Он одинок и считает себя вдовцом. Его Скрипка ушла к другому. А для него она умерла.

Она не прощалась, не объясняла, сделала вид, что его просто не видит и уж, конечно, не слышит. Её уход был стремительным и радостным, это можно назвать триумфом.

Красавицу-шатенку с золотисто-медовым отливом давно заприметил скрипач. Он ходил вокруг да около, присматривался. Она кокетничала, старалась показать свою тонкую талию в выигрышном свете, иногда скатывалась до пронзительных цыганских эмоций. Да уж, лучшего не смогла придумать… Она никогда не была умницей. Взбалмошная представительница золотой молодёжи. Из известнейшей семьи (не стану называть фамилии). Словом, она так выкручивалась, когда он пробовал играть, что он её решил приобрести во что бы то ни стало, готов был ждать. Конечно, скрипачу было известно, что она замужем, но его не останавливало это обстоятельство.

Все знали о, казалось, неравном браке, заключённом вопреки воле родителей Скрипки. Она специально выбрала его, чтобы доказать свою независимость. Это был настоящий эпатаж. Струнный бомонд тогда бурлил. Но прошло немного времени и оказалось, что он совершенно не простак, как думали эти позёры. Характер у него был прямым, уравновешенным, что особенно ценится в среде смычков. Ей даже стали завидовать и не раз пытались отбить его. Скрипка часто рыдала, будучи истеричной, но обладала такой невероятной красотой и женственностью, что он не в силах был обижаться. В то время их невозможно было разлучить, влюблённых друг в друга и в свою Скрипачку. Знатоки же понимали, что именно от него зависело качество звучания и удобство игры.

Скрипачка – способная и успешная молодая дама. Сначала Скрипка и Смычок её просто обожали, возносили до небес, тогда это было вполне гармоничное трио. Сколько аплодисментов они срывали. Радовались, пировали, их приглашали на самые престижные концерты. Это называлось фурором.

А потом – потом всё закрутилось-заварилось. Новый роман с иностранцем-бизнесменом, ни черта не смыслящим в музыке. Казалось, Скрипачка стала иной, она теряла всё своё обаяние, проникновенность в музыкальный мир, её душа менялась на глазах.

Несколько лет спустя дама так взбунтовалась, что решила всё бросить, продать инструмент и уехать с тем господином на самый далёкий и самый зелёный континент. Она забыла музыку, не только свой Смычок. С лёгкостью продала Скрипку тому влюблённому скрипачу, который эти годы, оказывается, ждал счастливого момента. А Смычок, которого она так высоко ценила, чуть ли не выше самой Скрипки, просто оставила дома, потому что дёшево продавать его не хотела, а подходящих вариантов в то время не возникло. Хозяйка всё оставила в столице и никогда не вспомнит о прошлом, ведь настоящее для неё важнее.

Скрипка и Смычок были поражены резкостью и пренебрежительным отношением к ним в последние недели перед расставанием. Просто больно вспоминать, и физически, и душевно. Как она давила на Смычок, что даже трость касалась струн – такого раньше она себе не позволяла. Всё делать стала наспех, резко, порывисто. Вот и Скрипка в её нервных руках стала сходить с ума, съехала с позиций. Но Смычок оставался в норме. Он так старался соответствовать своей завоёванной трудом репутации, но больше от него ничего не зависело: при помрачении двух его дам он был бессилен.

А каким он был, если бы вы знали!

Трость из фернамбука – красного бразильского дерева. Колодка – из африканского чёрного дерева. Его тело ещё помнит северные районы Бразилии, Африку. Ощутил и дары Монголии: ведь волос был от настоящих монгольских белых тяжеловозов.

Над Смычком, действительно, поработали отличные мастера своего дела.

Трость упруга, изящна, почти прямая, лишь чуть изогнута внутрь. Осанка Смычка, то есть стрела прогиба – идеальна, а это важнейшая составляющая в расчёте при выпиливании и обстругивании трости. Ох, и досталось же фигуре! Примерно такой процесс проходит девушка, готовящаяся на конкурс Мисс Мира: коррекция некоторых пропорций, постоянные физические тренировки, диета, массажи, снова коррекция… Но каков результат! Дальше – самостоятельная жизнь, зависимая от того, кто будет играть этим Смычком и на каком инструменте. Судьба каждого – целая история.

На нём не было особо дорогих стразов и золота, но зато фигура и стать – всем на зависть. Он умел, как никто, создавать великолепное звучание. И всё в нём гармонично. Это благородный Смычок. Как всякий истинный ари-сто-крат, он скромен, сдержан, умён, образован. Но вот счастлив ли?

Старинные парки, удобные скамейки, аллеи, фонтанчики с целебной водой, медленно прогуливающиеся отдыхающие. Чистейший воздух и покой. Это курорт Банкя. Здесь много домов, типичных для всех европейских курортов, помнящих давние времена: шпили, купольные крыши, круглые слуховые окна в барочном обрамлении.

Уже много лет старый Дом стоит, как заколдованный, его давно покинули жильцы, они ушли из этой жизни в иную. Дом прожил свою жизнь, как и человек: был юным, взрослым, старел, болел, а теперь просто одинок. Но полон воспоминаний.

Дом родился. Он живёт. В нём семейство ест и пьёт. Дом взрослеет. Внутри в нём суетятся утром, днём. Дом стал старым, одряхлел, и хозяин заболел. И хозяин, и сам Дом – одинокие вдвоём.

Сад вокруг маленький, поэтому Дом виден со всех сторон прекрасно. По соседству высится новый, богатый, большущий – недурён. Но нет в нём ни очарования, ни тайны. А это большая редкость столкнуться с тайной в многолюдном курортном городке. Чувствуется в этом полуразрушенном Доме былая, счастливая, радостная, грустная – словом, разнообразная и долгая жизнь…

Отзвуки былого здесь ещё живут. Помнят эти стены праздники, уют, танцы, игры, прятки, детские стихи, поцелуй украдкой, страсти и грехи.

Светло-бежевая неяркая краска и коричневые вертикальные балки на уровне второго этажа. Красная разрушающаяся черепичная крыша. Дому придавали когда-то изысканность эркеры с четырёх сторон, два входа с красивейшими лестницами серого камня, на удивление до сих пор не разрушенные. Балконы, точнее их руины, на втором этаже, мансарда.

А балкон разрушен. Вход зарос травой. Галки свили гнёзда. Кот живёт слепой.

Дом обезлюдел давно, некоторые оконные стёкла разбиты, другие закрыты деревянными жалюзи, а местами заколочены наискосок досками. Двери кое-где приоткрыты.

Призраки былого проникают в Дом. Здесь его хозяин, дама в голубом. И любовник страстный, слуги – чередой. Мимо все проходят, проникают в Дом. В углу висят иконы: Божья Матерь, Спас. И лампада светит: кто-то был до нас…

Парадный въезд помнит свадебную процессию, жениха и невесту, их родителей. Голубая спальня с белыми занавесками ещё хранит ощущение счастья, там слышится лёгкий смех, шёпот влюблённых. Можно легко представить, как был построен этот красивый Дом, как поселилась там счастливая семья, всё было у них впереди: детский смех, любовь, праздники, проблемы, болезни, слёзы, счастье – жизнь.

Большая столовая с камином и огромным овальным столом на массивных ножках с печалью отдаёт мне воспоминание о запахе дров в камине, об ароматах вкуснейших яств, о разноголосье гостей. Приходят тени нарядных дам с высокими причёсками, лёгкий запах духов, дыма сигарет, приглушённые звуки рояля…

Эркеры, два входа в Дом, лестницы под фонарём. Черепица – красная, улица – горластая. Светится тот Дом огнём, весело мы в нём живём. Дом наш дарит всем уют, для гостей готов приют.