Как только наступила тишина, уголки губ Тобирамы поползли вниз. Для него было главным, чтобы Шион выжила во время этой операции. Даже информация о Кинрэнго была не так важна, как эта маленькая глупая девчонка, так опрометчиво согласившаяся на опасное задание.
— Вы считаете, что мы плохо ее подготовили? — снова заговорила Сэри.
— Головой я понимаю, что все что могли, мы сделали. Но я… — Тобирама тяжело вздохнул. Ему было трудно признаться в этом самому себе, не то, что рассказывать кому-то. — Но я боюсь, что этого может оказаться недостаточно.
— Она очень чутка к другим людям, и сразу поймет, если кто-то вдруг перестанет ей доверять. Шион успеет уйти до того, как ее поймают.
Тобирама подошёл к открытой седзи ближе и облокотился на неё.
— И тем не менее, у меня такое чувство, что я отправляю Шион на ее последнюю миссию.
— Вы просто накручиваете себя, Тобирама-сан.
Сэри подступила ближе и, взяв его за руки, развернула к себе. Такое мягкое прикосновение и тёплый взгляд заставили Сенджу окаменеть от неожиданности.
— Что вы делаете?
— Доверьтесь мне, — она слегка поболтала руками и помяла в своих ладонях его ладони, а Тобирама в этот момент осознал, как сильно он только что сжимал кулаки, и как напряжены бицепсы. Он начал их расслаблять, и Сэри кивнула. — Ага, хорошо, вы уже поняли. Дышите вместе со мной. Вдох, задерживаем дыхание, и выдох. Повторяем, — Сэри говорила успокаивающе и делала все так, чтобы Тобирама и сам пришёл в равновесие, но внутри него все равно сгустился тяжёлый комок нервов. — Расслабьте мышцы живота, шею. И дышите.
В этот момент Тобирама почувствовал, что Сэри что-то делает с его чакрой. Он сенсор и как никто другой прекрасно понимал, что состояние физического тела и эмоционального напрямую зависит от чакры. Воздействуя на нее, можно было вклиниться в работу этих двух тел, что и делала Сэри. Она словно накачивала его чистым потоком изнутри, разглаживая всклокоченную поверхность кокона чакры. Тобирама все понял и просто позволил ей закончить начатое, сильнее расслабляя тело, чтобы смягчить сопротивление.
Мысли снова выровнялись, эмоции улеглись. Сенджу почувствовал умиротворенное спокойствие на душе, которого ему так не хватало. Сэри улыбнулась и отпустила его руки, отходя от открытой седзи внутрь комнаты.
— Интересный способ выравнивать людей, — усмехнулся Тобирама, подходя к ней. — Спасибо, а то я утратил способность мыслить здраво.
— Беспокоиться за дорогого человека совершенно нормально, Тобирама-сан, или вы думали, что способны прожить жизнь, не коснувшись человеческих чувств?
— В большинстве случаев моей жизни они просто помеха.
— Просто вы не знаете, как их применить, — Сэри многозначительно прищурилась и улыбнулась. Тобирама ответил ей тем же, снова почувствовав себя легко и правильно в ее обществе. Ему было комфортно, не приходилось думать над каждым словом или действием. Он мог просто быть собой, не боясь нарваться на недопонимание. Внутренне чутьё подсказывало ему, что она чувствует то же самое. Но вдруг Сэри прервала это мгновение и слегка откашлялась. — Когда снова почувствуете, что это эмоции управляют вами, а не вы ими, дышите ровно и вспомните, что я сделала. Благо, вам мне не надо рассказывать очевидные вещи, вы и так поняли всю технику.
— Да, понял, — кивнул он и, стерев улыбку с лица, мысленно сделал шаг назад от черты, которую не следует переходить. — Эту гармонизацию эмоционального фона вы применяете в своей работе? Или придумали для… себя.
Сэри внимательно посмотрела на него, явно уловив, что он намекал на ее отношения с мужем, и поджала губы.
— Когда я завершила миссии по разведке, я занималась этим. Но сейчас я работаю не с эмоциями, а со сложными гендзюцу. На данный момент занимаюсь тремя шиноби, прибывающими в коматозном состоянии. Сарутоби, Шимура и Хомура, может быть, вы помните их.
— Да, припоминаю. Но это, вроде, старая история, да? Они уже давно в этом состоянии.
— Да, и я все ещё надеюсь их вытащить оттуда.
— Этой историей по большей части занимался брат, а я не стал вдаваться в подробности.
— На них очень сильное гендзюцу. Оно задействует не только ментальный план, но и астральный и эфирный. В итоге со временем тело начинает отказывать.
— А что говорит Иноске?
— В прошлое воскресенье он дал мне неделю на то, чтобы их вытащить, так что у меня ещё есть завтрашний день. А если ничего не выйдет, он поговорит с близкими этих шиноби, чтобы они дали разрешение на эвтаназию. — Сэри на мгновение задумалась, а потом резко развернулась к Тобираме и подошла ближе, заговорив на полтона ниже. — Тобирама-сан, у меня к вам есть личная просьба. Иноске отказывается слушать меня, но он ваш друг, вы можете поговорить с ним. Мне просто нужно ещё немного времени…
— Но Сэри-сан, я…
Тобирама растерялся, а Сэри, сделав ещё полшага к нему, внимательно посмотрела. В ее глазах была такая решимость, такая жажда победы, которая впечатлила Сенджу и заставила его выслушать ее.
«Лучше бы она так хотела защититься от невменяемого мужа, чем спасать тех шиноби, которые провалили задание и сами угодили в ловушку врага.»
— Пожалуйста, Тобирама-сан, — продолжила она. — Они же живые, понимаете? Живые люди! У них есть жены и дети, которые надеяться, что они вернуться к ним. Как мы можем убить их из-за собственной беспомощности?
В это мгновение седзи комнаты Шион открылись, и по тишине коридора разнеслось шлепанье босых ног.
— Я подумаю и сообщу вам о своём решении завтра, — быстро бросил Тобирама, глядя ей в глаза.
В этот момент в комнату вошла Шион, но Тобирама продолжил смотреть на Сэри. Искреннее облегчение отразилось на ее лице, когда он дал ей надежду на своё участие. Тобирама точно знал, что, прежде всего, обсудит это дело с Иноске, а уже потом что-то решит. Сэри сделала шаг назад, и он отмер, переводя взгляд на Шион.
Она была несколько взбудоражена, но теперь смело смотрела ему в глаза. Эта перемена в ней не ускользнула от Тобирамы. Все эти дни она не задерживала на нем взгляд из презрения, обиды или ещё чего-то сверху, а теперь словно все это осталось на предыдущей странице.
Из-за ее спины вышел Иноске и с подозрением посмотрел сначала на Сэри, а потом на Тобираму.
— Мы закончили.
— Да, нам пора, — сказала Сэри, посмотрев на Тобираму. Иноске заметил этот странный взгляд и слегка нахмурился.
Задумавшись о просьбе, Сенджу и не заметил, как довольно долго молчаливо смотрел на Сэри, и после того, как Иноске махнул ему рукой, он очнулся от своих мыслей.
— Доброй ночи, — пожелал им на прощание Тобирама, а затем взглянул на Шион.
Столько наигранного безразличия в ней он не видел ещё никогда. Всем своим видом она демонстрировала равнодушие к нему и ситуации, хотя явно ждала от него признания за ним вины и оправданий. Но этого она никогда не услышит от Тобирамы. Он поджал губы и буравил ее тяжелым взглядом. В какой-то момент ее глаза блеснули, и Шион тут же вернулась в свою комнату.
Чувствуя, что вот-вот захлебнется собственными эмоциями, Тобирама принялся дышать и выравнивать потоки чакры внутри, как и советовала ему Сэри, но без ее участия выходило не очень хорошо. Ему захотелось ворваться в комнату Шион и высказать ей все, что он думает и чувствует. Он не виноват в смерти ее семьи, не виноват в том, что она стала свидетелем убийства родителей, не виноват, что ее психика этого не выдержала. Он не обязан испытывать вину за все это! Неужели ее глупая подростковая обида стоит того, чтобы перечеркнуть все годы их светлой дружбы?
Тобираме стало душно и тесно в доспехах. В своей комнате он переоделся в домашнее кимоно, но легче себя все равно не почувствовал. Нервно наворачивая круги, Сенджу в конце концов вышел на энгаву и сел, поставив ноги на нижнюю ступеньку. Он посмотрел на открытую седзи в комнату Шион и неосознанно просканировал пространство. Она торопливо передвигалась по комнате, собирая разбросанные вещи. Не дождавшись утра, она собиралась уйти прямо сейчас. Шион была одним целым комком нервов, но Тобирама никак не мог понять причину. Он чувствовал, что здесь есть еще что-то помимо обиды за отнятые воспоминания, потому что даже в день, когда она узнала всю правду, она не была так взвинчена, как сейчас.
