Сэри неторопливо обошла офуро, намереваясь уйти, но остановилась и обернулась.

— Ты тоже хочешь, — с чувством победы сказал Тобирама, глядя на то, как она разглядывает его тело под водой.

— Не стану отрицать, — она подошла и слегка присела, чтобы их лица оказались на одном уровне. И как она смотрела на него. Тобирама был готов накинуться на нее прямо сейчас и знал, что не получит сопротивления. Глаза горели страстью, приоткрытые пылкие губы жаждали утолить похоть своей обладательницы. — Когда мы окажемся дома одни… — она опустила руку в воду и слегка сжала головку его члена, а Тобирама не смог сдержать довольную улыбку. — Будь уверен, твои мольбы о пощаде не будут мною услышаны.

— Я в жизни не просил ни у кого пощады.

— Все бывает в первый раз, — Сэри многозначительно дернула вверх бровями.

Не отпуская его член, она поцеловала его, жадно впиваясь в губы, глубоко и чувственно лаская его язык своим. Оторваться от нее было мукой, и Тобирама не стал бы этого делать, если бы Сэри сама не остановилась. Она выпрямилась, взяла свою куртку и вышла из ванной, оставляя его один на один с эрегированным членом.

«Блестяще», — он запрокинул голову на край офуро и прикрыл лицо холодным полотенцем.

Чувствуя, что горячая вода его только располагает к мастурбации, он вышел встал под холодный душ. Тобирама быстро переключил свое внимание на предстоящие события, прогнозируя, что его ждет на собрании. Представители Таки продолжат трусливо избегать самого простого и эффективного способа, лишь бы не вскрылась правда об их гнусном поведении. А мечники Кири… Их Тобирама все еще не понял. Вначале они показались ему строптивыми, самонадеянными наглецами. Но на утреннем собрании они превратились в шелковых сговорчивых союзников. Если такие перемены с ними действительно случились благодаря той их совместной попойке с Хаширамой, то он совершенно ничего не понимает в дипломатии.

Ближе к вечеру Тобирама собрался вернуться в резиденцию хокаге. Он надел свой доспех, протектор и как обычно взял полный боевой комплект своего оружия. Подходя к выходу из дома, он заметил, что Сэри и Шион говорят о чем-то, сидя на энгаве. Он не захотел вмешиваться своими прощаниями, и был уверен, что с Сэри Шион будет в безопасности.

Тобирама вышел из дома и направился в резиденцию. Идя по улицам Конохи, он ловил на себе недовольные взгляды жителей, слышал, что они обсуждали его и Сэри. Кто-то даже не стеснялся делать это в полный голос. Тобирама и так не был любимцем публики. Он отличался от брата своей холодностью, закрытостью, излишней строгостью и ярой любовью к правилам. А теперь в глазах жителей он стал жалким лицемером. Тобираме никогда не было дело до мнения людей о нем. Но его безнравственный поступок накладывал тень на имя Сенджу. Лишь бы репутация Хаширамы от этого не пострадала.

Опуская подробности о тюрьме, Тобирама рассказал брату, что помирился с Шион и теперь она отдыхает у него дома. Воодушевленный Хаширама радостно заявил, что счастлив слышать такие хорошие новости, и предложил даже поужинать всем вместе. Тобирама с сомнением покачал головой.

— Сегодня жители обо мне уже шептались. Слухи по Конохе разлетаются быстрее, чем я думал.

— Разве тебе не все равно? — удивился Хаширама.

— Мне — да. Но ты хокаге. А я, твой брат, завел отношения с замужней женщиной и разрушил ее брак.

— Да, все так и есть. И я не думаю, что ты поступил в этой ситуации правильно. Но когда-то я дружил с Учиха…

— …ну это, конечно, намного хуже того, что сделал я, — с усмешкой заметил Тобирама, но Хаширама не поддержал этот настрой. — Мы оба отличились, брат.

— Я хотел сказать, что меня тогда тоже осуждали за это. И ты в том числе, кстати. Но теперь посмотри. Наши кланы живут в мире и согласии в одной деревне. Кто мог подумать, что все сложится так хорошо?

— Я благодарен тебе за твою поддержку. Но это разные вещи, не сравнивай. Не хочу расстраивать тебя, но от Учиха ничего хорошего не жди.

— Ты предвзят.

— А ты наивен до невозможности. Они предсказуемы в своей агрессивной сущности. Мы живем все равно что на спящем вулкане. Их безудержная хаотичная энергия слишком разрушительна и опасна.

— По твоему мнению, от них нужно совсем избавиться?!

Тобирама задумался. Было бы неплохо, если бы Учиха не было в принципе. Но это фантазии. Они есть, и эту реальность не изменить. Все, что они могут сделать — это согласиться с их существованием.

— Нет. За ними надо внимательно следить. Помочь направить их силу в мирное русло. Проще говоря, контролировать.

— Ты параноик.

— Лучше так, чем получить ножом в спину, как это сделал Мадара.

Взгляд Хаширамы потемнел. Эта история навсегда будет отзываться внутри него с большой болью, и, глядя на страдающего брата, Тобирама пожалел, что вновь и вновь ковыряет эту рану.

В кабинет постучались, и внутрь заглянул Тэнджи.

— Вас ожидают в зале заседания, — сказал он.

Хаширама надел свою шляпу, и оба брата вышли в коридор, следуя за юным Тэнджи. Он открыл им дверь и пропустил вперед. В зале сидели все, кроме мечников, и это насторожило Тобираму. Он переглянулся с Иноске, но тот пожал плечами. Оба Сенджу заняли свои места, и Тецуро произнес:

— Мы остановились в одном рекане с ними. Я видел их сегодня в обед, думаю, они скоро подойдут.

Хаширама настороженно посмотрел на брата, и тот воспользовался сенсорными способностями. Тобирама почувствовал мечников неподалеку с резиденцией.

— Они рядом. Но я чувствую их встревоженность, — произнес он и затем обратился к Тэнджи: — Найди их, и сопроводи сюда.

Парень кивнул и вмиг скрылся из зала.

— Какое это имеет значение? — спросил старик из Таки, и Тобирама переключил свое внимание на него. — Это полнейшее неуважение к нам. Ко всем нам.

— Это недоразумение, — Хаширама мягким тоном пытался успокоить его. — Скоро они прибудут, и мы начнем.

— Вопросы, касающиеся Какузу не имеют к ним отношения, поэтому можем обсуждать и без них. После утреннего собрания я говорил о процедуре изъятия воспоминаний с Яманака Иноске. Но он совершенно не убедил меня в том, что секреты Такигакуре не станут достоянием общественности.

— Я говорил тогда, и скажу сейчас, — Иноске сложил руки на груди и закатил глаза. — Я не стану разглашать никакую информацию, если вдруг, я подчеркиваю, вдруг я ее обнаружу. Это даже, возможно, не произойдет!

— Тем не менее, вам придется считаться с вашим решением. Если Коноха и Тани не способны найти оставшихся членов Кинрэнго, Таки в свою очередь готова выделить два отряда шиноби в помощь.

Тобирама чувствовал лишь раздражение к старику за его трусливость. Несколько лет назад он знал о совершенной подлости со стороны своего каге и других советников, и теперь просто боялся, что это вскроется. А юный Тецуро лишь разочаровано опустил голову. Он хотел справедливости по отношению к преступникам, которые превратили жизни граждан Страны Рек в ад, но получил лишь трусливый отказ. К его чести, он не стал спорить или ворчать. Пусть он и разочаровался в этом старике, но взгляд его горел. Он не собирался сдаваться и опускать руки. Просто теперь нужно будет идти другим методом.

— В этом нет нужды, — вежливо отказался уязвленный проявленным недоверием Хаширама. — В таком случае, мы можем перейти к подписанию согласия на казнь.

Он указал на бумаги перед старейшинами.

В этот момент раздались оглушительные взрывы. Стены и пол задрожали, и Тобирама инстинктивно просканировал пространство.

— Тюрьма, — он посмотрел на Хашираму. Он хотел переместиться к своей печати, но не смог. Значит, она была разрушена.

В один миг он, хокаге и Иноске сорвались с места.

— Оставайтесь здесь, — бросил остальным хокаге, и они втроем выскочили в окно и рванули на всей возможной скорости в сторону тюрьмы.

Тобирама уже понимал, что произошло, он чувствовал передвижение чакры каждого, кто был там. Мечники взорвали стены тюрьмы, убили нескольких шиноби, проникли внутрь и вытащили обоих заключенных. И теперь мчались подальше от деревни. Тобираму пугало даже не то, что они сбежали, а то, что Тэнджи был все еще с ними.