Сквозь сон Кенан ощутил несмелые прикосновения. На самом деле он уже почти просыпался, но вовремя догадался не открывать глаз и воспользоваться ситуацией. Подумал: «Вот ведь, любознательная моя овечка! Ну, пожалуйста, дотронься ещё хоть один разочек!»

Увы… Мерьем была очень осторожной – не хотела будить своего безупречно привлекательного, мужественного и нежного мужа. Пока ей достаточно было и этого беглого знакомства. Осознав, что ждать больше нечего, Кенан открыл глаза.

– 13Günaydın, моя принцесса! Как тебе спалось? – он подарил ей самый нежный утренний поцелуй в щеку, а затем в лобик. «Ничего, завтра проснусь первым и разбужу её поцелуями».

– 14Günaydın, sultanım! Замечательно спалось, только вот, кушать хочется, – она его поцеловала в небритую щеку и потрепала по волосам. «Всё-таки, его щетина меня заводит», – отметила про себя Мерьем.

– И я голодный! Знаешь, так как сегодня наш праздник продолжается, мы, как новобрачные, имеем право на завтрак в постели! Подожди, я попрошу Дильбер-15калфу, чтобы принесли всё в комнату. Кенан всегда был очень чутким и догадался, что домочадцы могут смутить Мерьем своими взглядами и неоднозначными намёками. Он знал её характер, как никто другой. Молодой человек ещё лежал, а попрыгунья встала с кровати и торопливо надевала утренний халат. Он любовался её прекрасным телом. Нет!!! Что это?! На аппетитной попке и на белоснежном плечике красовались багровые отметины. «Вот ишак! Неужели, так увлекся в темноте, что перестал себя контролировать?! Шайтан! Хоть бы не заметила, все-таки, сзади!» Запахивая шёлковый халат, прелестница улыбалась ему своей самой ясной, самой манящей улыбкой. Будь его воля – сграбастал бы, затащил обратно в постель и «любил» бы долго-долго! Но этим утром Кенану оставалось лишь улыбнуться в ответ, а о его сказочно-интригующей улыбке и говорить не стоит – она неописуема. Но тут взору предстали еще два засоса – на груди и на внутренней стороне бедра. «Только не это! Как я мог?! Она права – настоящий Неумеха! Только ведь она даже не представляет, насколько она соблазнительна и желанна, как сильно меня к ней влечёт! И, вот результат…».

Птичка упорхнула, а её благоверный спустился вниз договориться о завтраке и поприветствовать родных. Отец читал газету в гостиной. Его, как и многих, тревожили новости о надвигающейся войне империй.

– 16Günaydın, Babam!

– 17Günaydın, аslanım! Ну, как дела? – хитро подмигнул сыну Энгин-бей. Тот понял намек и смущенно усмехнулся в усы:18«Tesekkür ederim, baba. 19Çok güzel! Я так счастлив!»

– Рад за тебя! Будьте счастливы! 20Maşallah! – глава дома похлопал сына по плечу.

По пути в спальню бедный доктор судорожно соображал, как будет оправдываться перед женой за злополучные следы. Та уже поджидала его в кресле и, надув губки, многозначительно глядела на мужа. У неё едва не вырвалось: «Неумеха! Что ты себе позволяешь?!», но всё же, женская интуиция вовремя подсказала ей прикусить язычок.

– Ты сердишься на меня, из-за…, – начал было Кенан. – Поверь, я не специально! Впредь буду аккуратнее. Ведь никто же, кроме нас, это не увидит! Пусть это будет нашим маленьким секретом, – попытался он перевести всё в шутку. – Ну, не дуйся, пожалуйста, на своего Кенана! Просто ты…Ты такая зовущая, вкусная – так и съел бы тебя всю! – А есть ему, действительно, очень хотелось.

Хвала Аллаху, в эту секунду в дверь постучала Эмине-21cютлю, бывшая кормилица, так и оставшаяся в доме в качестве помощницы по хозяйству. Она принесла поднос с завтраком. «Уфф, вроде отделался…пока».

– Султанша всех миров и моего сердца позволит мне покормить её?

– Ладно, на сей раз ты прощён, – с напускной строгостью произнесла Мерьем, и оба поняли, что это она только «для порядка». Капризуля тоже была голодна, и пара с воодушевлением принялась за завтрак, как и подобает молодым любовникам после бурной ночи.

В комнату вновь постучали. На сей раз – тётя Халиме. Она напомнила о том, что уже через час придут гости, чтобы традиционно поздравить молодых с началом совместной жизни. И как их только угораздило об этом позабыть?! Но, оно и к лучшему – доктор не хотел пока доставлять дискомфорт любимой. Зато после визита можно будет отправиться гулять по набережной. По дороге, сидя в фаэтоне он не выпустит миниатюрную тёплую ладошку из своей. Будет так ласкать и поглаживать милые пальчики и между ними, что жена сама захочет поскорее вернуться с прогулки и уединиться с ним в спальне!

На обед с гостями Мерьем выбрала надеть красное платье с глубоким вырезом, выгодно подчёркивающее все достоинства её фигуры – то самое, что когда-то подарил жених, а она ещё артачилась и заявляла, будто ни за что не станет его носить – дескать, не её стиль. Нынешним утром она посмотрела на это платье другими глазами. Ей захотелось предстать перед мужем именно в нём! И обязательно украсить декольте новой подвеской – свадебным подарком мужа. Мерьем удалилась переодеваться в свою бывшую комнату, которая теперь после свадьбы стала служить ей гардеробной. Деликатно постучав в дверь, Кенан вошёл, когда Мерьем уже почти была готова, и с хозяйским удовлетворением супруга понаблюдал, как его сокровище завершает туалет. Ему всё же удалось заметить то багровое пятно на груди жены и другое – на бедре, пока та натягивала чулки. Примечательно, что если Птичка с недовольством взирала на эти напоминания, то у доктора Кенана они вызвали нешуточный прилив желания обладать своей малышкой. Теперь с этим желанием ему предстояло бороться до самого вечера. Не беда, подождёт – ему не впервой! Он так долго её ждал!

Стамбул, 1913 год

– Неужели, он всё-таки не уехал в Измир? – Нармин-22ханым не находила себе места.

«Значит, обманул меня, а сам остался дома?»

Не хотелось верить словам и домыслам калфы (служанки). Когда привязан и любишь, всякое сомнение терзает душу. А Нармин успела очень сильно полюбить своего нового друга. С тех пор, как они близко познакомились с Кенаном, она словно воспарила на крыльях, помолодела и душой, и телом – будто он сотворил с ней чудо. Даме несказанно повезло – ей достался не просто молодой (молодых много), а к тому же восхитительно красивый и породистый жеребец. Он удивительным образом сочетал в себе черты аристократа, благородного поэта-романтика и мужика, охочего до женского тела. Особенно, когда приходил в гости после трудного дня в больнице и с порога набрасывался на неё, чтобы снять напряжение. В такие вечера она чувствовала себя куском мяса в лапах голодного льва, что ей, зрелой даме, по-особому нравилось. Поэтому она вовсе не обижалась на поведение своего красавчика. Тем более, когда этот лев скалился и рычал в самый прекрасный момент близости. Это у малолетних особ на первом месте любовь и романтика, а в бальзаковском возрасте, когда правят инстинкты и физиология, ей попросту хотелось молодого самца – сильного и пылкого, жадного до того, что она может предложить.

Любовник тоже не оставался в накладе и получал от вдовы всё необходимое мужчине. Юные стеснительные девы с неразбуженной сексуальностью – что они понимают? И что умеют? Конечно, лестно быть чьим-то проводником и наставником в области наслаждений. Но горячему молодцу зачастую надо, чтобы партнерша не стеснялась воплощать его самые смелые и откровенные желания, да и сама что-то предлагала интересненькое. С вдовой не надо было никого уговаривать, обучать и раскручивать – всё взаимно и на равных. Главное, что прежде, чем преподавать кому-то уроки любви, необходимо их освоить самому, что он и делал. Ученик он был темпераментный – уже в первую встречу показал, на что способен.