– Никак нет, – по-армейски ответил пенсионер.

– Тогда нужно взять. Там вот коробка, прямо под надписью. Выберите, что по душе придется. – Толстячок указал в сторону забора и уткнулся в свою тетрадь.

– А зачем? Так просто нельзя?

– Таковы порядки, – пробурчал человек в погонах и сделал пометку своей розовой ручкой.

Федор Иванович и Барсик подошли к коробке. Чего там только не было! Оружие, телефоны, модемы и множество лекарственных средств. По крайней мере, именно так белый порошок воспринял пенсионер. Уж больно содержимое пакетика напоминало валидол, правда, толченный в ступе.

– Здравствуйте! Это снова мы! – Федор Иванович снова встал у пропускного пункта.

– Отлично! – оживился человек в погонах.

– Хотим к вам в Тридевятое царство.

– А документы у вас есть?

– Никак нет!

«По проформе работает человек, молодец! Ответственный служащий», – подумал Федор Иванович.

– Так, а запрещенное у вас есть что-нибудь с собой? – Толстячок снова внимательно посмотрел на пенсионера.

– Так точно! Есть! – Федор Иванович достал пакет с валидолом и положил на стол.

– Ого! Да вы наркотики, как я вижу, ввезти хотели? Но решили сами признаться! Похвально. Но все же придется вас арестовать. Ввоз запрещенных на территории Тридевятого царства веществ – это серьезное преступление, которое карается законом. Тем более, – человек в погонах посмотрел на кота, – совершенное в сговоре с третьими лицами!

– Дак вы же сами сказали нам их взять! – закричал Федор Иванович.

– Не было такого. Я вас первый раз вижу.

– Да я тебе сейчас… – Федор Иванович замахнулся своей дряхлой, но до сих пор большой рукой.

– А-а-а-а! Избивают! Нападение на сотрудника при исполнении! – заорал человек в погонах.

Откуда ни возьмись появились деревянные солдаты и схватили пенсионера за руки.

– Но он сам сказал взять! Сам! – все не унимался Федор Иванович.

Барсик аккуратно смылся в кусты во время общей суматохи.

– А это уже клевета! Вы же хотели к нам попасть! А к нам либо по документам, либо по статье.

Деревянные солдаты подняли Федора Ивановича и внесли его в Тридевятое царство. Толстячок склонился над своей тетрадкой и сделал два аккуратных штриха розовой ручкой.

Федор Иванович сидел в камере, похожей на гроб. Так же серо, сыро и уныло. Главным отличием пенсионер считал металлическую дверь, намекающую, что выход есть. По крайней мере, служащие Тридевятого царства с завидной регулярностью забирали старика на допросы. Сначала местный врач посчитал его абсолютно здоровым и прописал зеленку внутрь, потом вежливые люди спрашивали, где он добыл запрещенные препараты.

Один раз даже ударили, но как-то вяло, устало и без энтузиазма. Вообще, все здесь проходило неспешно. Глаза горели только у деревянных солдат, люди же напоминали сонных мух.

– Эх, Барсик, хорошо хоть ты спасся. Не нашли мы с тобой справедливости в сказках. Кто мог подумать, что тут такие паскуды работают. – Федор Иванович глубоко вздохнул и начал рассматривать свои старческие руки.

Вода медленно ползла по стенам, как полудохлая змея. Спать совершенно не хотелось, читать было нечего. Оставалось вспоминать – и вот здесь старик приободрился. Жизнь после смерти нельзя было назвать радостной, но насыщенной – точно! Когда еще он столько разговаривал с людьми, когда еще попадал в приключения? Точно не на пенсии. Там он гнил заживо, ругая все вокруг и радуясь коту. Тут же он гнил замертво и двигался навстречу неизведанному, тут он был нужен – хотя бы наркоконтролю.

Здравствуйте, – раздался писклявый голосочек.

Федор Иванович огляделся. Никого нет. Видимо, галлюцинации.

– Здравствуйте! Я тут, – снова писклявый голосок, – прямо у вас на руке. На большом пальце.

Пенсионер поднял руку к глазам и действительно рассмотрел маленького белого червячка.

– Ого! Я тут не один, оказывается. Ты кто такой?

– Червяк я, пока еще маленький.

– Как же тебя зовут?

– А у меня нет имени. У нас вообще нет имен, и нас никто не любит.

– Непорядок. У всех должно быть имя. Я буду звать тебя Дружок.

Федор Иванович видел таких червей на фронте. Тогда они вызывали у него исключительно отвращение. Этот же представитель семейства беспозвоночных казался симпатичным (или в камере одиночного содержания все живое кажется симпатичным?).

– Мне очень нравится. А вас как зовут?

– Федор Иванович, узник Тридевятого царства.

– Федор Иванович, можно я у вас немного поживу? Обещаю, что мешать не буду. Я вам пригожусь.

– Отчего же нельзя? Поживи, но только дай честное слово, что не съешь меня. А то я же мертвый, хочется подольше по свету походить.

– Обещаю, Федор Иванович, обещаю.

И червячок Дружок юркнул в рукав рубашки пенсионера.

– Дружок, как бы нам выбраться отсюда? Нужно Барсика найти, да и отыскать все-таки сказки, где мертвым пенсионерам хорошо живется.

В это время в двери открылся глазок. Спустя секунду металлический ключ повернулся в замочной скважине.

– Здравствуйте, меня зовут Алена! Я корреспондент газеты «Третья правда», а также правозащитник и феминистка. – На пороге камеры стояла хрупкая молодая девушка. Русые волосы были прикрыты косынкой, ноги обуты в красные сапожки, а белые руки держали пухлый старый блокнот.

– Здравствуйте. Федор Иванович, пенсионер, ветеран Великой Иностранной и узник Тридевятого царства. – Пенсионер встал с койки и наклонил голову, как всегда делал при встрече с женщинами.

Девушка решительно зашла в камеру и прикрыла за собой дверь.

– Федор Иванович, я здесь тайком и нелегально. Нам нужно с вами очень быстро поговорить. В Тридевятом царстве давно ходят революционные настроения, и ваш пример может вдохновить людей на большие свершения! – Алена оглянулась на железную дверь. – Я хочу задать вам несколько вопросов, чтобы написать статью для нашей газеты. Дело в том, что ваш кот Барсик пробрался к нам в редакцию и рассказал вашу историю. Потом, правда, сожрал всю колбасу на кухне, однако история ваша – это именно то, что нам нужно!

«Умный все-таки кот у меня. И где он научился с журналистами общаться?» – подумал пенсионер. Алена тем временем что-то тараторила настолько быстро, что слова отскакивали от ушей Федора Ивановича.

– Вы же понимаете, насколько это важно? – уловил пенсионер кусок фразы.

– Понимаю, но я никогда в жизни не давал интервью. После войны один раз корреспонденту, да и то генерал указывал, что нужно сказать.

– Это просто! Я вам вопросы задам, а вы честно отвечайте. Начнем?

Алена, словно маленькая лисичка, уставилась на пенсионера.

– Поехали, – сказал старик и махнул рукой.

– Федор Иванович, откуда вы?

– С кладбища.

– То есть иностранец? Гость Тридевятого государства, получается?

– Так точно.

Ручка зашуршала по бумаге.

– За что вас задержали?

– За наркотики. Сказали, что пытался ввезти запрещенные вещества в сговоре с котом.

– А где вы их взяли?

– Меня пограничник заставил взять в коробке у забора. Иначе отказывался пропускать.

– Ужас какой! – Алена распахнула свои большие глаза еще шире. Лицо у девушки было крестьянское, веснушки, как-грибы, раскиданы по щекам, а пухлые губы сложились в куриную попку.

– Да, так и есть. – Федор Иванович провел рукой по бороде.

– А вас тут били?

– Били!

Ручка снова зашуршала по бумаге.

– Ну а как вы себя чувствуете?

– Ну как себя может чувствовать мертвый пенсионер в тюрьме?

– Так вы еще и мертвый? Вот это да! Вас здесь убили?

Теперь Алена посмотрела на пенсионера, как сорока на бриллианты пожилой и беспомощной женщины.