Он нашел любопытным тот факт, что двое докторов имея хорошую семью, ринулись на войну, на которую их даже не призывали, так как они не давали военной присяги, и нашли здесь свою смерть. Желание помогать другим пересилило даже любовь к собственной дочери и матери. Вот насколько сильны бывают чьи-то убеждения и принципы. Кимбли бросил еще один взгляд на трупы. А ведь до этого момента он считал их настоящими глупцами, чокнутыми фанатиками с комплексом Бога. Но теперь он видел, что они просто до последнего были верны своему предназначению, и даже страх смерти не остановил их.

— Сколько у вас еще трупов? — Симона, окруженная двумя медсестрами и медбратом залетела обратно.

— Еще трое. Кровотечение, сепсис…

— Со мной говорить четко, без воды. Я спросила число, значит, ответ должен быть только им. Вам ясно? — В ответ медсестра кивнула, а Симона еще раз подошла к Рокбеллам. — Отправляйте все трупы в медсанчасть. Там пусть этих забальзамируют. — Она стала писать на маленькой карточке что-то очень быстро и неразборчиво. — Это адрес их дома, пусть отправят их родне.

— Вы были знакомы так близко, что ты знаешь адрес? — спросил Кимбли, подходя к ней поближе.

— Да, мы были коллегами, — коротко ответила Симона. — Мне некогда сейчас пререкаться с тобой, кто-то должен взять на себя ответственность за этот госпиталь, а кроме меня здесь нет докторов.

— Очень самоотверженно, — сказал Багровый, за руку оттаскивая Рейли в сторону, чтобы любопытные сплетники не услышали. — Сейчас это уже не важно, поэтому расскажу. Сегодня с утра мне дали задание. Я должен был убить этих Рокбеллов за неподчинение командованию. Их не раз предупреждали, чтобы те прекратили лечить врагов, но они упорно продолжали идти наперекор.

— Это ты к тому, что, если я начну делать то же самое, тебе и меня придется убить? — спросила Симона, растягивая губы в улыбке. — А тебе слишком жаль будет расставаться со мной?

— Твоя игра меня забавляет, и пока мне интересно, я буду продолжать, — Кимбли процедил сквозь зубы. — Но поверь, у меня рука не дрогнет.

Они продолжали сверлить друг друга взглядом. Уголки губ Симоны все еще были приподняты, хотя глаза при этом казались испуганными, и Кимбли догадался, что эта улыбка нервная. Перед ней снова встал выбор между жизнью и принципами, которые сейчас не больше, чем глупость. Рокбеллы тоже следовали своим идеалам, но были убиты из-за непробиваемого упрямства.

— Не смею задерживать вас, майор, — сказала она, отходя на шаг и указывая на дверь.

Кимбли понял, что если она продолжит так глупо себя вести, ему прикажут убить ее, несмотря на то, что она много знает и, по всей видимости, полезный человек. И если этого не сделает он, найдется кто-то еще — незаменимых нет. Он сжал ее плечо и наклонился к лицу.

— Прекращай бессмысленный цирк, или я сию минуту подниму весь этот госпиталь на воздух, — сурово проговорил он, и волосы на затылке Симоны зашевелились от такого беспощадного взгляда. Словно в его глазах появились иголки, протыкающие ее насквозь. — Тебя пример Рокбеллов ничему не научил? У них осталась дочка и пожилая мать. Они променяли их на пару десятков своих врагов.

— Я знаю, — с такой же натянутой улыбкой и чуть приподнятыми бровями ответила она. — Один из них и убил их в нервном приступе.

— Ты так спокойно это говоришь? Это равноценный обмен, ты считаешь? Такова цена за две жизни близких и любимых людей?

— Они сражались за то, во что верили, — ответила она, чуть повысив голос. — А ради чего сражаешься ты, Кимбли? Ну что у тебя есть в жизни кроме этой работы, скажи?

— О! Одинокая докторша-лесбиянка решила поучить меня жизни?

— Да пошел ты! — Симона свободной рукой крепко ударила его по щеке, а Кимбли, глядя в ее перекошенное от злости лицо, даже не ожидал этого.

Голова Кимбли дернулась в сторону удара. Он на одно мгновение оторопел, и общий шум в комнате заглох от одного яростного и унизительного шлепка. Все стали таращиться на них двоих. Он медленно поднял глаза на Симону, которая, казалось, нисколько не жалела о своем поступке и с радостью сделала бы это еще раз. Щеку жгло от крепкого удара, а гордость полыхала в ярком пламени, открывая путь лютой ненависти. Его лицо исказилось, и он до боли сжал ее плечо, а Симона быстро потянулась к своему оружию. Все вокруг замерли, боясь сделать лишнее движение, чтобы эти две кобры не выместили свою злость на ком-то третьем. Кимбли резко перехватил револьвер, действуя быстрее нее, и тут же отбросил его в сторону подальше.

— Очень зря. — Испепеляя Рейли глазами, он помотал головой, и второй рукой зажал ее горло, прижимая к стене.

Симона яростно начала болтать ногами и хрипеть. Кимбли отодвинул ее, а затем крепко приложил затылком об стену, продолжая сжимать горло. Рейли сильно стукнула его жестким ботинком в коленную чашечку, и Кимбли поморщился от боли. Упираясь в него ступнями, она стала шагать по его бедрам вверх к торсу, отодвигая Багрового от себя как можно дальше. Кимбли расслабил хватку, и этого оказалось достаточно — Симона высвободилась, отпрыгивая в сторону.

Они оба свирепо смотрели друг на друга. Тот, кто первый моргнет или отведет глаза, потеряет мгновение, которым воспользуется другой для атаки. Рейли, не сводя с него глаз, хлопнула в ладони и поднесла одну из них к стене, вытаскивая с помощью алхимической реакции длинный меч, который она сделала из арматуры и камня.

— В ближнем бою ты бесполезен, Кимбли, — сказала она, умело размахивая мечом. — Попытаешься совершить реакцию, и взорвешься сам.

— Какие познания, — с улыбкой ответил он, уворачиваясь от ударов.

Медперсонал отмер и поспешно стал выводить людей из палаты, чтобы их не задели, и в первую очередь тех, кто лежа на подстилках вообще не мог самостоятельно передвигаться. А Симона тем временем медленно наступала на Кимбли, ненароком раскурочив от удара стол и тележку. Тот ловко отстранялся, но в какой-то момент резко остановился. Симона по инерции за ударом стала поворачиваться, но врезалась в него, вставшего на пути как столб. Тот сразу же немного нагнулся, отклоняясь от лезвия, и одним ударом под колени, сбил Рейли на пол. Рука с мечом оказалась поймана в железный захват, а вторая снова легла на горло. Кимбли прижал ее всем телом к полу как можно сильнее, чтобы как в прошлый раз она не высвободилась.

— Повторяешься, — прохрипела Рейли.

— Бессмысленный бой. Сдавайся, — произнес он.

Кругом не осталось и души, только двое мертвых Рокбеллов под грязно-серыми простынями. Волосы Симоны в пылу сражения совсем растрепались, слегка волнистыми змейками раскинувшись по полу и щекоча руку Кимбли. Тот кровожадно уставился на Рейли и ждал, когда же она взмолится о пощаде. Но та брыкалась, безрезультатно пытаясь коленями ударить его по ребрам.

— Так значит тема борьбы на этой войне для тебя от чего-то болезненна? — хрипела она, перейдя к попыткам расшатать его уверенную позицию атакуя с другой стороны.

— Ты в таком положении хочешь об этом поговорить? — спросил он и наклонился к ее уху, царапнув скулу своей щетинистой щекой. — Не поверишь, но использовать алхимию в ближнем бою особенно с тобой мне не обязательно. Я переломлю тебе шею одной рукой, если захочу. Но ответь мне сначала на вопрос: что у тебя есть в жизни кроме этой работы?

Симона крепко сжала губы, а Кимбли уперся своим лбом в ее, ожидая ответа и наслаждаясь мукой в ее глазах. Она осознавала свой полный проигрыш ему, но при этом продолжала бессмысленно бороться. Такое упорство не могло не вызывать уважения, но граничило с глупостью. Багровый садистски улыбался и продолжал ее держать. Разве это не наслаждение? Грудь Симоны так исступленно поднимается при сбившемся дыхании, глаза бушуют яростными всполохами гнева, а губы приоткрыты в немом крике.

В этот момент забежал один из рядовых с бумажкой в руках. Он еле дышал от усталости и замер, увидев эту сцену, но поспешно вскинул руку вверх.

— Это сообщение для доктора Ури Рокбелла, — сказал он, осматриваясь по сторонам.