Ничего. Он просто пройдет мимо. Просто пройдет — и все.

Юкинага, стараясь хранить на лице спокойное и отрешенное выражение, медленно прошествовал мимо Хидэтады и не удостоил того даже взглядом. И облегченно вздохнул, когда они наконец разминулись.

Не тут-то было.

— Юкинага? Мог хотя бы поприветствовать меня. Ты получил приглашение? Я очень рад, что ты приехал и успеешь на свадьбу.

Юкинага медленно выдохнул и повернул голову:

— Меня не будет на свадьбе.

Да, он действительно получил приглашение сразу по приезде. И поначалу очень ему обрадовался.

Вот только вчера вечером он собственными руками разорвал его и раскидал по саду клочки. И от души надеялся, что у Хидэтады хотя бы хватит такта не заострять на этом внимания.

Не хватило. Видимо, этот наглый Токугава хочет как следует поглумиться над ним. Иначе зачем окликать?

— Но… почему? Юкинага, в чем дело? Когда тебе нужна была помощь, ты вел себя совершенно по-другому.

Юкинага резко развернулся всем телом, его глаза полыхнули. Он уже не мог сдерживаться, да и не хотел:

— Может, это потому, что я тогда не знал, какой ты подлец?!

— Что?.. — Хидэтада шагнул вперед и нахмурился. — Лучше бы тебя взять свои слова назад. Я ничем не заслужил подобных оскорблений.

— Не заслужил?! Ты что, действительно думаешь, что я ничего не знаю?! Да весь замок только об этом и говорит!

Юкинага завертел головой по сторонам, словно бы в поисках подтверждения, но внезапно оказалось, что они на этой веранде одни.

Хидэтада еще больше нахмурился и прищурил глаз. И тяжело вздохнул. Вот тут Юкинага попал в точку. Хидэтаде и правда казалось, что все постоянно обсуждают его за спиной. Несколько раз он ловил на себе любопытные взгляды и подумывал даже не ходить в замок, пока все не утрясется.

Проклятие, а он-то надеялся, что позорный эпизод останется за закрытыми дверями. Теперь же получалось, что сплетни дошли до Юкинаги. И еще неизвестно, в каком виде.

— Так… — Хидэтада потер переносицу и выставил ладони вперед. — По-видимому, мне следует кое-что тебе объяснить.

— Я бы сам… с удовольствием объяснил тебе… кое-что. Но не желаю марать руки о такую мразь, как ты! — выкрикнул Юкинага. Слова Хидэтады звучали настолько нелепо, что хотелось смеяться.

— Юкинага! Ты способен держать себя в руках, как мужчина, а не как истеричная девица?! — Хидэтада тоже повысил голос и пристально посмотрел на Юкинагу. Насмешки насмешками, а такие оскорбления он терпеть не собирался.

— Конечно, роль девицы больше подходит к твоей смазливой мордашке! — резко выдохнул Юкинага ему в лицо.

Губы Хидэтады искривились в усмешке, глаза потемнели:

— А я и не знал, Асано, что Киёмаса взял тебя в наложницы.

— Что ты сказал?! Что ты сейчас сказал?! — Рука сама метнулась к рукояти меча. И тут же прямо перед глазами появилось побелевшее лицо Хидэтады, а на руку опустилась его ладонь. Холодная и неприятная, словно вырезанная из куска камня.

— Не здесь. Не в замке. — С этими словами Хидэтада отпустил руку Юкинаги, развернулся и быстрыми шагами направился к ступеням.

Юкинага также молча последовал за ним. В нем клокотала ярость, когда он глядел на эту ненавистную прямую спину. Только то, что выродок прав, и им следует покинуть замок, не позволяло Юкинаге кинуться на него прямо сейчас.

В таком же холодном молчании они дошли до ворот.

Хидэтада уже почти успокоился и взял себя в руки. Возможно, стоит попытаться что-то объяснить этому несдержанному хаму. Если он придет в себя, пока они идут. Но объяснять не хотелось. Если этот Асано настолько туп, то в объяснениях нет никакого смысла. Только еще больше позора… И если он посмеет еще раз нанести оскорбление — получит свои слова себе же в глотку.

Спину Хидэтады буквально жгло от ненавидящего взгляда Юкинаги. И, когда они, наконец, вышли за ворота, Хидэтада сразу отскочил в сторону, обнажая меч.

И вовремя. Если бы он опоздал хотя бы на мгновение — уже лежал бы на земле с распоротым горлом. Почти без труда отбив летящий в него клинок, Хидэтада развернулся и принял защитную стойку.

«Не смотри на оружие, смотри в глаза. Взгляд быстрее руки».

Хидэтада слегка наклонил голову. Взгляд.

…Лучше бы он не смотрел в эти глаза. Он ожидал увидеть ярость, злобу, ненависть или обиду. Но глаза, да и все лицо его противника просто излучали предвкушение. Казалось, Асано Юкинага начисто забыл, из-за чего он вообще схватился за меч. По спине Хидэтады пополз противный холодок. Лицо Юкинаги… широко раскрытые глаза, полные совершенно детского восторга, верхняя губа слегка приподнята, обнажая зубы. В этом лице не осталось ничего от того юноши, с которым Хидэтада разговаривал совсем недавно. Он много раз слышал сравнения воина со зверем, но — нет. Так смотреть мог только человек. Ни одно животное не способно испытывать наслаждение от желания убивать. А меч в руках этого человека наверняка видел больше крови, чем Хидэтада даже мог себе представить. Молодой Асано не просто был способен прикончить любого без малейших колебаний, ему действительно, по-настоящему нравилось убивать.

Хидэтада никогда раньше не видел ничего подобного. Да о чем говорить? Правда, страшная правда заключалась в том, что сам он в первый раз в жизни поднял меч, защищая свою жизнь. Все тренировки, не важно, с учителями, отцом, друзьями, даже игра, в которую с ним играл Като Киёмаса — это было совершенно другое. Никто из них не хотел никого убивать по-настоящему.

«Хочешь победить зверя, стань им». Только сейчас Хидэтада понял, что означают эти слова. Его противником был человек. Значит, чтобы выиграть, нужно во что бы то ни стало остаться человеком.

Выиграть? Глупое слово. Выжить.

Хидэтада медленно отступал к стене, понимая, что если его к ней прижмут — ему конец. Тело уже жило собственной жизнью — блок, поворот, шаг в сторону и назад. Пусть противник думает, что теснит его, пусть ослабит бдительность. Очень кстати, что у него с собой легкий меч: можно спокойно удерживать его в одной руке, это дает некоторые преимущества, например маневренность.

Острое лезвие пролетело прямо над ухом, увернуться удалось, но до стены осталась всего пара шагов. Надо успеть. Успеть развернуться так, чтобы в этом тесном пространстве оказался не он, а противник. Проклятье, он слишком много думает. А главное — слишком медленно.

Силой и опытом Хидэтада серьезно уступал Асано. И все, на что он мог надеяться и рассчитывать, было его превосходство в тактике.

«Ты должен его убить. Не ранить, не тянуть время. Убить. Убить».

Хидэтада даже не замечал, как шевелятся его губы. Вот, один шаг до стены — сейчас! Или он окажется прижатым к ней спиной, и тогда конец. Резкий разворот, блок и… Да! Получилось — они поменялись местами.

Едва сдержав победную улыбку, Хидэтада немедленно перешел в атаку, и в этот момент взгляд его противника внезапно изменился. Хидэтада не успел понять, что может означать это изменение, вскинул руку, защищаясь от удара… и заметил, что она плохо его слушается. Слишком медленно. Отскочив назад, он прижал свободную ладонь к плечу. Поднял ее к лицу. Кровь. Проклятие. Он даже не почувствовал ранения! Быстро отерев руку о штаны, Хидэтада перебросил в нее меч — он свободно владел обеими руками и очень надеялся, что хотя бы это станет сюрпризом противнику.

Но Юкинага почему-то не нападал. Он стоял, прижавшись к стене и как-то странно моргал.

… И только сейчас Хидэтада наконец услышал крики. Чьи-то руки вцепились ему в плечи и обхватили за талию.

А через миг кто-то бросился между ним и его противником и схватил Юкинагу за руку, выворачивая ее.

— Отвечай! Отвечай мне! Зачем?! — Хидэёси вскочил с места, подлетел к Юкинаге и принялся в ярости пинать его ногами.

— Говори! Не смей молчать! Ну?!

Юкинага не издал ни звука, только сильнее вжался лбом в пол. Он надеялся лишь на одно — что господин Хидэёси попросту прикончит его в приступе ярости. Ему вообще не следовало возвращаться домой из Кореи. Да что там — его отец наверняка сейчас проклинал ту ночь, которую он провел с его матерью. Что, что он мог сказать?