Пусть она и была его заданием, пусть они все и обманули ее об истинной причине его слежки за ней, но если те чувства были притворством… Рейли отвернулась к стене и почувствовала, что та еще вибрирует. Что-то точно происходит, но сейчас ее это уже не заботило. Пусть все они перемрут, ей было уже без разницы на положение шахматных фигур. Она хотела разобраться, что было между ней и Кимбли. Вся его забота о ней, и взгляды. Рейли хотела верить в искренность его чувств, но судя по обстоятельствам это скорее из разряда невозможного. Она всегда знала о коварстве такого типа мужчин, как он. Сразу поняла это еще в тот день в Ишваре, но почему она сейчас поддалась этой его ауре? Почему позволила не просто посмотреть в замочную скважину ее сердца, а прямо положила ключ от него в его раскрытую ладонь.

Если бы Симона что-то значила для Кимбли, он не позволил бы сажать ее под замок, а взял бы ее с собой в погоню за Шрамом. В конце концов, она доктор и могла бы лечить его. Но в сущности Рейли бы оказалась помехой. Если бы в процессе она догадалась обо всем, что поняла сейчас, в пылу битвы, когда Кимбли будет отвлечен, она смогла бы удрать. И тогда все осложнилось бы поиском еще одной Ценной Жертвы.

Марко подорвался с койки и подошел к решетке вентиляции. Глупец. Он никогда не дотянется до нее, без посторонней помощи. А химеры, если почуют очередную попытку побега, порвут их обоих на лоскутки.

— Кто там? — произнес Марко, и Рейли повернула к нему голову. Тут же с решетки капнула кровь, и Симона насторожено приподнялась.

Марко начал уговаривать незнакомца спуститься, но тот пока не двигался с места. Доктор не забыл упомянуть о своей профессии, и в этот момент наверху раздалась возня. Рейли собрала информацию в кучу, осознавая, что гомункулы никогда бы не стали тайно передвигаться по вентиляции. И это не химеры, потому что они заперты в туннелях с другой стороны. Это кто-то другой, у кого хватило сил и безрассудства проникнуть сюда.

Решетка открылась, и с потолка спрыгнул здоровенный детина. Рейли почувствовала, как волосы на ее голове зашевелились, а глаза сами раскрылись в ужасе. В этот момент она захотела слиться со стеной, чтобы ее не заметили, но Шрам тут же бросил на нее свой кровавый взгляд.

— Ишварит?! — изумился Марко. — И этот шрам на лице… Неужели ты… Шрам?!

— А ты кто такой?! И что вы оба здесь делаете?! — пробасил он и глянул на Симону, которую, разумеется, узнал. Он прекрасно помнил, как вчера она стреляла в него. И не увернись он вовремя, эта блондинка убила бы его.

Марко истерично засмеялся и обессилено упал на пол. Шрам брезгливо поморщился и стал таращиться на Симону, боящуюся пошевелиться, как будто находилась перед хищником, который реагирует только на движущуюся добычу. Марко схватился за штанину ишварита и начал лепетать сквозь смех и слезы о том, что является алхимиком, участвовавшим в зачистке в Ишваре. Конечно, он искал легкой смерти, и словно на его мольбы об этом, явился Шрам.

Но тот не торопился его убивать. Он стал задавать вопросы, попутно глядя на Симону.

— Почему?! Почему началась эта страшная война?! — спросил он у Марко, который просто расквасился на полу, не в силах сказать и слова. Шрам посмотрел на Рейли, но не приблизился к ней и на шаг. — Отвечайте!

— Если я расскажу, ты убьешь нас, — спокойно ответила она, хотя все внутри нее клокотало и билось в страхе перед палачом. Легкой улыбкой она попыталась скрыть свой ужас, но ишварит расценил это как издевку. Он подошел к ней и схватил за грудки.

— Причина была, ужасная причина, — промолвил Марко, и Шрам слегка расслабил хватку, и Симона поняла, что только что увидела глаза, наполненные бесконтрольной ненавистью и злобой. Глаза человека, который и не моргнет, чтобы убить кого-то. И теперь поняла, насколько пугающей была сама все это время. По Шраму хотя бы видно, что он несет в себе угрозу и опасность. А Рейли всегда легко приподнимала уголки губ перед всеми подопытными. Теперь она поняла, насколько страшнее ей стало бы, если бы ишварит в такой момент подарил бы ей свою улыбку.

Марко стал рассказывать все, что знал и делал, но не упоминал имени Симоны. Этим он как бы намекнул ей, что она сама должна покаяться в совершенных грехах, и никто не сможет это сделать за нее.

Шрам бросил Симону и подскочил к Марко, когда осознал каждое его слово.

— Вы создали философский камень из нашей крови?! — заорал он. — Что вы с ним сделали?

— Тот камень достался Зольфу Дж. Кимбли, Багровому алхимику, — выдавил из себя доктор.

Шрам узнал его лишь по имени. Он с отвращением отбросил Марко на пол и потребовал еще подробностей. Симона схватилась за голову и начала дрожать от страха, понимая, что как только доктор закончит рассказ, Шрам убьет обоих. Доктор все никак не мог заткнуться, и Рейли совсем потеряла контроль над собой. Она с кулаками бросилась на него, чтобы тот замолчал, но ишварит вовремя поймал ее, грубо отбрасывая на пол. Рейли знала, что не сможет выстоять в бою со Шрамом, поэтому просто от злости и бессилия скрипела зубами, слушая каждое слово доктора. И как только он понял, что его исповедь зашла в тупик, он начал говорить о Симоне и ее опытах на ишваритах, об ее исследованиях рака. Шрам повернулся к ней, и Рейли вдруг даже захотела, чтобы эти химеры разорвали ее на части. Все лучше, чем оказаться в руках этого безумца. Слезы потекли из ее глаз, и губы задрожали. Шрам медленно надвигался на нее, закатывая рукав.

— Как вы могли? — цедил он сквозь зубы, когда Симона отползала от него к противоположной стене. — Как?!

— Ты сейчас ищешь ответы, и я тоже их искала тогда! — ее голос дрожал, но она пыталась быть спокойнее. — И для того, чтобы найти их, мне пришлось убить множество людей. Не стану лгать тебе, что меня заставили. Нет. Ни меня, ни Марко никто не заставлял, мы оба делали это из своих побуждений! — с каждым ее словом глаза Шрама наливались еще большей яростью. Она по стене поднялась вверх и поняла, как сильно у нее дрожат колени. — Но не строй тут из себя праведника! Ты маньяк и убийца, как и мы с доктором Марко. И твоя месть за свой народ… Ею ты уже никому не поможешь, лишь еще больше очернишь имя всех ишваритов, которые остались в живых!

Лицо Шрама перекосилось, и он сжал свою правую руку на горле Симоны. Она тяжело сглотнула и почувствовала, что он решил ее просто задушить, глядя как жизнь будет покидать ее медленно. Так же медленно, как из тех, кто умер от ее рук. Она обхватила его запястья и пристально посмотрела в кровавые глаза.

— Сейчас я здесь, — хрипела она, понимая, что начинает терять периферическое зрение. — И как ты понимаешь, гомункулам я больше не нужна как напарник. Но и они мне тоже, как те, кто раньше предоставлял возможность вести исследования. Теперь мы на разных сторонах, но я могу рассказать тебе больше, чем Марко.

В глазах Шрама что-то блеснуло, и Симона расценила это, как свой шанс на жизнь.

— Мы с доктором подлечим твои раны, и ты вытащишь нас отсюда, а взамен я расскажу тебе все, что я знаю о гомункулах, кто они, их Отец, как их можно убить, и…- Рейли сделала паузу, а ишварит чуть сильнее сжал горло, требуя, чтобы она продолжила. — И их цели на всю эту страну.

__________

* Ривьерова победа. Аналог Пирровой победе, которой во вселенной «Стального алхимика» быть не может. В июле 1558 года Аместрис впервые объявил войну западной стране, вторгаясь в город Ривьер, в результате чего это стало известно, как первая кровавая битва в истории Аместриса.

========== Глава 19. ==========

Симона села на землю напротив Марко, уставившись в стену. Постепенно она начала привыкать к чудовищной атмосфере, окружающей Шрама. Рейли каждой клеточкой кожи ощущала, как сильно ее ненавидит этот ишварит, как жаждет ее убить, но держит лишь для того, чтобы та расшифровала какие-то записи его братца. С чего он вообще взял, что это может быть полезным? Нет никаких гарантий того, что этот ученый прав в своих наблюдениях. В конце концов, все эти записи сплошная теория, не подтвержденная на практике. Не больше, чем просто слова, за которыми не стоит хотя бы одним эксперимент.