– А это выставка начинает мне нравиться… – тяжело вздохнул Освальд.

– Успокойтесь, – сказал Клаус. – Просто, следуйте плану и будьте собой.

– У нас есть план?

– По идеи, должен быть. Я не думал над этим вопросом.

Друзья смолкли, внимательно наблюдая за учёным, которого сопровождал директор с несколькими профессорами. Звали главу Коллегии Орландо Потапулосом. Его золотистые волосы скрывались под чёрной шапкой-цилиндром, обвязанной такой же чёрной лентой; бордовый фрак, как и узорчатый жилет с белой рубашкой, был сшит идеально по размеру. Под крылом он держал дорогую трость из красного дерева, подчёркивающую его аристократический вид, а в правом глазу виднелся сребристый монокль, закреплённый тонкой цепочкой к высоко поднятому воротнику.

Мистер Потапулос громко пожелал каждому участнику удачи и пошёл по кругу, внимательно выслушивая выступающих. Очередь медленно, но верно подошла к друзьям.

Учёный пожал им крылья, а затем тщательно оглядел чертежи. Он одобрительно закивал и попросил ребят начать презентацию. Клаус, как и задумывалось, начал, Элизабет продолжила, правда, немного сбилась на моменте с воздушной подушкой, которая образуется под самолётом во время взлёта. А Освальд немного затянул концовку, так как сильно увлёкся собственным рассказом о поиске деталей для мотора.

– Смелое, однако, у вас изобретение, – подытожил мистер Потапулос, дослушав выступление до конца. – Но именно такие нашему маленькому миру и нужны. Как вас зовут, господа?

Ребята поочерёдно произнесли свои полные имена.

– Очень приятно было с вами познакомиться. Надеюсь, однажды, ваше изобретение появится на свет…

Мистер Потапулос начал было уже идти к следующему стенду, но Клаус остановил его.

– Вообще-то, сер, самолёт стоит на заднем дворе, – взволновано сказал он. – Готов взлететь в любую минуту.

Учёный оглянулся на студента. В его взгляде промелькнул едва уловимый скепсис.

– Самолёт? Здесь? Готов взлететь?

– Совершенно верно, сер! – ответил Клаус.

Мистер Потапулос приоткрыл клюв от удивления. Директор же вместе с профессорами не спускали с почётного гостя глаз.

– Ну, что же, – вздохнул учёный, поправив монокль, – давайте посмотрим на него после выставки. Говорите, самолёт стоит на заднем дворе?

– Так точно, сер.

– Хорошо, тогда идите, подготовьтесь, а мы потом подойдём. Участников осталось немного, так что долго ждать вам не придётся.

Друзья с радостью согласились на данные условия и устремились к выходу.

Около “Летающего пингвина” медленно расхаживал мистер Шепард, то и дело заглядывая под крылья. Как только он завидел ребят, то сразу же захромал к университету.

– Машина хороша! Хороша! – говорил он. – Если я вам больше не нужен, то, пожалуй, пойду. Администрация меня и так уже не любит за то, что часто покидаю свой пост без причины.

Никто против не был, и они отпустили старичка, ещё раз поблагодарив его.

Освальд залез в кабину пилота и стал морально подготавливать себя к взлёту. Клаус и Элизабет ещё раз проверили самолёт на наличие дефектов, которых, благо, не оказалось. В оставшееся время они решили поболтать.

– Помните, как ночью мы пробирались на свалку, отыскивали там алюминиевые пластины для корпуса, а затем убегали от сторожа, если тот нас замечал? – задумчиво спросила Элизабет. – Или как занялись репетиторством, когда нужны были деньги на детали для двигателя?

– Да-а, словно это было вчера, – потёр Клаус свой клюв.

– С одной стороны, я рад, что всё это теперь позади, а с другой – немного грустно, – признался в свою очередь Освальд. – Мы так много общались во время работы над этим самолётом, так сошлись между собой… Но скоро наступит настоящая взрослая жизнь. У нас появятся семьи и вряд ли будет хватать времени на общение друг с другом.

– О чём это ты говоришь? – усмехнулась Элизабет. – Мы всегда будем общаться, несмотря ни на что.

– Возможно, но… Просто, знайте, что я рад иметь таких друзей, как вы. Без вас моя жизнь была бы пустой и скучной.

Подруга, растроганная до глубины души, приобняла Освальда на столько, на сколько ей позволял это сделать рост (кресло пилота находилось на пол крыла выше неё), а друг ободряюще похлопал его по груди.

Спустя пару минут, на улице появились не только судьи, но и другие участники выставки. Собралась большая толпа, желавшая воочию увидеть первый взлёт пингвина… или как ребята с треском провалятся перед учёным – таких было больше.

К друзьям подошёл мистер Потапулос вместе с директором. Они выглядели удивлёнными и немного взволнованными.

– Вы… вы подписали тот документ, где говориться, что… что университет не несёт никакой ответственности за результат этого… этого эксперимента? – промямлил директор, не отрывая глаз от самолёта.

– Да, сер, подписали ещё пару месяцев назад, – ответил Клаус. – Мы передали его вашему заместителю.

– Хорошо, очень хорошо, тогда можете начинать.

Они отошли от машины на приличное расстояние. А Клаус встал впереди самолёта, немного сбоку, так, чтобы Освальд без проблем мог его видеть. Он поднял крыло и, обменявшись с пилотом взглядами, полные волнительной надежды, махнул, что было мочи.

Освальд тут же включил третью скорость и дёрнулся с места, как голодный хищник, завидевший добычу на линии горизонта. С громким рёвом машина за несколько секунд достигла конца беговой дорожки. Пилот подобрал верный момент, чтобы дёрнуть на себя штурвал, и самолёт грациозно оторвался от земли, устремляясь ввысь, к серым небесам.

Клауса и Элизабет охватила истинная радость. Они крепко обнялись, продолжая наблюдать, как их “Летающий пингвин” разрезает облака под громкие аплодисменты толпы. Казалось, лучше момента в жизни просто быть не может.

Но вдруг, Клаус заметил что-то красное в снегу, недалеко от себя. Он подошёл поближе и увидел тот самый минерал, который определил пилота на складе. Видимо, вылетел из кармана Освальда, когда тот разгонялся.

Чаплина охватила странная тревога. Он медленно поднял камушек и, в этот самый миг, прозвучал жуткий грохот. Яркая, огненная вспышка осветила небосвод. Студенты с ужасом наблюдали, как горящие обломки стремительно падают вниз. Профессора позакрывали глаза, а мистер Потапулос продолжал смотреть на небо, не веря в произошедшее.

Клаус же, полностью отдавшись самым отвратительным мыслям, даже не мог вспомнить, как добрался до места катастрофы, и как отыскал Освальда, пристёгнутого к креслу. Пламя поглотило его друга, съело живьём.

И как бы хотелось тогда проснуться в постели, понять, что это всего лишь дурной сон, но стоны Элизабет, крики прохожих и запах горелой плоти постоянно возвращали Клауса в реальность…

В реальность, которая за пару минут превратилась в сущий ад.

Только тик настенных часов слышался в школьном классе. Дети молча глядели на своего учителя математики, который, казалось, забыл, что ведёт урок.

– Да-а, – протянул педагог, уткнувшись взглядом в пол, – иногда усердные поиски могут привести к ещё более серьёзным препятствиям… Поганое это место – жизнь.

– Мистер Чаплин, у вас всё хорошо? – поинтересовался ученик, стоящий у доски.

Клаус ничего не ответил, а только тяжко вздохнул.

Прозвучал звонок на перемену. Дети, обменявшись неловкими взглядами, собрали свои портфели и начали медленно выходить из класса. Они вежливо прощались с учителем, но тот продолжал безмолвно сидеть, не поднимая головы.

Только минут двадцать спустя, мистер Чаплин осознал, что его урок уже закончился. Он собрал свои вещи, надел серое пальто, застегнулся на все пуговицы, нацепил на голову чёрную, плоскую кепку с козырьком и вышел из пустого класса.

В коридоре его встретил заместитель директора, мистер Дарвин. Он выглядел довольно обеспокоенным.

– Клаус, нам нужно поговорить, – сказал замдиректора, уперев крылья в бока.

– У меня приём к врачу. Может, завтра поговорим?