В январском номере журнала "Молодая гвардия" печатаются стихи А. Сафронова "Восточная притча":
На культовых колоколах
Все отыграл маэстро моды,
И возопил: "Аллах, Аллах!
Свободы я хочу, свободы!
Пятнадцать лет орал, кричал
Одна была моя забота,
Пятнадцать лет разоблачал
И вдруг остался без работы.
А я еще хочу, еще
Разоблачать хочу повально.
Пока железо горячо,
Хочу лупить по наковальне.
Во мне бурлит младая кровь,
Что злобу всю всосала,
Хочу я бить и в глаз, и в бровь,
По ряшкам, по сусалам.
Я так хочу, я так привык
По праву интеллекта.
Ведь потому мой скорбен лик,
Что я икона века...
О, разреши же мне, Аллах,
Еще в свободной зоне
На культовых колоколах
Лет десять потрезвонить!"
Аллах ответил: "Не могу,
Ты всем уже мешаешь.
Я веру в людях берегу
Ты веру разрушаешь.
Ты людям надоел давно,
Ты скоро канешь в Лету,
Ты что ни скажешь - все равно
К тебе доверья нету...
1 Как известно, А. Солженицын впервые был напечатан семь с половиной лет назад. - Н. Р.
14 января Генеральный секретарь Европейского общества писателей Дж. Вигорелли направил ряду советских писателей письмо с протестом против преследований А. Солженицына. В числе прочих письмо это получил и Н. Грибачев, который на страницах "Литературной газеты" разразился большой статьей "Слезы на экспорт". Статья эта вышла 18 февраля. Сопоставив даты, Александр Исаевич комментирует на полях: "Месяц колебаний и поисков". "Отпев" Вигорелли за "вызывающе сепаратистский характер" действий, Н. Грибачев, тем не менее, возражает ему и по существу: "Я не принимал непосредственного участия в решении по делу Солженицына, но, во-первых, я целиком это решение поддерживаю, а во-вторых, это решение было единодушно одобрено на писательских собраниях всех наших крупнейших организаций". (Александр Исаевич подчеркивает волнистой линией (знак сомнения) все это во-вторых и на полях замечает: "и не московской и не ленинградской", ибо никакого единодушия там не было!")
Н. Грибачев поражается, что Вигорелли мог "уподобить советских писателей воробьям, которые так и накинутся" на него! (Снова - волнистая линия и на полях вопрос: "Не накинутся, ибо где прочесть?"... ведь письмо Вигорелли наша пресса не опубликовала! - Н. Р.)
Грибачев обвиняет Вигорелли в "политическом примитивизме", заодно заявив, что Солженицын заработал свою популярность на Западе "главным образом назойливой политической тенденциозностью на сенсационной закваске".
В оправдание заголовка статьи Грибачев пишет: "Вы, господин Вигорелли, буквально льете слезы над судьбой Солженицына. Однако - говорю это Вам вполне искренне - льющаяся из Ваших глаз влага лишь понапрасну испортит Вашу жилетку, если Вы ее носите, так как все обстоит иначе: Солженицын имеет хорошую квартиру, жив, здоров, кроме того... никто не будет чинить ему препятствий, если Солженицын вздумает укрепить своей деятельностью итальянскую или какую-либо другую литературу. Все дороги открыты - в добрый час!"
...Одним словом, дело обстоит замечательно. Но только - с чисто обывательской точки зрения, товарищ Грибачев!
Заканчивается статья так: "Не хочу лицемерить и не шлю заверений в искреннем уважении - "декларация", Ваше письмо и метод их распространения ("И им уже нельзя рассылать?" - комментирует А. И.) ничего похожего на это чувство во мне не вызывает".
Некий Эйхвальд направил Грибачеву открытое письмо, копию которого прислал Солженицыну: "Статьи, подобные упомянутой, не могут оставлять равнодушными честных людей и не должны оставаться без ответа.
Прежде всего следует сказать, что вы берете на себя слишком много, единолично отстраняя справедливую коллективную критику международной организации в связи с бесчеловечным и необоснованным исключением из Союза советских писателей Александра Исаеви-ча Солженицына. Все содержание вашей статьи только подтверждает тезис о нарушении основных прав человека в нашей стране. Совершенно неуместно звучит ваше утверждение о вмешательстве во внутренние дела страны.
...К счастью для человечества, ныне иные времена. Есть, хотя и несовершенные еще, международные организации, есть Всеобщая декларация прав человека...
Что вы отстаиваете?
Вы хотите, чтобы люди забыли, а молодежь не узнала ужасный период в нашей жизни с 1930 по 1956 годы... Криками о вмешательстве во внутренние дела вы пытаетесь завуалировать беззакония и произвол, вновь чинимые у нас в стране и вновь в отношении лучших ее людей, и в том числе против А. Солженицына.
Вы упрекаете Вигорелли за то, что он отделяет литературу от политики. Солженицына же вы обвиняете за слишком активное соединение литературы с политикой. Где же последовате-льность?..
Лучшим подтверждением вашей неправоты является нежелание и боязнь опубликовать все произведения А. Солженицына. Их боятся именно потому, что они правдивы и читатель это сразу поймет, сравнив их с жизнью...
Вы и сейчас выполняете "работу" более ужасную, чем физическое уничтожение людей, - вы растлеваете души, пытаетесь убить в людях веру в самих себя и во все лучшее, на что способен человек...
Вы всеми силами стараетесь заставить Солженицына стать "таким же, как все". Тогда ему обещается публикация в печати. Но ведь на деле это означает лишить писателя яркой творческой индивидуальности и сделать его таким же тусклым и серым, как вся наша современная литература. А что это так и есть, свидетельствует факт отсутствия ярких имен и ярких произведений в списке на соискание Ленинских премий... опубликованном в печати только что. Этот факт достоин большого сожаления и большой тревоги"1.
1 Эйхвальд В. Открытое письмо Грибачеву, 07.03.70.
В конце письма Эйхвальд, обыгрывая конец письма Грибачева к Вигорелли, пишет: "Я также не хочу лицемерить и не шлю заверений в уважении к вам".
4 марта в газете "Советская Россия" печатается фельетон Михаила Владимова.
ПЕРЕБЕЖЧИК
Нет, он не ездил за кордон,
Да и туда не метил вроде:
В краю родном, где был рожден,
Живет при саде-огороде.
В организации одной
Он числится как сочинитель,
Но у него устав иной:
Его призванье - очернитель.
Его пристрастие - хула
Все с каждым днем определенней.
Его страницы - зеркала.
Одно другого искривленней.
Копаясь, ищет в толще лет
Лишь недохваты, неустойки,
Не трассу видит, а кювет,
Не стройку видит - мусор стройки.
И выше всех других утех
Такие ценит он моменты,
Когда срывает вдруг у Тех,
С Той стороны аплодисменты.
Скрипит, отравою дыша,
Перо, похожее на жало...
Сам здесь он, но его душа
Давно туда перебежала!
24 марта состоялось открытие III съезда писателей РСФСР. С вступительным словом выступил Л. Соболев. В его речи звучали те самые ноты, которые, как это ни странно, когда-то звучали в письмах моего мужа в период войны. Вот они.
Конец 1943 года: "Наступающей зимой мы нанесли Гитлеру удар страшной силы. И если я доживу до тех пор, пока распустятся почки, я напишу тогда: "Дорогая моя ..! Сердце не вмещает величия наших побед. Мы стоим на границах 41-го года. На границе войны отечественной и войны революционной. Перед тем как идти в Европу - последний привет с русской земли. На наших штыках - пролетарская революция, в нашем сердце - ленинизм"1.
"Ты и все почти думают о будущем в разрезе своей личной жизни и личного счастья. А я давно не умею мыслить иначе, как: что я смогу сделать для ленинизма? как мне строить для этого жизнь"2.
1 Солженицын А. - Решетовской Н., 06.11.43, действующая армия.
2 Солженицын А. - Решетовской Н., сентябрь 1944 года, действующая армия.
"Кроме ленинизма и желания всю жизнь отдать за него - все, что было дорого мне в 42-м году, или ниспровергнуто и -не хочется поднимать, или переосмыслено по-новому"1.
