– Я не знаю, но, мне кажется, вы просто безумец, который приковал меня цепью к стулу и задаёт мне нелепые вопросы.

– Вот, ты видишь, что я курю сигарету. На правом проколотом ухе у меня висит кольцо. Оба моих глаза имеют радужные оболочки разного цвета: красного и белого. Я люблю эти цвета. Красный всегда символизирует опасность, а белый говорит о чистоте. На мне надет чёрный пиджак с карманом на правой стороне, а в кармане вы можете наблюдать разноцветный платок с узором, напоминающим красную звезду. На моей шее висит цепочка золотого цвета. У меня золотые зубы и шрам у правого глаза. Ты уже хочешь спросить меня о том, зачем я тебе описываю свою внешность, если ты не слепой? Я всё говорю тебе для того, чтобы ты обратил внимание не на мою внешность, а на то место, где ты находишься. Итак, мой ход. Kpg7.

– Я не знаю, что это за место.

– Я напомню тебе. Во что ты веришь?

– Я верю в разум! А твой разум болен!

– Ты думаешь, что я сумасшедший. Ты считаешь себя здоровым?

– Лff8. Я абсолютно здоров!

– Ке7. Допустим, что вы здоровы. Тогда как вы тут оказались?

– Слушай, псих. Я ничего помню. Я не знаю, кто я такой, и где я нахожусь. Ты можешь обойтись без загадок?

– Хорошо! В финале партии я покажу тебе зеркало, где ты увидишь себя – своё отражение. Но прежде я буду задавать тебе наводящие вопросы.

– Тебе знакома фамилия Фишер?

– Первый раз я слышу эту фамилию.

– Это фамилия известного в нашем мире шахматиста.

– Ка5. Причём я здесь?

– h5. Не торопись. Кого в мире нельзя обыграть в шахматы?

– Таких людей не существует!

– Ошибаешься. Я постоянно играю с этим человеком. Мне было три года, когда началась эта игра. Я играл с ним в шахматы, а он обещал мне, что я выберусь из этой комнаты, если я выиграю у тебя. Да, речь идёт о тебе. Он сказал мне, что я смогу выжить, если я буду побеждать у всех, кого он мне пришлёт в эту комнату.

– О ком вы говорите?

– Об офицере нацистской армии.

– Какой сейчас год?

– Для меня это всегда один и тот же год – 1943. Офицер мне говорил, что это просто игра. Вот я и играю. Иногда я представляю, что я вижу белые снежинки, падающие на землю, где погребены мои родители, моя жена и дети. Больше всего я люблю лето, потому что я давно не чувствовал солнечного света. Однако, осенью все плачут, как и я, вспоминая об ушедших из жизни. Весной я надеюсь, что ты вспомнишь, кто ты есть. Послушай меня, ты не должен плакать. Всё позади. Поверь мне, ты должен проиграть.

– Я понимаю, что у тебя была трагическая судьба. Я знаю, что ты пытаешься выжить, как и мы все. Но что ты хочешь сказать?

– Твой ход.

– h4.

– Лb8. Я хочу сказать, что ты не виноват.

– Я знаю, что я не виноват.

– Нет, ты не знаешь. Ещё нет. Пойми, ты не одинок. Ты можешь взять этот ключ от цепей и освободить себя от этой тюрьмы, в которую тебя заключили. У тебя есть будущее. Сделай следующий шаг к своей свободе. Ты видишь позади меня дверь?

– Да, я вижу. Кc4.

–b5. Хорошо. Тогда ты должен смириться, когда ты увидишь своё отражение.

Незнакомец взял небольшое зеркало и показал Роберту его отражение.

– Ке5. Я снова выиграл у себя. Я – это ты. Я – Роберт Фишер, – со смирением на лице сказал Роберт и вспомнил всё, что с ним произошло в прошлом.

– Верно. Теперь ты должен встать со стула и позвонить в скорую помощь. Другого выхода у тебя нет. Они должны тебе помочь. Ты снова увидишь весну, лето, осень и зиму. Ты снова будешь жить.

По всем телеканалам России ведущие новостей сообщали: «Пару дней назад соседи заметили в невменяемом состоянии 78 летнего ветерана войны, который был жертвой Холокоста. Сейчас он находится в лечебнице под присмотром врачей. Ветеран войны пережил страшный период времени в истории человечества, который увенчался не только победой над фашизмом, но и большим числом невинных жертв войны. Ветеран войны сообщил нашему корреспонденту, что его спасла игра в шахматы, в которую он играл с заключёнными, чтобы выжить в концлагере. Роберт Фишер сказал, что выиграть невозможно только у одного человека – у самого себя».

– Больше нет царей в России, больше нет империи и больше нет Ленинграда. Осталось лишь эхо Ленинграда, которое мы слышим до сих пор. Мы обязаны слышать его эхо. Слышать его эхо – значит, помнить и тех, кто погиб, и тех, кто дожил до настоящего момента нашей истории, – подумал блокадник Ленинграда Роман Летописный, который выжил в беспощадной войне с изуверами фашизма. – Андрюша, ты понимаешь меня?

– Да, деда! – ответил правнук, который играл с машинкой на письменном столе Романа, который сидел в кресле, пил чай и ел печенье «Мария». Одновременно он смотрел через окно на небо Санкт-Петербурга и вспоминал слова своей жены, которая погибла от голода при блокаде Ленинграда. Марина говорила ему, чтобы он не забывал её и вырастил сына, который будет жить в лучшие времена для страны. Ещё в военное время они успели пожениться, и у них родился сын, которому дали имя Александр.

– Я заберу твоего правнука? – спросил сын Александр, когда он вошёл в комнату своего отца. – Ты знаешь, что мы договорились с Анной показать его доктору.

– Само собой. Но ответь мне вот на какой вопрос. Я жил в другое время. Ещё тогда мы ценили каждую крошку хлеба. А сейчас что происходит с нами? Почему мы выбрасываем еду? Мы сошли с ума? Мы забыли о том, что такое голод?

– Мы, правда, все сошли с ума. Уже нет тех времен. Уже нет тех ценностей. Уже нет того отношения к еде, когда ты вместе с мамой жил.

– Бедная моя Маруся, как же она понимала ценность хлеба, как я и ты. Я думаю пусть так, лучше пусть никто не знает, как было при Блокаде Ленинграда. Пусть лучше никто не будет помнить, как мы голодали, и на что мы шли, чтобы выжить.

– Да, ты прав. Тебе помочь спуститься на улицу?

– Да, спасибо тебе. Главное, чтобы внук поменьше болел. Простуда за простудой. Вы же скоро приедете? Я вас на лавочке подожду.

– Да, мы особо не задержимся.

Сын помог своему отцу спуститься на улицу, а затем Александр вместе со своей женой Анной и внуком Андреем поехали в поликлинику на приём к доктору. Роман Летописный сидел на привычной для него лавочке и наблюдал за голубями, которые клевали крошки хлеба, что он бросал им.

Девушка с татуировкой на правой части лица в виде разноцветной розы подошла к Роману Летописному и попросила его сфотографироваться с ним, потому что она увидела на груди незнакомого ей человека много военных наград и решила похвастаться перед подписчиками своего блога в Instagram. Она присела к нему на лавочку, а Роман Летописный сказал:

– Да чего же всё – таки техника дошла! В наше время были другие телефоны! Тогда с ними не походишь по улицам! Сейчас уже люди не замечают людей. Все смотрят только на экраны телефонов!

– Вы правы, и мы любим уже по-другому, какая любовь была в великую отечественную войну?

– Любовь в Блокаду Ленинграда была такая, что когда мы голодали и понимали, что умираем, то все равно мы отдавали свой кусочек хлеба ближнему своему. Вот вы никогда не узнаете, что любите ли вы человека или нет, пока не побываете с вашим любимым человеком хотя бы в подобной ситуации.

– Вы говорите о том, что любовь – это самопожертвование?

– Верно.

– Без чего любовь невозможна?

– Без пути. Вы должны с любимым человеком пройти путь. И путь не будет гладким и комфортным. Путь будет состоять из испытаний, благодаря которым вы поймёте, что любите ли вы по-настоящему вашего человека.

– Вы любите свою жену?

– Её уже нет. Она умерла от голода, и мой кусок хлеба ей не помог.

Девушка сделала небольшую паузу, а Роман Летописный сосредоточил внимание на тюльпанах, что росли у подъезда дома. По его правой щеке стекала небольшая слеза.

– Я искренне соболезную вам.

– Что вы, мы боролись, как могли. Главное, что мы были вместе до самого её последнего вздоха. Она не сдалась, и мы ни при каких обстоятельствах не должны сдаваться, потому что мы все – наследники империи, которые слышат эхо Ленинграда. Это наше завещание поколениям.