– Продукты закончились. Выхода не было. Пришлось выходить из дома и дышать свежим летним зноем.

Не сработало, он даже не улыбнулся. Только молча отобрал у меня тяжёлый пакет и по-хозяйски закинул его на заднее сиденье своей машины.

– Садись, – приказал он мне.

Как назло бандаж не позволял ни скрестить руки на груди, ни упереть их в бока, поэтому я все своё мнение о нём постаралась выразить в выражении лица. Он вынужденно улыбнулся и кивнул в сторону пассажирского переднего сиденья.

– Садись, пожалуйста.

Ну уж нет, теперь я точно туда больше не сяду. Вложив в улыбку весь свой яд, я демонстративно обхожу машину и сажусь на заднее сиденье. Из машины наблюдаю за его реакцией и победно ухмыляюсь. Пусть не думает, что я одна из многих девиц, которые когда-то толпами вились вокруг красавчика Калинина. Если он до сих пор меняет их, как перчатки, это его личные проблемы, я не собираюсь быть одной из них.

Юра улыбнулся моей выходке и сел в машину.

– Ты-то что здесь делаешь? – моя очередь спрашивать, и мне очень хотелось бы узнать, кто та обалденно красивая особа.

– По делам забегал в один из магазинчиков.

– В ювелирку? Да ещё и с красоткой?

Юра хмыкнул.

– Следила? Или нечаянно засекла?

– Ваша ювелирка как раз напротив нашей Пятёрочки, – надеюсь, он понял намёк на неравенство наших классов.

– Зря ты так. Нам, мажорам, иногда нравятся простые человеческие продукты. Чипсы, например, или пепси. Иногда полезно спускаться на землю.

После небольшой паузы я снова пытаюсь узнать что-нибудь об этой девушке.

– Скажешь, хотя бы, как её зовут? Я понимаю, это не моё дело…

– Дина, – перебил Калинин, дав понять, что эта красотка ничего для него не значит.

– Ты так обращался с ней, как будто это твоя любимая девушка, – как бы невзначай ляпнула я, о чём тут же пожалела.

– Тебе-то какое дело? Я же временно твой жених. Через пару недель сыграю свою роль и разбежимся, пока мне твоя помощь не понадобится. В свою очередь я обещаю сильно тебя не напрягать.

Действительно, я вдруг поняла, что это был всего лишь приступ ревности, хотя, возможно, всего лишь проснулась собственница. Да и какая разница. Что мне вообще за дело до того, с кем он спит? Это же Калинин. Это сын владельца крупной строительной компании, золотой ребёнок, воспитанный на папиных миллиардах. Я ведь даже не знаю, работал ли он вообще когда-нибудь или папочка до сих пор его обеспечивает.

Я отвернулась к окну, пытаясь прогнать мысли, кружившиеся вокруг Юры. Завершающей ноткой промелькнула коварная мысль: а ведь это он меня такой сделал, это он меня закалил. То есть, это я из-за него в тридцать лет без семьи, без детей, даже без парня. Снова накатила злость и досада: если бы он не третировал меня все одиннадцать лет беззаботной школьной жизни, всё было бы по-другому.

Машина остановилась и я почувствовала облегчение. Эта обшарпанная малоэтажка уже не казалась мне такой ненавистной, если в ней я могла спрятаться от Калинина.

Он и здесь опередил меня. С тигриной ловкостью он выскочил из машины и помог мне выйти, потом захватил пакет и сам отнёс его на второй этаж. Оставив пакет на полу, он прислонился к стене, сложив руки на груди. Снова эта ухмылка. Он опять решил меня взбесить.

– Дальше сама затащишь? Или я всё-таки могу зайти?

– Когда-нибудь, однажды, – пообещала я ему в том же тоне.

Когда-нибудь и однажды – это самые популярные формы слова «никогда». Хотя, чем чёрт не шутит, возможно, когда-нибудь он и войдёт внутрь. Но точно не сейчас. Я сейчас вообще не в настроении ни с кем ругаться. Я устала и очень хочу есть.

Улыбнувшись своей самой популярной улыбкой, я закрыла дверь, по-прежнему не отрывая взгляд от его ехидной ухмылки. Хотела запомнить её, чтобы и дальше не допускать приятных мыслей о нём.

Пока пицца разогревалась, я разобрала продукты. То есть, распихала их по полочкам холодильника и шкафа. Нет, ну а что я ещё могла сделать одной рукой? Вернулась в комнату с уже горячей пиццей. Перебрав все диски, я забрала из спальни свой ноут и вышла в интернет, в надежде, что там я смогу найти что-нибудь новенькое.

Из новинок меня привлёк фильм Текст. А начало ничего так. Мрачное, как я люблю. Вроде бы это экранизация. Попыталась запомнить, что я бы хотела ещё и почитать роман. Когда Горюнов (кстати, классно Петров играет, просто мастер драмы) перехватывает телефон и уже дома пытается с ним разобраться, я вспоминаю про свой смартфон. Куда я вообще его дела?

Нашла его на кухне на столе. И когда я успела выложить его из кармана своих светло-серых бриджей? Ладно, пусть это останется загадкой, я люблю быть загадочной. Быстро возвращаюсь обратно, чтобы не пропустить фильм. Из головы совсем вылетело, что уже очень давно, ещё до моего рождения, на всех носителях (кроме прямого вещания), придумали волшебную кнопочку под названием «пауза». Забывчивость спишу на стресс.

Калинин – это только маленькая песчинка в океане моих проблем. Я даже не вношу его в список моих последних раздражителей. Это «хороший мальчик» Максик вывихнул мне руку. Это из-за него я теперь должна сидеть дома, трескать эту несчастную пиццу и пересматривать все существующие новинки в интернете вместо того, чтобы гулять в парке или загорать на городском пляже у реки. А ещё лучше – где-нибудь у моря.

Юра предлагал подать на него заявление ещё в больнице, но я отказалась. Нет, не для того, чтобы позлить Калинина, просто мне не хочется портить жизнь Максу. Я отчаянная пацифистка, ещё со школы. Обидно, конечно, не спорю. Но пусть это будет на его совести. Хотя он даже не в курсе, что своим резким движением испортил мне как минимум треть лета.

Ну что, вернёмся к нашим «баранам»? Точнее, к фильмам.

Спустя неделю я всё-таки сняла этот душный и тесный бандаж. О да! Вот оно, простое человеческое счастье. Наконец-то я выхожу на работу. Это тоже радость, но уже не так сильно приносит облегчение. Проматывая в голове события последних трёх недель, понимаю, что всё могло быть и хуже. Не спорю, начать лето с больничного это не самый лучший вариант, но зато я отдохнула, наелась нормально, а не на ходу, как привыкла. Ну и венец всему – пересмотрела все намеченные на полгода вперёд сериалы и фильмы. Когда ещё у меня было столько свободного времени, которое я могла бы потратить только на себя.

Последние приготовления к рабочей смене были закончены и я отошла подальше от трюмо, оценивая весь образ. К счастью, природа наделила меня редким даром – не поправляться, что и в каких количествах я бы ни поглощала. Что касается той части тела, которая выше плеч, тут не скрою, я пользуюсь косметикой, всякими масками для волос и прочими женскими хитростями. И тем не менее, из школьной дурнушки я превратилась в красавицу. Мужчины на улицах оборачиваются мне в ответ, делают комплименты, придерживают дверь, жадно смотря мне вслед, уступают место в общественном транспорте. Приятно, когда тебе уделяют внимание, не спорю. Но ужасно хочется иметь кого-нибудь из них рядом, чтобы прискакать домой, плюхнуться рядом с ним на диван, положить голову ему на плечо и с гордостью рассказать обо всём, что было на работе или после неё. Деревенские для этого не годятся, у них все мысли совсем о другом, а городских либо все уже разобрали, либо ещё не доросли. Это первое время я перебирала, хотела, чтобы я у него была первой. Теперь же мне сгодился бы любой: хоть вдовец, хоть разведённый.

Печально вздохнув, я забрала с кресла сумочку и вышла навстречу долгожданному рабочему дню. Мир сегодня особенно был ярким и пёстрым. Не только потому, что в городе лето вступало в полную силу, в основном, мой вечно оптимистично настроенный мозг скучал по естественным краскам, которые в своей квартире я видела только по телевизору.

Встретили меня радостно, но я заметила, что со мной стали обращаться, как с хрустальной статуэткой. Я со всеми поздоровалась, зашла отчитаться перед начальством, переоделась и вышла в зал.