– Впереди! – Рявкнул Бирюк. Странно, но машину практически перестало кидать из стороны в сторону. Теперь Енот смог как следует прицелиться. Очень даже вовремя.

Красные перья находились очень близко. Казалось, протяни хрипло орущая троица пернатых монстров головы вперед и вбок, одной проблемой у Енота со Змеем станет меньше. Так как выпендрежную кожаную кепку с черепом Бирюк носить не сможет. Потому что голову, сидящую на толстенной и мощной шее, громадный черный клюв, блестящий на солнце, отделит на раз-два. Только, на самом-то деле, после этого проблем станет сразу больше, ровно на девять штук. Пернатых, сильных, и явно голодных. Допустить такой вариант Еноту не хотелось. Он и не стал.

«Гранит» загрохотал прямо над нырнувшим вниз Бирюком. Как он вел машину в таком положении, стало совсем неясно, но ее так и не начало снова кидать в стороны. Снаряды легли ровно туда, куда метил Енот. Лихую тройку плотоядных мутировавших индюков очередь, единая и длинная, перерезала пополам. На борт машины, пролетевшей мимо перьевого и кровавого взрыва, жирно и смачно плюхнулось внутреннее содержимое птиц. По лицу и маске Енота плеснуло горячим и красным, да так, что пришлось трясти головой, очищая очки. Получилось и вовремя.

Автомобиль вылетел на ровную прямую, уходившую вперед между рядов из высоких холмов. Бирюк что-то крикнул и выкрутил руль. Машину развернуло на месте, крутанув и чуть не выбросив Енота, намертво вцепившегося в ручки пулемета. Заорал Змей, почти вылетевший за борт. Загрохотал короб, улетевший черт знает куда. Сзади, вереща и щелкая, приближались, видимые даже через густейший столб пыли, красные перья. А лента в коробе почти закончилась. Но Енот, понявший, что машина стоит, открыл огонь. Провел огненной полосой поперек приближающейся стаи, надеясь, что снарядов хватит. Он свалил еще четверых птиц, когда звучно щелкнуло и ствол по инерции задрался вверх. Оставшиеся трое «птенчиков» приближались.

– Вашу куриную мать, курвы пернатые! – Бирюк встал, достав из-под сиденья здоровенную дуру с диском за цевьем. – Не дали спокойно покататься…

Дура загрохотала, солидно и основательно выплевывая пули. «Курицы» не успели развернуться и сбежать. Спокойный и невозмутимо стрелявший бородач не потратил и десяти патронов, закончив дело. Енот сел на спинку сиденья, подняв заляпанные кровью очки на лоб и вздохнул. Со дна машины раздался стон и мат. Змей, держась рукой за голову, встал. Когда его ладонь ушла вверх, поднимая маску, на дневной свет показался шикарнейший синяк на скуле.

– Ударился, шкет? – Бирюк покосился на него. – Держаться надо лучше, особенно во время движения.

– Я держался, – буркнул Змей. – Можно и заранее предупредить же, чуть не вывалился.

– Я предупредил. – Бирюк широко ухмыльнулся. – Это ты, лоботряс, замешкался. Отвыкай тормозить, уженок, в степи так нельзя.

– Кто это? – Енот с удивлением понял, что ему совсем не хочется спорить с ним, и говорить о явно запоздавшем предупреждении.

– Форки. – Бирюк выпрыгнул из машины, закурил. – У них есть такое научно подогнанное название, но оно очень длинное, форор…форкар… тьфу ты, пропасть! Вообще, как мне известно, эти бешеные индюки ими быть не могут. Те вроде как очень давно вымерли, да… Фороракосы, точно, так тех звали, ну, и этих сейчас Вымерили, да-а-а. Но зато внешне похожи. Лютые бестии, жадные и всегда голодные.

– Это я заметил. – Енот посмотрел на все еще трясущиеся после бешеной стрельбы руки. – И много тут таких сюрпризов, про которые ничего неизвестно, а знать надо?

– Хватает. – бородач достал из бортовой укладки длиннющий тесак. – Пойдем-ка, енот потаскун, со мной, кое-что покажу. А ты, опасный и страшный, но очень неторопливый аспид, короб приведи в боевое положение. И шевелись.

Енот выпрыгнул, перекинув автомат из-за спины вперед, и догнал Бирюка. Тот спокойно и неторопливо шел к ближайшей туше. Когда они подошли, стало заметно, что птица еще жива.

Огромный, загнутый вниз клюв открывался, еле слышно щелкая. Щелк-щелк… Еноту стало страшно от мысли о том, как этот клюв, чьи две кромки казались очень острыми, входит в тело жертвы. Один удар, рассекающий сзади шею, сосуды, позвонки… хрусть и все.

Голова летит в сторону или повисает на оставшихся лохмотьях кожи.

Птица была огромна и страшна даже сейчас, вся в густой каше из крови и налипшей на промокшие перья пыли и земли. Толстенные лапы судорожно рыхлили грунт когтищами, выдирая дёрн и пучки травы.

– Старость не радость, память никакая, – сплюнул Бирюк, не вынимая, перекатил папиросу по рту. – Вернись к машине. Там в багажнике мешок, толстый такой. Принеси, только быстро. Не стоит здесь задерживаться.

Енот даже не подумал возмутиться, хотя понимал – старость тут не причем. Просто бородатый издевался. В очередной раз, и кто знает, сколько их будет. Развернулся и пошел к машине. Уже уходя, услышал сзади хеканье и густой мясной звук с последующим хрустом. Оглянувшись, увидел, как сапог Бирюка отпихнул в сторону голову форка, отделенную одним единственным ударом. Прикинув толщину мощной шеи птицы, Енот тихо присвистнул. Уж чего-чего, а силы бородатому чудовищу явно не занимать.

Змей уже закончил снаряжать ленту в короб и даже начал снимать использованный. «Научник» заинтересованно кивнул в сторону птиц, явно желая оказаться на месте Енота. Тот только пожал плечами и залез в корзину над задним сиденьем. Мешок нашелся в самой ее глубине, плотный, заскорузлый, в темных пятнах. Только тут до Енота дошло, для чего он потребовался Бирюку. Вот только зачем?

Он вернулся назад, когда бородатый хладнокровно отделил оставшиеся головы и дожидался его.

– Кидай в мешок и пошли вон до тех дойдем. – Бирюк ткнул лезвием в сторону тех, что Енот сбил перед основной бойней.

– А для чего они?

– Толкнем в Сороке одному чучельнику. А тот продаст их каким-нибудь хвастливым трусам, которые сами никогда не смогут добыть такую пташку при всем желании. Таких людишек везде хватает, мальчуган.

– Пыль в глаза пускают… понятно. – Да, с подобными хвастунами Енот пока не сталкивался. Да и мысль о том, куда девается большая часть добытых тварей, вроде волколаков, в голову не приходила.

Ему хватало мерзкого ощущения во время чисток, чтобы желание продавать потом шкуры пропадало само по себе… пока, во всяком случае. Тем более сдача трофеев была обязательной. По сданным головам, шкурам, да даже просто уцелевшим конечностям, отряду зачитывались премиальные от Альянса. Строжайший учет вел Тундра и в его дела никто влезть даже и не пытался.

– Типа того. – Бирюк остановился, не доходя несколько метров до трех мертвых птиц. Уважительно покосился на Енота – Ну, охренеть, ты снайпер, полоскун.

– Что? – Он сначала не понял. Но потом присмотрелся, и все стало ясно.

Очередь двенадцатимиллиметровых снарядов прошла точно по линии голов птиц-переростков, начисто разнеся их в клочья. Если судить по той, что валялась ближе, то даже клюв не уцелел, разлетевшись во все стороны. М-да, такой точности при стрельбе из крупного калибра Енот и сам от себя не ожидал.

– Извини…

– Да и ладно. – Бирюк хмыкнул. – Кое-что ты все-таки умеешь. Ладно, поехали, нечего задерживаться. А то сейчас тут набегут всякие.

– Какие?

– Мало ли… Сезон охоты еще не открыт, ты не знал? Вот за браконьерство тебя и прищучат.

– Ну…

– Да ладно тебе, брось. Ты что же думаешь, форков легко повалить? Это у меня есть то оружие, что есть. У обычных местных охотников тоже случаются неплохие экземпляры, но в основном-то? У городских фертов хватает хороших стволов, только охотники из них, как из суслика заяц, запеченный с яблоками и кашей. Форки птицы стайные, на них идти надо облавой, давить количеством, если калибр не тот. Не было бы «Гранита», так я бы здесь и не поехал. Какая там проверка на вшивость, смеешься? От ты ж черт…

Из кармана куртки, приглушенный и злой, настойчиво рвался наружу чей-то голос. Даже и не просто чей-то, даже старшего офицера отряда Тундры.