– Где я? – робко спросила Сандра, и её голос эхом разнёсся в пустом пространстве.

Впрочем, видимо не совсем пустом, потому что её услышали. В тёмном углу вспыхнул свет и в той части комнаты, которая, оказывается, продолжалась чуть дальше, чем ей думалось, и заканчивалась стеной из матового непрозрачного тёмного стекла, как в полицейском участке, показался стол, на котором лежало три предмета. Заинтригованная, Сандра медленно подошла. А затем шарахнулась, в испуге зажимая рукой рот и сдерживая слёзы. Оказавшись рядом, она увидела, что на гладкой и словно отполированной, отсвечивающей матовой белизной поверхности лежал нож – орудие убийства Гурмита Вахи́, в котором она сразу же узнала катану, выкраденную ей из дома Рэйтана Арора, также стоял высокий бокал с водой, точь-в-точь как тот, в который она сыпала яд несколько часов назад, а возле бокала красовался пузырёк с белесоватым содержимым, в действии которого она тоже не сомневалась. Это было всё ей. На выбор.

– Нет… Нет! Я не буду этого делать! – закричала американка, бросаясь к двери и царапая её ногтями, потому что ручки с внутренней стороны не было.

Но дверь была заперта и она затихла около неё через какое-то время, скорчившись в рыданиях. Истерика истощила её. Сколько она так просидела, Сандра не знала. Никто не отозвался на её вопли, но за ней наблюдали. Всё так же горел свет, освещая белоснежный стол с орудиями убийства, холодно гудели лампы, разбавляя тишину помещения, и бездушно мерцал тёмный экран стекла, за которым скрывался её палач.

– Но почему?!

Вопрос без ответа. Поднявшись, Сандра заковыляла к столу, понимая, что дверь всё равно не откроется. Рано или поздно ей придётся свести счёты с жизнью. И лучше сейчас, пока к двум предложенным вариантам не добавился третий, совсем не эстетичный и куда более мучительный…

Сквозь тёмное стекло Мистик холодно наблюдал, как Сандра трясущимися руками берёт пузырёк с ядом и растворяет порошок в воде. Стоит с бокалом минут пять, не решаясь сделать глоток, а потом выпивает, медленно, морщась и содрогаясь, но до дна.

– За Киару, – тихо проговорил он, играя вздувшимися желваками на скулах.

Киара быстро шла на поправку. Молодой организм, плюс уход самых лучших врачей, а так же отданный на анализ яд и в результате правильно подобранные лекарства эффективно делали своё дело: девушка поправлялась гораздо быстрее, чем того ожидали врачи. Как и обещал доктор, уже на следующее утро она пришла в себя и к этому времени все родственники были в палате, ожидая её пробуждения. Открыв глаза, Киара увидела встревоженные лица нани, Сафы, маленькой Анджали, миссис Анви Униял, мамы Арджуна, а так же самого Арджуна и дядю Вишала. Была даже непривычно тихая дади, которая, против своего обыкновения, не лезла вперёд, а скромно стояла в углу и не высовывалась, чего она никогда бы не сделала до вечера с отравлением. Увидев вокруг себя столько людей в сочетании с больничной обстановкой, Киара удивлённо распахнула глаза, пытаясь сообразить, как она тут оказалась, но в памяти ничего не всплывало, словно оттуда стёрли большой кусок времени вместе с событиями, которые в эти мгновения происходили. Чувство было такое, словно её вырвали из реальности, а затем обратно в эту реальность поместили, а её последние воспоминания замерли на вчерашнем – кажется! – дне и на ощущении горячих, сильных рук, несущих её к спасению, к свету.

– Рэйтан!

Киара резко вздёрнулась на постели, припоминая слепящую боль, и почему сильные руки несли её к свету. Она помнила, как ей казалось, что похожая опасность грозит мужу.

– Тш-ш, тише, я здесь! – знакомые объятия окутали теплом, уютом, необходимой лаской.

Рэйтан возник откуда-то сбоку, опустился на край кровати, мягко обнял за плечи и, кажется, тихонько поцеловал в висок. По крайней мере, так она ощутила таящееся от родни движение.

– Relax!

Любимое словечко из уст мужа вызвало улыбку, пусть слабую, но от души искреннюю. Показало, что жизнь продолжается, а страх и боль, поплывшие было из воспоминаний, отступили прочь. Затем Рэйтан легонько надавил ей на плечи, побуждая откинуться на подушки, и поправил одеяло. Во время этих немудрёных действий они умудрились утонуть друг у друга в глазах.

– Где я?

Это был риторический вопрос. Окружающая обстановка и непередаваемый, но характерный и всегда легко узнаваемый больничный запах говорили сами за себя. А ещё она вспомнила, как они с Рэйтаном выпили отравленного сока, поэтому ничего удивительного в её местонахождении не было. Однако подспудная мысль, что её муж также отравлен, всё равно тревожила сознание. Только Рэйтан был здесь, живой и здоровый, лица родных были хоть и встревоженными, но в целом радостными и Киара успокоилась.

– Ты в больнице, – голос, бесконечно зовущий её вчера сквозь тьму беспамятства, звучал убедительными интонациями. – Не волнуйся, всё на самом деле хорошо.

Киара послушно кивнула, вглядываясь в лицо Рэйтана, и их глаза вели свой, неслышный, понятный только двоим разговор. А собравшиеся родственники обрадовано заулыбались, сочтя недавнее проявление резвости от «умирающей» хорошим признаком. Они загомонили все разом, выплёскивая восторг.

– Ты в порядке? – потихоньку шепнул Рэйтан, пока родственники радостно общались.

Того, что Киара открыла глаза, ему было катастрофически мало. Хотелось знать, что любимую малявку ничего не беспокоит, и что кроме физического состояния в норме другое… Киара снова кивнула, понимая, какой смысл вкладывает в слова Рэйтан. События ужасного вечера проносились у них перед глазами, доступные только им двоим и они, соединившись взглядами, заново переживали злополучное отравление, вновь испытывая жуткий холод и страх потери не только жизни, но и друг друга. Это было как разорвать единое, одним махом заставить умереть душу. Глаза Киары спрашивали, благодарили, сходили с ума. Глаза Рэйтана уговаривали, утешали, убеждали. Уверяли, что время на разговоры у них ещё будет время и безмолвные взгляды были как объятия, которые Рэйтан не мог позволить себе в присутствии родни. Ресницы Киары затрепетали, когда она вспомнила о родственниках тоже. Для неё подобные переглядки были проявлением интимности наравне с объятиями и поцелуями, а то, что родные, выговорившись, понимающе помалкивали, не вмешиваясь в их разговор без слов, только добавляло смущения.

– Я в порядке, – наконец, взяв себя в руки, ответила она и все снова заулыбались.

Заметив, что влюблённые вернулись на землю из своего измерения, теперь они по очереди пытались привлечь внимание Киары. Громче всех, конечно же, был дядюшка Вишал. Он яро выказывал свой восторг по поводу исцеления невестки, и остальные от него не отставали. Заливаясь слезами, к Киаре выбралась из общей толпы Сафа, а нани долго не могла успокоиться, гладя внучку по голове. Нани Шарма не присутствовала на организованном вечере, случившееся стало для неё ужасной, полной неожиданностью и старушка неизвестно как пережила моменты неизвестности, когда внучка находилась без сознания, молясь за единственную оставшуюся у неё на этом свете родную кровь. Вместе с нани на кровати пристроилась маленькая Анджали, забравшаяся туда с ногами и согнав с места Рэйтана, а добросердечная миссис Анви Униял, которая уже успела поделиться подробностями случившегося со всеми, кто её только слушал, беспрестанно всплёскивала руками, радуясь, что всё так благополучно разрешилось. Не смотря на то, что мама Арджуна боялась иголок, уколов, врачей и вообще всего, что было связано с больницей, она странным образом сумела разглядеть все производимые действия врачей. Теперь она бесконечно рассказывала о запомнившихся ей событиях и особенно гордилась поступком любимого сына.

– Дорогая, как же ты нас напугала! – говорила она, поглаживая Киару по руке. – Ты была бледной как смерть! Мы думали, что потеряли тебя. Рэйтан нёс тебя на руках, а Арджун…

Рэйтан отступил в сторону, держась позади, одним движением давая родственникам подойти к Киаре и, в то же время, не подпуская к ней дади, которая была косвенной причиной беды. Он был зол на неё. Будь его воля, он не пустил бы бабушку даже в палату, но за свою сестру отважился попросить Вишал. Пока у дади хватало ума ждать молча, не лезть вперёд со своими словесными излияниями, не бередить Киаре душу и Рэйтан очень зорко следил, чтобы так оставалось и дальше. Раньше дади со своим авторитетом Арора ни за что не потерпела бы такого обращения, но сейчас ждала. Покосившись на внука, она взглядом испрашивала разрешения, но Рэйтан до сих пор не простил её. В тот вечер, после того как он вернулся с вокзала ещё не отойдя от встречи с Мистиком, он имел долгий и утомительный разговор с ней, ставя точки на «i». Дади пришла к нему сама и начала каяться во всех грехах, рассказывая всё без утайки, но он хоть и слушал, всё равно был очень зол, с яростью сжимая кулаки в карманах и сдерживая рвущиеся с языка резкие слова. Возможно, таким образом, дади мечтала получить прощение, заработать искупление перед самой собой, откровенно выговорившись, но то, что он слышал, было слишком для него: знать, что дади не просто ненавидела Киару! Что всё это время она была заодно с Сандрой, которую он обрёк на незавидную судьбу, и выдумывала вместе с ней коварные планы, изо всех сил пыталась разлучить его с любимой. Разлучить не просто словами и язвительными замечаниями, а конкретными действиями. А уж когда он узнал, что дади своими собственными руками пустила убийцу в дом! Арора еле сдержался от гневных слов, а мышцы лица дёргались в жажде возмездия. Оказывается, пока он упорно боролся с Мистиком, считая его своим врагом, ещё один враг всё время был внутри. Близкий ему человек методично и планомерно разрушал его счастье изнутри, действуя с безжалостностью фанатика.