–Ммммм… Нет… – проговорила она. Голос ее стал хрипловат, низок, но тембр был приятен. И это Кармен, которую я знал уже год, добрая элегантная хозяйка с очаровательными малышами, живущая по соседству. Кто бы предполагал, что под маской кроткой овечки живет этакая пантера.
Я внимательно смотрел на её сомкнутые веки. Ресницы трепетали на них мелкой дрожью. Одной ладонью я гладил ее волосы. Кармен была очень мила. Несмотря даже на то, что мы, уже потеряв счет времени, долго занимались сексом, мое отношение было к ней двойственным: вопреки телесной нашей связи я почему-то хотел думать о ней как о сестре, как об очень хорошем друге, чьей дружбой стоит несомненно дорожить. И даже если бы мы оба были свободны, в первую очередь она была бы близким духовно человеком. Да и что могло бы произойти, если бы она не была замужем? Стали бы мы встречаться, поженились бы? Отчего такие мысли возникали в моей голове, я понял значительно позже… А пока мы упивались страстью, нам было хорошо.
Пахла она восхитительно. Я вдыхал смешанный с соками сексуального азарта аромат ее молодого еще тела, наливавшегося подлинной зрелостью; и все ощущения вместе, тактильные, обонятельные, зрительные и слуховые, перемещались от нервных рецепторов к центрам удовольствия электрическими разрядами, взрываясь в мозгу вспышками чистого кайфа и наполняя эйфорией кровеносные сосуды. Оставалось объединить эти ощущения с вкусовыми. Кармен открыла глаза, почувствовав, верно, на себе мой взгляд, и тогда мы слились в долгом сладком поцелуе. Этот горьковато-приторный осадок марихуаны еще был на ее языке, да и наверняка действие ее не окончательно еще ослабело в ней, но уже точно вытеснялось другим, более сильным эффектом сладострастия. Я двигался медленно, чувствуя, как головка пениса проходит между ее внутренними мышцами, сдавливаемая, каждый раз наливаясь новыми силами для продолжения.
– Тебе хорошо так?
– Да… Очень, я просто схожу с ума, – она ответила не сразу, облизав пересохшие губы и тяжело дыша. Веки ее вновь сомкнулись.
– И мне. Ты такая… – я не находил слов, чтобы описать свои чувства. Слова далеко не всегда описывают то, что на самом деле хочет сказать голова.
– Я раньше думала, что мне нравится только когда это делают сильно, но оказывается, и так без спешки тоже… Так здорово.
Кармен выгнула спину, и я обхватил ее двумя руками, расстегнул бюстгальтер, высвобождая томившиеся под ним персики и припадая к ним губами.
Потом мы поменялись местами.
Она кончила почти сразу, как только оказалась наверху, мелко сотрясаясь, лицо ее искривилось, губы разошлись, давая выход страстному стону. Потом легла на меня, отдыхая и давая отдых мне. Я прижимал к себе ее голову, наслаждаясь каждым вдохом, который передавался мне от ее расширяющейся груди.
Потом мы продолжили. Она все еще была сверху, и я почувствовал, как взяв мой пенис, она стала проталкивать его потихоньку в узкое отверстие, которое сжимало его ощутимо сильнее, чем раньше, но это было не влагалище. Это была ее попка. Она улыбнулась, когда я весь пролез туда, и мы стали трахаться с новыми ощущениями, и это было очень здорово.
Я кончил сразу после нее, и член весь исходил импульсами и сокращениями, разряжаясь внутрь.
Кажется, очередной безумный марафон подошел к неизбежному финалу. Она снова легла сверху, положив голову на грудь.
– Сегодня – последняя ночь, которую мы провели вместе. Завтра возвращается Карлос. И я теперь, как и раньше, буду верной послушной женой. Никто не должен ничего знать или заметить…
– Знаю. Никто и не узнает. Я не скажу ни единой душе. И ты должна уничтожить все мои следы, чтобы ничего не осталось. Все, что касается меня.
– Не беспокойся. Я это уже сделала.
– Как хорошо мне было с тобой… Так, как еще никогда и ни с кем. Это был просто сон. Один из тех снов, которые посещают мою сумасшедшую голову по ночам.
– Сон? Ну, пусть сон. Я буду скучать по тебе. Хоть и сон, а это был потрясный сон. Нет, не сон. Не говори, что сон. И я буду всегда твоим другом отныне. Я верю тебе и верю в тебя… Что бы ни происходило, ты всегда можешь делиться со мной этим.
– Это будет классно, – согласился я. – Быть друзьями – всегда лучше, чем любовниками. Быть любовниками – путь к саморазрушению и разрушению семьи… А этого я как раз и не хочу. Слишком уважаю тебя и Карлоса тоже… Хочешь, я съеду из этого дома?
– Нет, что ты… Ничего не будет. Просто я сохраню воспоминания, и только. В остальном мы будем просто соседями.
Я оделся, и мы вышли в темную гостиную. За закрытыми дверями детских спали ее дети. Чужие дети. И видели свои невинные детские сны. На прощание мы обнялись и поцеловались в последний раз. Я держал в руках ее миниатюрное тело, и не мог надышаться запахом ее волос. Но пора. Не прощаясь, повернулся и вышел вон. Кармен беззвучно затворила дверь за мной.
Спустившись к себе, я выпил вторую за эту ночь стопку водки, затем вышел на балкон и долго сидел за маленьким столиком своим, выкурив две сигареты подряд. В голове плавал табачный туман, состоящий из сожаления, печали и осознания того, что праздник закончился. Тело гудело от усталости, очень хотелось предаться забвению и отпугнуть от себя рой грустных идей, наполнявших теперь все мое существо.
Наконец ко мне вернулась самая главная мысль, не дававшая покоя, и которую я, схватив воображаемую биту, всячески отгонял от себя уже на протяжении нескольких лет, не чураясь покалечить сознание в отчаянии своем: кто я? Что делаю на этой планете? Что предстоит мне сделать? Зачем я существую? Найду ли я настоящую любовь своей жизни?
Черт побери, мне уже исполнилось тридцать четыре года, и затянувшийся угар бесконечных праздников рано или поздно должен был закончиться. Есть время для праздников, а есть время обустраивать свою жизнь. Что делать, когда вечеринка закончилась, и танцпол опустел? Пора взглянуть правде в глаза… И я взглянул. Передо мной возвышалась высокая бетонная стена, через которую требовалось перебраться, чтобы найти ответы. Как будто надо было решить большую рабочую проблему или школьную задачу. Вот только ни обучением, ни работой она не являлась. Это жизнь, малыш, сказал вдруг внутренний голос. Стена. А цепких когтей, чтобы перелезать через эту громадину, мне не выдали. И никаких зацепок, ни средств преодолеть преграду видно не было. Со вздохом я подумал о том, что отныне каждый день мне предстоит искать способ делать это… Как? Может быть искать жерди, чтобы сконструировать лестницу. А может стоит научиться слушать этот тихий голос, подсказывавший что-то? Или понимать свои сны? Больше нельзя притворяться кем-то. Настало время становиться самим собой…
Четыре.
Спустя неделю воспоминания о Кармен притупились, но не исчезли совсем. Я изредка продолжал думать о ней. Лишь раз за все это время мы встретились в лифте нашего дома. На ней был белый сарафан с черным рисунком в цветочек. До ноздрей донесся тихий аромат безупречных духов. Мы поздоровались и осведомились друг у друга, как идут дела.
– Хорошо, – сказала она, и ничто не выдавало в ней ту страстную натуру, какой она на самом деле являлась. Надо отметить, что так было и до нашего романа: Кармен просто была соседкой, хорошей знакомой, ничего больше. – Как работа?
– В последнее время совсем стало много дел. Еле успеваю. А так все путем. Как там Карлос? Тоже работает?
– О, у него все отлично прошло. Говорит, что устал очень сильно от поездки. Вечерами никуда не выходит и рано ложится спать.
– Я еще не встречался с ним.
– Мы пригласим тебя как-нибудь на ужин.
– Спасибо.
Лифт поднялся до моего этажа, я вышел, а она поехала дапльше. Не успел я зайти домой, как на телефон пришло сообщение от Кармен. “Я очень скучаю по тебе. Какие же мы сумасшедшие, но я больше. Ты замечательный. Постарайся быть собой и быть хорошим мужчиной” – гласило оно. Эта маленькая женщина словно прочитала мои мысли и мое смятение. Я уже включил было электронную клавиатуру, чтобы набрать ответ, но в последний момент просто погасил экран.
