Когда мой взгляд перепорхнул на картину с изображением светлокожих дев, что-то внутри начало сигнализировать о некоем диссонансе. В этом шедевре, имеющем сходство с произведениями художников-ориенталистов, мелькала фальшь.

Я переключил на второй по счету канал, а там- ну конечно же… новость о сближении Хартленда и Океании и том самом самолете, что пролетит над АЭС! Как только не называли это событие. С каких только сторон его не разворачивали. Будь у этой новости анус, зритель смог бы заглянуть и туда, соответствуй эта информация выстраиваемой риторике.

Именовали эту новость и «Новой стадией эволюции», и «Концом эпохи войн». Авраамические религии в один голос благословляли данное событие. Это, бесспорно, была новость Номер Один. Я же взирал на это с сарказмом слишком горьким, чтобы улыбаться: дружба Океании и Хартленда не является дружбой ради мира во всем мире. Это все та же дружба против кого-то. В данном случае, против Организации. Но о подобных вещах просто не хотели думать.

Слова Первого, сказанные вчера ночью, вздрогнули в голове. Разгоряченный… нет, не алкоголем, а осознанием предстоящего нам боя насмерть, он сказал много лишнего. Наверняка Организация запретила ему говорить со мной о подобном, но он был уверен, что я не переживу минувшую ночь.

– Сынок, элиты хартлендов и океаний нуждаются в организациях! Распоряжаясь этим фактом, Товистокский институт и ему подобные создают точные прогнозы, ставят удачные эксперименты. Организация, как и ее недавно сгинувший предок, претендовавший на суверенитет, создавалась как пробный росток. Но росток вышел из-под контроля, вырос и разросся, окутав весь мир.

Боль уходила. Силы пребывали. Пришлось подойти к картине, вызвавшей тревогу, вплотную. Я неплохо разбирался в этом виде искусства, хотя и не имел никакого таланта к написанию. Только сейчас стало понятно, что это подделка. Подделка, на которую было потрачено восемьсот четыре тысячи!

Сел. Снова уставился в телевизор. Попытался расслабиться. Но была куча вещей, которые толпились в беспокойной очереди перед входом в сознание. И одной из мыслей, особо настойчивой, было позволено войти. Через пять минут она переросла в план. Были взвешены риски, которых оказалось слишком много. Во что бы то ни стало нужно добраться до аэропорта…

Внимание снова набросилось на экран телевизора. Усталость, истощение сказывались на способности концентрироваться, а выпитые двести грамм рады были им помочь. А еще на миг показалось, что это Федор мешает мне размышлять. Новости кончились. Началась передача, в которой у сельских дам отбирали их ветхие одежды и наряжали по последней моде. Затем показывали их публике, а те несчастные шаркали по подиуму, с ужасом понимая, насколько чужды их усталые, отупевшие лица этим роскошным нарядам.

Меня интересовали только новости. Где же видеоролики, снятые с «голливудским» размахом, с применением богатого опыта подобного «кинематографа», накопленного Организацией? Где обращения ее лидеров к кафирам? Ведь весь этот материал Организация должна была предоставить СМИ сразу после того, как таймер бомбы, предназначенной для Реактора АЭС, начал обратный отсчет. Собственно, только поэтому и нужен был таймер, иначе бы трагедия произошла, как только я и остальные десять участников теракта покинули зону поражения и затаились. Что же происходит?.. Ведь Первый этой ночью столько говорил об информационном взрыве небывалого до этого масштаба!

– Обезглавливание кафиров, сжигание их в клетках, это все, сынок, конечно, хорошо. Да, это возбуждает чувства вины и ненависти в так называемом цивилизованном мире. Не дает потухнуть стокгольмскому синдрому. Но массовая перестройка сознания, такая, чтобы в наши ряды хлынули новые братья, а остальные боялись даже ненавидеть нас, еще не произошла, – сказав это, первый опрокинул в себя стопку и тщательно проследил, чтобы я сделал то же самое.

Еще будучи гражданином государства нигилистов, я ждал чего-то более масштабного и беспрецедентного. И вот дождался. Даже стал одним из главных действующих лиц этой акции. Вот только не думал, что теперь буду воспринимать содеянное как жертвоприношение абсурду. Это было слишком ужасно, хотя раньше мне не приходилось задумываться о градации «ужасности». Как жаждал я еще недавно этой акции – ритуала для воскрешения ига. И как рьяно теперь вожделею обратного. Как трудно быть сумасшедшим!

– Что ни говори, сынок, а четко выстроенная Организацией пропаганда в СМИ работала с большим КПД. Расчеты Товистокского института оказались верными. Кафиры, сами того не осознавая, пропитались страхом. Видео, где неверных казнят самыми разными способами во имя нашего ига, разлетелись по мировой паутине, подобно вирусам в метаболически активных клетках. Мы отравили сознание неверных. А за четыре дня до взрыва Организация, используя подготовленные видеообращения, нанесет по их психике сокрушительный удар. Наши спичрайтеры отлично постарались. Подготовлены видеообращения лидеров Организации к миру. Наконец-то и мы увидим начальство, сынок! По всей планете разнесется наше послание. Тревога за эти девяносто шесть часов перерастет в панику. А потом прогремит взрыв и начнется самое интересное! Все они поймут, что шутки кончились и мы приступили к активным и обширным действиям!

Слова Первого оживали в памяти столь отчетливо, что казалось, его лицо было всего в метре от моего. Черные глаза, похожие на жуков-скарабеев, раздувшиеся от фанатичного блеска, излучающие нетерпение и болезненное вожделение. Кожа орехового цвета на лице, растянутая гневом. Черная, как уголь, борода, вздрагивающая, когда его массивная челюсть штамповала слова, переполненные отвращением к тем, кто был не согласен с идеями ига. Но за всей этой гримасой, возможно, только я мог различить мольбу о помощи. Мой друг судорожно искал выход из тупика, в который загнали его мысли, выпачканные в примитивной идеологии.

А потом прогремит взрыв?! Нет! Нет! Нельзя этого допустить!!!

Сколько ненависти сгенерирует население Хартленда сразу после трагедии! Ненависти, которую некуда излить, ведь войскам некого будет атаковать. Цели на карте, чтобы доставить подходящую ракету, нет: государство нигилистов перестало существовать, а Организация – лишь его осколок, она не обозначена на карте, не обведена границей, растворена в социуме. Сотни миллионов людей сгенерируют поток первобытной злобы, способный спровоцировать мутацию коллективного бессознательного. Но еще больше разрушений принесет страх.

– Взрыв АЭС отравит Хартленд, сынок. Я говорю даже не об экологической катастрофе. И без того хрупкий купол под названием безопасность, нависший над миром неверных, рухнет, и обломки его будут биться об их затылки. Купол рухнет, так как все его крепления, созданные из лжи и утешений, перестанут существовать. Ложь станет прахом: такова ее природа. А взрыв станет началом хаоса, которому мы не дадим прекратиться. Мир замрет, сожмется, как гармошка, а лидеры неверных затрубят о старых ценностях, переиначенных на новый лад. Много будут говорить об успешном сближении Хартленда и Океании и их эффективных совместных действиях в борьбе с глобальным терроризмом, с Организацией. Но за всем этим бредом будет нечто реальное – страх, вырывший нору в подсознании, глубоко-глубоко. Мир уже не будет прежним. Не будет, и все тут. Страх будет выпрыгивать из-за угла, наступать кафирам на пятки, пока они не склонят головы. И вот они уже прогуливаются с ним под руку, надоедливым гостем он слоняется по их жилищам. И всем им будет страшно, даже тем, кто еще не знает, что боится. Другого пути преобразить мир я просто не вижу, сынок!

Я переключал канал за каналом: убивающие способность размышлять шоу для домохозяек, плохие и ужасные сериалы и ситкомы, изобилующие сценами насилия новости. Ничего из того, что так ждал Первый. Отыскал пыльный ноутбук. Кое-как вышел в интернет. Там тоже не было и намека на Организацию и ее видеообращения. Быть может, и Первый был посвящен далеко не во все, что касалось взрыва АЭС?..