Спустя минуту побрела и я, но в противоположную сторону. Путь мой был не близок…

– Милостивый… – произнесла я вслух. – Вот так фамилия!

– Не ждите милости от природы, взять их у неё – наша задача!

Я резко обернулась, не ожидав услышать позади себя чей-то голос. Мне щербато улыбался мужичок весьма потрёпанного вида, в одежде явно с чужого плеча и кроссовках на босу ногу. Как ему удалось так бесшумно подкрасться – удивительно!

– Господин Милостивый и берёт, не сомневайтесь! – весело договорил он, подмигнув мне.

Я сделала шаг назад.

– Вы с ним знакомы? – поинтересовалась осторожно.

– Боже меня упаси! – замахал руками незнакомец. – Убереги нас, господь, от милости власти!

– Почему… власти? – не поняла я.

– Вот и мне тоже интересно, почему? Доколе нами будут править пресыщенные торгаши, которым дела нет до нужд народа? – в голосе мужичка появились плаксивые нотки.

Кажется, судьба столкнула меня с городским сумасшедшим. Как бы побыстрее прекратить разговор…

– Говорят, у него, – странный тип перешёл на шёпот, – по двору павлины гуляют! Представляете?

– А что тут такого? Пусть гуляют. Возможно, они его вдохновляют…

– Его? – хихикнул мужичок. – Ну вы, барышня, сказанули! Да он их разводит! А потом загоняет по спекулятивной цене!

– Наверное, одним творчеством не проживёшь… – разговор приобретал какие-то абсурдные нотки. – Занятия скульптурой – дело недешёвое, я думаю.

– Скульптура? А при чём тут скульптура?

– Вы правы, ни при чём, – быстро кивнула я. – Извините, я тороплюсь.

И, почти бегом, я направилась к мосту, злясь на себя – зачем вообще надо было вступать в разговор с этим туземцем? В случае чего, даже заступиться за меня некому, ни одного человека поблизости.

– Постойте, барышня!

Услышав за собой шаги, я увеличила скорость. Но настырный мужик не отставал.

– Да стойте же, ненормальная!

Я резко остановилась, решив встретить опасность лицом к лицу.

– Кажется, ненормальный тут кто-то другой! – мой тон не сулил незнакомцу ничего хорошего.

– А мне кажется, что между нами возникло непонимание… – он осклабился.

– Да куда уж понятнее! – я сжала кулаки, решив без боя не сдаваться.

– Точно ненормальная! – он отступил назад, видимо испугавшись моего воинственного вида. – Москвичка, небось!

– Не ваше дело! Ну?

– Что – ну?

– Вы сами уйдёте или мне полицию позвать?

– Вот так, делай людям добро… – он, кажется, был скорее озадачен, чем испуган.

– Всего вам хорошего! – я резко развернулась и припустила подальше от незнакомца.

Его слова догнали меня, уже когда я дошла до середины моста.

– Милостивый – не скульптор!

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить эту новость. Оглянувшись, я увидела, что незнакомец топчется на том же месте, где я его оставила.

– А кто? – крикнула я.

– Дед Пихто!

Он пожал плечами и, направившись к статуе девушки, сел рядом с ней. Мне ничего не оставалось, как вернуться. Не доходя до живописной группки несколько метров, я остановилась. Мужичок, повторяя позу статуи, раскинул руки в стороны и прикрыл глаза. Лицо его выглядело довольным.

– Так кто этот ваш Милостивый?

– Владелец заводов, газет, пароходов!

– Так… Предприниматель, значит. – Я помолчала. – А скульптор тогда кто?

– А шут его знает! – не открывая глаз, промурлыкал вредный дядька.

– Но вот здесь же ясно написано… – я склонила голову к табличке. – Уставшая путница. Бронза. Милостивый А.С.

– А ниже?

– Что – ниже?

– Ниже что написано?

– Ниже? Где? – я присела на корточки, отодвинула стебли травы с таблички и только тогда увидела ещё одно слово, очень маленькое, которое располагалось под фамилией. – Чёрт!

– Угу! – удовлетворённо пробормотал мужичок.

– Значит, Милостивый – это спонсор…

Я растерянно села с другой стороны статуи.

– Меценат, туды его за ногу!

– Я не понимаю… Почему фамилию скульптора сюда не вписали? Ведь автор гораздо важнее, чем тот, на чьи деньги это сделано!

– Господин Милостивый, видимо, думает иначе…

Мужичок открыл глаза и искоса взглянул на меня.

– А чего это ты так расстроилась?

– Мне этот скульптор нужен, понимаете? – пробормотала я, не смотря на собеседника.

– Не понимаю.

Я чувствовала боковым зрением, как изучающе он переводил взгляд с меня на лицо статуи и обратно. В его голове щёлкали шестерёнки.

– Вот, значит, как! – наконец, противным голосом протянул он.

– Вы о чём?

– Теперь всё понятно!

– Что вам понятно? – я неприязненно посмотрела на него.

– Всё! Сбежал, значит?

– Кто?

– Хахаль твой! Или сама выгнала, а теперь одумалась и искать примчалась. Скульптора этого…

– Вы ненормальный?

– Это вы там в своей Москве с ума посходили! – истерично взвизгнул он. – Мы их, понимаешь, поим, кормим, одеваем…

– Ты, что ли, кормишь и поишь? – разозлилась я. – Да ты сам себя прокормить не в состоянии, алкаш несчастный!

– На себя посмотри, дура! Нафуфырилась она с утра пораньше! Тут тебе не бордель, прости господи!

– Да как вы смеете!

Я вскочила, не помня себя от гнева, наглец тоже подскочил, сжав кулаки.

– Что, правда глаза колет?

– Вот гад!

Оскорблённая, я наделала бы много глупостей, если бы не телефонный звонок, вдруг прозвучавший в моей сумочке. Он отрезвил меня, словно душем холодным окатив. Что я делаю, с кем спорю, зачем?

Я рывком вытащила телефон и сделала несколько шагов назад, стараясь держать неприятного типа в поле зрения.

– Да! – рявкнула в трубку, даже не взглянув на номер.

– Алиска, что у тебя с голосом?

– Ой, Севка, это ты! – я выдохнула. – Слава богу!

– Что у тебя там стряслось? – в голосе моего друга сквозило беспокойство.

– Ничего такого, Севочка. Так, поговорила с одним типом… Ерунда!

– Надеюсь, не с Бабочкиным?

– Нет, твоему Бабочкину я ещё не звонила.

– А чем же ты там занимаешься тогда? Я думал, вы вчера уже всё между собой перетёрли…

– Вчера я гуляла, Сев. Городок, знаешь, симпатичный очень. Аборигены только… не очень…

– Тебя там обижают? Так, сегодня же прилечу! Говорил же, надо было нам вдвоём ехать!

– Никуда приезжать не надо, я сама разберусь!

Или тон моего голоса не понравился мужичку, или сами слова, которые я, конечно же, постаралась высказать погромче, но дожидаться окончания разговора он не стал – бочком-бочком покинул поле боя и скрылся вдали, только я его и видела.

– Василиса! – этим именем Севка называет меня, только когда злится. – Опять ты из себя мужика строишь!

– Если бы ты слышал, кем меня сейчас назвали, Севочка, ты бы свои слова взял обратно.

– Кем?!

– Я же обещала больше не материться…

– Так, заказываю билет!

– Севка, ну что ты, шуток не понимаешь? – рассмеялась я. – Расслабься! Никому я тут не нужна. Слушай, я тебя попросить хотела…

– Спрашивай, Алиска…

– Ты можешь найти мне сведения об одном человеке, местном жителе…

– Та-а-ак… – Севкин голос понизился.

– Не такай! Ну что сразу за подозрения, а?

– Что за человек?

– Он в Арбузове шишка, похоже. Местный авторитет.

– Только криминала нам не хватало!

– Да какой криминал, Сева! Не дослушал, а сразу выводы делаешь. Господин Милостивый – предприниматель. Владелец заводов, фабрик и пароходов…

– Заводов, газет, пароходов! – поправил меня образованный Сева. – Зачем он тебе сдался? Какое отношение он имеет к нашим делам?

– К нашим – никакого. А вот к моим – очень даже может быть!

На той стороне провода воцарилось долгое молчание.

– Милостивый, значит… – ровным голосом произнёс, наконец, Севка.

– Да. Инициалы А.С., но тут, наверное, один такой, не спутаешь…

– Как быстро тебе нужна информация?

– Было бы чудесно, если бы сегодня…