— Ладно, так и быть, позову тебя с собой. Не могу же я такую очаровательную мышку обидеть.

— Ура! Я так рада. Я уже одета и буду через пять минут.

Через пять минут ко мне ворвался любимый ураган и повис у меня на шее. Как же хорошо. Я вспомнил слова песни Татьяны Овсиенко и пропел их Солнышку:

— Классно! Как раз про меня. Это ты сочинил?

— Да, прямо сейчас. Я тебя увидел, поцеловал и сочинил.

— Ты у меня гений. А ещё что-нибудь сочинил?

— Целых три песни. Для твоего голоса, на дискотеку. В машине поставлю, послушаем по дороге. Пошли?

— Пошли, — сказала Солнышко и улыбнулась, радуясь, что мы будем опять целый день вместе.

С собой я взял ещё одну бутылку виски в подарок Велистову, документы, письма от ВААПа и магнитофон с кассетами. В машине я поставил свои новые три песни для Солнышка и мы поехали в сторону Серёги. На асфальте местами ещё встречалась утренняя наледь, поэтому я вёл машину аккуратно.

Все песни Солнышку очень понравились. В процессе прослушивания подруга внимательно вслушивалась в слова песен, сверяя их с напечатанными на листах. Даже иногда подпевала, весело кивая головой или покачивая ей из стороны в сторону.

— Замечательные песни ты написал, — вынесла вердикт Солнышко, — мне очень понравились. Когда ты всё успел?

— А я вечером думал о тебе, ночью ты мне приснилась, а утром я все додумал до конца и записал. Без тебя бы ничего не получилось.

— Опа! — воскликнул я.

— Что случилось? — взволновано спросила Солнышко.

— Я припев сочинил, — выдохнул я, вспомнив песню Стаса Михайлова «Всё для тебя». — Пока припев, потом остальное придумаю. Я назову её «Всё для тебя».

— Вот это да, ты сочиняешь даже за рулём, — восхитилась Солнышко. — Спой, я очень хочу послушать. Да, я только сейчас поняла, ты сказал «без тебя» и появилась песня «Все для тебя». Здорово!

— Ну как-то так. Слушай.

— Браво, маэстро, — завопила богиня и полезла ко мне целоваться.

Я чуть руль не отпустил, но было приятно. Я добавил в голос хрипотцы, как у Стаса и получилось недурственно. Мне саму понравилось. Что говорить о Солнышке, у которой восхищенно заблестели глаза. Когда у твоей любимой женщины так блестят глаза при взгляде на тебя, ты понимаешь, что делаешь все правильно, и ощущаешь себя каким-то героем из сказки, способным свернуть горы ради любимой. Даже почти волшебником.

— Песню надо срочно дописать и зарегистрировать, — озвучил вслух для себя поставленную задачу. — Ты заметила, Солнышко, что песен у нас набирается на целый диск. Ты стала для меня не только любимой женщиной, но и творческой музой. И всё благодаря твоей любви ко мне.

— Это потому, что ты талантливый, — безапелляционно заявила любимая.

У Серёги я забрал две катушки с песнями и предупредил, что договорился о дискотеке на двенадцатое. Ещё я показал десять свидетельств на песни и предупредил, что почти готовы ещё пять и нам надо опять срочно репетировать и записывать. Серёга был двумя руками «за».

Дальше мы двинулись в редакцию журнала «Кругозор» на Пятницкую д. 25, где находился также и Государственный комитет СССР по телевидению и радиовещанию. По дороге я рассказал Солнышку, что Велистов, к кому я еду, он не только заместитель главного редактора журнала, но ещё и известный детский писатель-фантаст. Солнышко могла слышать или читать его фантастическую повесть «Электроник — мальчик из чемодана». По этой повести собираются снимать фильм «Приключения Электроника». О том, что я его уже смотрел раз двадцать, я говорить не стал.

Мы подъехали к техническому корпусу здания Гостелерадио СССР и вышли из машины. Пропуск был заказан на меня, но вахтёру я сказал, что со мной певица, которая исполняет мои песни. И ни капельки при этом не соврал. Далее мы поднялись на второй этаж и зашли в кабинет зам. главного редактора литературно-музыкального и общественно-политического иллюстрированного журнала «Кругозор» Велистова Е.С. Солнышко я оставил опять в буфете, дав ей денег и несколько номеров американского музыкального журнала «Rolling Stone» для чтения, с наказом не бродить по зданию, а то ещё потеряется и тогда я её больше с собой никуда не возьму.

— Здравствуйте, Евгений Серафимович, — поздоровался я, входя в кабинет. — Я Андрей Кравцов, вам вчера звонил Ситников из ВААПа и вы назначили мне на одиннадцать.

— Здравствуй, Андрей! Помню, помню, Ситников тебя нахваливал, — с улыбкой ответил Велистов. — Включай свои песни, будем слушать.

«Трава у дома» очень понравилась Евгению Серафимовичу и он сказал, что они с удовольствием возьмут эту песню. Вторую песню, «Единственная», он слушал внимательно, но по его глазам под большими очками было заметно, что и эта песня ему нравится.

— И это тоже прекрасная песня, — восторженно заявил Велистов. — Задал ты мне задачку. Ладно, у тебя письмо из ВААПа с рекомендацией на две песни?

— Да, на эти две, — ответил я и протянул письмо за подписью Ситникова.

— Технический редактор вчера подтвердил, что на две песни не более десяти минут есть возможность втиснуть.

— У меня на эти две хронометраж девять минут двадцать три секунды.

— Значит удачно получается. Я их обе поставлю в апрельский номер «Кругозора».

— Я после обеда встречаюсь с Демичевым, там я возьму письмо тоже на обе песни.

— В принципе, не обязательно, но лишнее письмо не помешает.

Тут в дверь постучались и вошёл мужчина, и спросил Велистова про новые песни. Как оказалось, Евгений Серафимович ещё вчера предупредил своего знакомого, что к нему сегодня подойдёт молодой автор двух новых песен.

— Вот, Анатолий Сергеевич, юное дарование и зовут его Андрей. Я его две песни ставлю в наш апрельский номер. Замечательные песни. А это музыкальный редактор «Маяка» Анатолий Сергеевич Краснов. Хочешь послушать две его песни?

— С удовольствием, за тем и шёл, — ответил Краснов.

Мои две песни Анатолию Сергеевичу тоже понравились.

— Андрей, пойдём со мной, я тебя представлю своим сотрудникам и мы поговорим о твоих песнях.

— Тогда, Евгений Серафимович, я оставляю вам катушку с песнями, а письмо из Министерства культуры я завезу вам завтра и оставлю у секретаря. Огромное вам спасибо и небольшой презент.

Я передал катушку и пакет с подарочной бутылкой виски, попрощался и пошёл за Красновым в соседнее крыло здания.

— Давно пишешь? — спросил он меня по дороге.

— Почти два года, — соврал я.

— И сколько уже написал?

— Пятнадцать, десять уже зарегистрировал.

— Всё твоё, слова и музыка?

— Всё моё, и голос и группа тоже моя.

— Впечатлён. Я хотел предложить поставить в эфир эти твои две песни у нас на «Маяке». Как ты на это смотришь?

— Очень даже положительно смотрю.

— Тогда сейчас ещё раз послушаем их со звукорежиссером и решим.

В студии я познакомился с кучей народа. Обе песни были встречены на ура и их готовы были уже сегодня или завтра включить в несколько выпусков радиопередач. Я попросил только, чтобы песню «Трава у дома» вышла именно в День космонавтики, а «Единственную» можно и завтра с утра.

— Включай «Маяк» завтра в девять ноль ноль и услышишь. Как её представить в эфире?