряпаться наверх. Это познаешь в детстве, когда впервые скатишься с горки. Обрезав трос, чтобы не мешал, Данила с друзьями спускаются с завала. Наверху грохочет гром, падают первые капли дождя и порывистый ветер гонит сорванные листья, а то и целые ветви. Здесь, внизу царит полумрак и спокойствие, вроде можно не торопиться, но Данила подгоняет Наронгсака — сеть сгнила, может рухнуть и тогда придется освобождать корабль из пут под проливным дождем и под пристальным наблюдением наемников. Они же не дураки, чтобы самим выпутывать летающий аппарат из сетки!

  Суборбитальный транспортер похож на уснувшую хищную птицу — крылья сложены, голова опущена, лапы прижаты. Кажется, что проникнуть внутрь невозможно. Наронгсак подкручивает невидимый ус и легким шагом подходит к машине. Сует руку куда-то под сложенное крыло, слышится тихий щелчок и спящая машина оживает! Сложенные крылья опускаются, выдвигаются турбины, разгибаются лапы шасси. Показалось, что транспортер даже в размере увеличился. Опускается аппарель в хвостовой части. Наронгсак ставит одну ногу на нее, приглашающе машет рукой.

  - Артист погорелого театра! - бормочет Тигран, криво улыбаясь.

  - Да ладно тебе! - говорит Данила. - Нельзя же все время быть серьезным.

  На борту пахнет пылью, пластиком и железом. Наронг садится в кресло пилота, пальцы сжимают штурвал.

  - Готовы? - спрашивает он, глядя на приборную доску.

  - Давай! - говорит Данила.

  Турбины набирают обороты, корпус едва заметно вибрирует. Наронг увеличивает тягу, машина приподнимается над землей и медленно движется вперед и вверх. Предстоит самое сложное — преодолеть завал так, чтобы не зацепиться за свисающие клочья маскировочной сетки. Наронг убирает крылья, оставив лишь малые крылышки для управления. Как только нос транспортера поднялся над гребнем завала, он переводит турбины в положение сорок пять градусов и машина неторопливо движется к выходу. За спиной бушует ураган, вызванный работой турбин, наверху беснуется гроза и льются потоки дождевой воды. Маскировочная сеть тяжко колышется, угрожающе натягиваются канаты, камень стен не выдерживает нагрузки и начинает крошится, постепенно освобождая крепежные клинья. Транспортер переваливает гребень, впереди узкая расщелина, по которой надо пролететь с ювелирной точностью, не повредив машину. Полет усложняется тем, что сетка в некоторых местах порвана, в дыры изливаются потоки воды, в ущелье гуляет ветер и падают камни.

  Наронгсак ведет машину с каменным лицом. Потоки воды заливают лобовое стекло, нарушают равновесие, камни гулко стучат по обшивке. До конца сетки какие-то полсотни метров, но они самые опасные. Транспортер буквально ползет над дном ущелья, оставляя после себя раскаленные реактивной струей камни, которые тотчас заливает вода. Клубы пара тянутся вверх, но горячий газ из турбин сбивает их и гонит мутным облаков прочь.

  В том месте, где кончается сеть, ущелье сужается. Данила с беспокойством смотрит на пилота — как быть? Наронгсак будто слышит. На мгновение отрывает руку от штурвала, поднимает большой палец вверх — все путем, не дергайся! Сеть заканчивается, на машину обрушивается поток воды. Наронгсак добавляет обороты, кладет машину на бок и задирает нос. Транспортер устремляется вверх, словно пуля, едва не задевая стены корпусом. Вертикальный полет длится считанные мгновения, Данилу так вжало в кресло, что в глазах возникли кровавые круги. Повернув голову он смотрит на Тиграна — тот вообще отключился и ушел в нирвану.

  В ореоле радужных брызг и клубах пара машина вырывается из тесноты ущелья и, распарывая воздух турбинами, взмывает в черное небо. Рушится маскировочная сеть, не выдержав камнепада и напора воды. Ущелье превращается в бурлящую горную реку. Мутный поток несет камни, обломки деревьев и клочья разорванной сетки. Небольшую площадку у входа в ущелье заливает. Наемники, которых вызвала Наташа по рации, бегут по колено воде, пытаясь спастись от надвигающейся катастрофы. На поверхности плавает мусор и трупы тех, кто прилетел с девушкой. Разбитый квадролет захлестывает вода, вторая машина висит в метре от поверхности, пилоты с трудом держат ее на месте, порывы ветра сдвигают ее то вправо, то влево. Волны уже достают до края опущенной аппарели, норовя попасть в грузовой отсек.