Верона был уроженцем Дивеса и мнил себя представителем древнего и очень славного рода. Более трёхсот лет назад один из его далёких предков, Гилермо Верона, сколотил весьма приличное состояние, используя на своих рудниках практически рабский труд, после чего решил обосноваться на главной планете Конфедерации. Род занятий, который, несмотря на свою доходность, мог послужить причиной пренебрежительного отношения жителей Дивеса, пришлось сменить. Гилермо Верона довольно удачно вложился сразу в несколько компаний, обеспечив безбедное существование не только себе, но и своим детям и внукам. Наследники разделили капитал между собой и управляли им не слишком успешно. Так длилось из поколения в поколение: семейное древо разрасталось, и каждому из потомков Гилермо Вероны перепадал в наследство всё меньший кусочек от некогда внушительного состояния.

Отец Робера Вероны, Родриго, имел лишь довольно скромный по меркам Дивеса дом и акции, ежегодно приносившие ему около тридцати тысяч эксов. Он вынужден был работать и, разумеется, никаким образом не относился к элите «планеты богачей». Счастливый билет выпал Родриго Вероне в лице его жены, Сары, родная сестра которой ухитрилась выйти замуж ни за кого-нибудь, а за самого Жельбера Таттерсалла, который впоследствии стал видным политиком и дважды Верховным Канцлером Конфедерации. Таттерсалл чтил институт семьи и менее влиятельных родственников не чурался. К тому же он искренне любил жену, а та, в свою очередь, любила сестру. Так что дела Родриго Вероны ожидаемо пошли в гору. Сын Родриго и Сары, Робер, и вовсе купался в лучах всеобщей любви. У самого Таттерсалла волею судьбы были только дочери, так что Робер оказался самым близким ему ребёнком мужского пола.

Всеобщее обожание не лучшим образом отразилось на характере Робера. Он рос довольно хилым ребёнком, но любил полезть в драку, зная, что не получит сдачи. Внешность Робера была весьма заурядной, но он легко добивался внимания у самых красивых девочек, так как дружить с племянником канцлера было очень привлекательно. Учителя всегда хвалили молодого Верону и ставили высокие оценки, хотя тот был откровенным лоботрясом и плохо владел предметами.

Сам же Робер думал, что это его ум позволяет ему учиться, не напрягаясь, когда другие корпели над материалом. Вот так и сформировалась личность человека, начисто лишённого каких-либо талантов, но искренне считавшего себя лучше других.

В тридцать пять лет этот человек командовал крейсером, названным в честь любимого дядюшки, скончавшегося год назад.

Ознакомившись с рапортом капитана Олдмана, Робер Верона сразу дал понять, что не верит в историю бесславной гибели мощного «Сияния Лордсмара» и последующей героической победы гораздо менее слабого «Адмирала Юрма» над двумя магрианскими крейсерами. Других героев, кроме себя, он не хотел признавать категорически.

А так как Вероне, командующему гораздо более мощным кораблем, еще не удалось сделать ничего выдающегося, то и капитан Олдман, по его мнению, этого сделать не мог.

Тем более что тот был в возрасте, а всё еще не продвинулся по службе. Что, как не пренебрежение адмиралов к персоне Олдмана может красноречивей сказать об отсутствии у него таланта?

Желая вывести коварного капитана «Адмирала Юрма» на чистую воду, Верона вызвал его к себе на корабль. Это было его излюбленное занятие – дёргать всех по поводу и без повода, чтобы те предстали лично перед ним, хотя в большинстве случаев вполне можно было обойтись обычной связью.

Сначала Олдман не почувствовал опасности. Невысокий, щуплый, с жидкими чёрными волосами и аккуратной бородкой человек вёл себя манерно, но любезно:

– А, капитан Олдман, – произнёс он, приветственно вскинув руки, – проходите, проходите, дорогой друг. Не желаете ли чего-нибудь?

– Нет, спасибо, сэр! Ничего не нужно, – отказался Олдман, ожидая заслуженной похвалы.

– Ну хорошо, хорошо, – кивнул Верона и, заложив руки за спину, стал прохаживаться туда-сюда. Затем резко остановился, вскинул голову и неожиданно грубо спросил: – Что за ерунду вы мне написали в рапорте? Вы думаете, я полный идиот? А? Я похож на идиота? Отвечать!

– Нет, сэр, – ответил ошарашенный Олдман.

– Громче, я не слышу!

– Нет, сэр!

– Хотите, я расскажу, как все было на самом деле? – говорил Верона, раздувая ноздри. – Это «Сияние Лордсмара» уничтожил один из крейсеров врага и нанес повреждения второму! Вы же, столкнувшись с одним тяжело поврежденным кораблем, пропустили его ракетную атаку и позволили маграм уйти! Разве не так было?

– Нет, сэр, – непослушным языком выговорил испуганный Олдман. – Всё было, как описано в рапорте!

– Всё было, как описано в рапорте! – скорчив неприятную гримасу, передразнил его Верона. – Ладно! Я разберусь с этим! Не зря же я племянник великого Таттерсалла! Я отправлю на ваш корабль своего доверенного человека. Не люблю, когда под моим началом творится непонятно что!

Нужно ли говорить, что Олдман вернулся на «Адмирала Юрма» с самыми неприятными мыслями. Да еще и не один.

Вместе с ним Верона направил заместителя координатора истребителей с «Канцлера Таттерсалла», наказав тому выяснить, как все было на самом деле.

Этот заместитель был довольно молодым мужчиной.

Высокий, светловолосый, хорошо физически развитый, он совсем не походил на Верону внешне, но явно старался подражать тому – вёл себя дерзко и самоуверенно. Брайн Висальски, а именно так звали посланника Вероны, сразу же потребовал себе «лучшую каюту, которая есть на старой развалине». Капитан лично проводил гостя.

– Ничего себе, вы тут устроились! – присвистнул Висальски, открыв дверь в одну из наиболее богатых и хорошо сохранившихся кают. – Не по статусу вам такая роскошь!

– Чем-нибудь ещё могу быть полезен? – спросил Олдман, делая вид, что не заметил язвительного выпада в адрес себя и своего корабля.

– Пока нет. Если что-то понадобиться, я сообщу! – подчеркнуто важно ответил Висальски, давая понять, что хоть он молод и не слишком высок в звании, но тем не менее, представляет собой значительную фигуру.

Брайн Висальски, как и Верона, родился на Дивесе. Его отец был чиновником высокого ранга в лицензионном комитете, а с такими людьми многие хотят дружить. Брайн получил образование в одной из лучших школ, но пойти по стопам отца не захотел. Вместо университета он твёрдо решил поступать в военную Академию. Его пленила та особая аура, которая исходит от человека в парадной военной форме с орденами на груди. Брайну непременно хотелось надеть эту форму, нацепить ордена, рассказывать восторженным окружающим о своих подвигах.

Когда Брайн закончил Академию, его отец задействовал свои связи, и молодого пилота зачислили на один из лучших суперкрейсеров, носивший название «Канцлер Таттерсалл» и входящий в гарнизон Дивеса. Зная, какие люди приложили руку к этому назначению, капитан корабля сразу взял Висальски под свою опеку. И всё бы хорошо, но буквально через месяц началась война. Для Брайна, как и для других пилотов, это был шанс заработать те самые желанные ордена и совершить подвиги, о которых потом можно будет с гордостью рассказывать.

При этом Висальски был действительно неплохим пилотом. Академию он закончил одним из лучших на курсе.

Но война есть война. Участия в нескольких боях быстро охладили пыл Брайна Висальски. Он с удивлением понял, что вероятность быть подбитым в очередной схватке намного больше, чем совершить подвиг и получить за это награду. Да и привлекательность наград как-то вдруг померкла. Что в них толку, если домой ты не вернёшься?

Осознав явную ошибку в выборе профессии, Брайн также понял безвыходность своего положения. В мирное время, окончив Академию, можно было вполне легально откупиться от обязательной десятилетней военной службы, заплатив сто тысяч эксов – по десять тысяч за каждый год. С началом войны это правило переставало действовать, и даже связи отца не могли бы помочь Брайну покинуть армию. В трудную минуту на помощь молодому пилоту из хорошей семьи пришёл Верона, но сделал он это совсем не бескорыстно.