Кимбли дрогнул. Следующая мысль проскочила настолько быстро, что сердце его даже пропустило удар, а на лбу выступила испарина.

«Если учесть, что человек — наиболее совершенное творение силы Всевышнего, обладающее разумом, отличающееся от животных способностью планировать, фантазировать и мечтать, можно ли утверждать, что в нем сконцентрировано больше всего божественной энергии? Если так…» — Кимбли на мгновение прервал поток своих мыслей и снова взглянул на камень. В своем отражении он заметил кровожадную ухмылку и глаза человека, перед которым открылась завеса истины. — «Если все мои умозаключения верны, то материал к созданию камня — это люди. Это лишь теория, но она кажется мне вполне вероятной. Но как именно и кто вывел формулу и нашел нужный алхимический круг?»

Кимбли и не заметил, как пролетело время. На улице стемнело, наступил пустынный ночной холод. С улицы доносился негромкий звук гитары и чье-то пение. Песни были то четкими с выверенным ритмом, то порывистые и лихие, то мелодичные и немного заунывные. В животе заурчало, и Кимбли пришла мысль сделать из воздуха тибуон-стейк, но он решил подышать на улице и прогуляться перед сном, заодно перекусив чем-то с сослуживцами.

Кимбли надел свой второй китель и перед выходом еле смог стереть с лица довольную улыбку. Теперь это была более привычная снисходительная улыбка, к которой все вокруг него привыкли. На выходе он столкнулся взглядом с Мустангом. Глаза его были черны и стремились проткнуть Кимбли за его хорошее настроение. Багровый махнул ему рукой, а в ответ Огненный лишь развернулся к своему другу Хьюзу.

Возле костра собралось немало людей. Кое-кто был ранен, но уже на своих двоих приковылял из госпиталя, чтобы провести время с товарищами. У всех были тяжелые кислые мины. Кимбли с трудом, но понимал этих людей. Когда приходится делать что-то вопреки своим принципам, какое еще выражение лица может быть у человека? Но от этого только еще больше раздражался. Если вас не устраивает выполнять свою работу, так найдите такое дело, где ваши обязанности не будут вас так напрягать. Например, разносить почту, выгуливать чужих собак или торговать консервами и резинками из-под трусов. Не надо строить из себя мучеников, а потом своими минами портить настроение тем, кто доволен своим выбором.

Женщины накрыли небольшой стол, где можно было положить себе еду в тарелку и в стороне съесть. Кимбли сначала поморщился, но потом все же направился в ту сторону. На подходе он заметил, как доктор Нокс с остервенением накладывал себе бобы. Рядом с ним стояла светловолосая женщина. Кимбли даже не с первого раза признал в ней Симону Рейли. Волосы заплетены в сложную косу, а некоторые пряди непослушно вывалились, закручиваясь в мягкие волны. Свой темно-синий хирургический костюм она сменила на черную майку с глубоким вырезом, черную хлопковую рубашку и шаровары хаки, заправленные в шнурованные грубые ботинки. Эти двое не заметили его, и Кимбли не спешил подходить. Не в его стиле подслушивать, но их разговор явно был натянутым, а от того и интересным. Багровому до зуда стало любопытно, что могло связывать этих двоих. Нокс был старше Симоны как минимум в полтора раза, а то и в два, при чем женат и с ребенком. Конечно, Кимбли понимал, что это не остановило бы мужчину, если бы вдруг приспичило. Но он отмел эти мысли, когда Нокс сквозь зубы стал разговаривать с ней. Шипел что-то, ворчал и сверлил тяжелым взглядом. А Симона почти свела брови на переносице, раздула ноздри, как кобра раскрывает свой капюшон, и ее желваки ходили ходуном. Как только Нокс замолчал, она подняла одну бровь и, немного прищурив глаза, пододвинулась к нему неприлично близко, почти вплотную, начиная что-то цедить сквозь зубы, как он только что ей. Кимбли был достаточно далеко и не слышал, но смог уловить несколько слов, прочитав по губам. «Занимаемся», «выполняйте», «долг», «медицину».

Нокс больше не выдержал ее напора. Он сделал шаг назад и отвел глаза, попав взглядом в Кимбли. Симона тут же замолчала и обернулась. Багровый озарил свое лицо вежливой улыбкой, при этом хитро прищурив нижнее веко. Он махнул ей здоровой правой рукой и указал на сторону стола, где можно было налить себе чай. Рейли бросила Ноксу что-то короткое, тот фыркнул невнятное слово, и она устремилась к Кимбли, сложив руки в карманы.

— Знаю, что ты собираешься сказать сейчас, — протянул Кимбли с улыбкой, наливая крепкий горячий чай. Он подал ей стакан, и Симона взяла, вдыхая пар. — Но я же солдат и должен выполнять свою работу, поэтому пришлось снять лонгету.

— Да ты что? — Симона вскинула брови и, поджав губы, начала кивать головой. — И как рука, совсем не болит?

Стерев самодовольную улыбку, Кимбли налил себе чай и медленно повернул к ней голову, глядя с легким прищуром. Слишком подозрительный тон у нее, да и вид какой-то взбешенный, взгляд жесткий, хотя она для вида пытается приподнять уголки губ.

— Снял лонгету ради работы? Найди идиотов, которые поверят. — Она подошла к нему ближе, почти как с Ноксом, и говорила шепотом. Но с Багровым этот номер не пройдет, не на того напала. Он опустил голову, начиная хмуриться. Эта женщина оказалась не так проста, как он решил на первый взгляд. — Я знаю про то, что тебе дали, Кимбли, прекрати уже строить тут из себя святую невинность.

— Любопытно, выходит, сегодня ты должна была вместо Марко вылечить мою руку? — Кимбли снова расцвел в улыбке. Он почувствовал, что нашел верный след. — А наши доктора с секретами оказались. Нокс тоже в курсе?

— Это не твое дело. Не знаю, что ты там наплел своему командованию, но теперь у меня из-за тебя проблемы. И если ты думаешь, что я так просто все забываю тех, кто меня подставил, советую подумать еще раз.

— В этом месте становится все интереснее и интереснее, — протянул Кимбли, когда она собралась уходить. — И откуда только вы берете материал?

Симона развернулась и резко вцепилась в его плечо.

— Что ты мелишь? — Ее голос стал ниже, глаза нервно забегали. Вокруг ходили люди и озирались на них двоих.

— Не боишься, что нас увидят в таком двусмысленном положении? — Кимбли развернулся к ней лицом. — О тебе поползут слухи.

— Мне это даже на руку, — сказала Симона, а Багровый немного прищурился, удивившись такому ответу. — Поднимая эти темы там, где тебя могут услышать, ты очень рискуешь, Кимбли. Лучше вообще не ввязывайся во все это. Выполни приказ командования, сдай…свое оружие, а потом возвращайся к обычной жизни армейского пса.

— Запретный плод слишком привлекателен, чтобы я смог от него отказаться, — Кимбли отпил чай. — Отвратительное пойло.

— Лучше здесь и не будет. — Она закатила глаза.

— Коль уж ты в курсе дела, у меня в коморке есть немного вина. Скорее всего, оно наш ровесник.

Симона смерила его недовольным взглядом, а Кимбли был совершенно серьезен. Она негромко ругнулась, а Багровый даже ухмыльнулся тому, как с губ такой женщины могут слетать подобные крепкие словечки.

— Я пью кальвадос, — сказала она.

— А я виски, — сказал Кимбли, двинувшись в сторону казармы.

— Так на кой-черт ты сделал вино? — Симона поставила стакан с чаем на стол и, засунув руки в карманы, своей странной походкой направилась за ним.

— Разве это не очевидно? Слишком люблю символизм.

В комнатке Симона с ногами забралась на кровать, переложив его подушку себе под спину, чтобы было не так твердо. Кимбли хотел возмутиться, но решил, что теперь это не имеет значения. Намного важнее было выведать у этой женщины все, что она знает, а для этого нужно ее напоить как следует.

— Крепость делай сорок, а возраст… Тридцать лет в самый раз, — сказала Симона, когда Кимбли приготовился совершить алхимическую реакцию.

— Любишь постарше? — Усмехнулся он. По нему снова прошла волна жара, а затем пробирающий до костей холодок.

— В каком смысле? — Симона взяла со стола бокал с кальвадосом.

— Ты и доктор Нокс. Что у вас? — Кимбли сел на стул, пододвинув его напротив Рейли. Он опил из своего бокала виски и немного прищурился. — Вкус что надо, да?