Когда Цезарь узнал, что в его "огород" забрели "дикие козлы", он поначалу решил прихлопнуть их словно мух, но умница Клеопатра отговорила его от столь решительного и кардинального решения возникшей проблемы, быстро смекнув, как обратить её на пользу дела. Аргументы Галины убедили его, и Цезарь решил включить этот неизвестный "Икс" в свою сложнейшую формулу. Естественно, что Клеопатра сама взялась за корректировку плана и вскоре поделилась с ним своим маленьким шедевром, восхитившим его изысканной изощрённостью. Хотя и пришлось всё менять на ходу, но теперь операция выглядела почти неуязвимой…

Именно над этим новым планом своего "серого кардинала", как в шутку он называл Галину, Антон Борисович и размышлял, сидя на балконе отеля и взбадривая себя коньяком. Вечер незаметно и быстро отгорел закатом, и над Женевой опустилась ночь, тихая и звёздная, идеальная для влюбленных парочек, прогуливающихся по набережной. Цезарь не был сентиментальным, но и он блаженно потянулся в кресле, мечтательно взглянув на звёзды. Но не они его вдохновляли, а те перспективы, которые открывались при удачном завершении операции. От этих перспектив дух захватывало, и Антон Борисович, вылив в бокал остатки коньяка, выпил его одним большим глотком и с шумом выдохнул.

Где–то в глубине апартаментов залился тихой трелью телефон, и Цезарь встрепенулся, обернувшись к двери. Через несколько секунд на балконе появился Алексей – его личный телохранитель, водитель и порученец, держа в руке трубку:

––Хозяин, Галина Петровна…

––Дай–ка, – нетерпеливо сказал Цезарь, выхватывая трубку. – Алло, Галочка? – воскликнул он радостно.

––Я, котик, я… – проворковала в ответ Клеопатра. – Ну, как ты без меня?

––Неплохо, Галочка, но с тобой лучше, – шутливо ответил он и знаком приказал удалиться все еще стоящему рядом Алексею. Тот тут же исчез, прикрыв балконную дверь. – Чем порадуешь? – в свою очередь спросил Цезарь.

––Всё идёт по плану, дорогой. Все трое уже на месте, игра началась.

––Значит, всё в порядке?

––Да. Наживку они проглотили. Никаких проблем пока нет. От жадности совсем одурели, ничего вокруг не видят дальше своего носа. Послезавтра брюнетик получит "пробники" и отправится к "дядюшке". Так что организуй ему встречу по высшему разряду. Остальных мы пока придержим на коротком поводке, – сообщила Галина.

––Что ж, отлично, но за брюнетом нужен присмотр.

––Разумеется, дорогой, присмотр обеспечу. Я уверена, что за "живцом" пойдут и "щуки", вот тут–то нам зевать никак нельзя, – шутливо ответила Галина и уже серьёзно продолжила: – Антон, ты уже согласовал с мусульманами изменение плана? Они не заупрямятся?

––Предварительно обговорил… Вроде бы восприняли с пониманием. По крайней мере, пока возражений не было. Завтра вечером встречаюсь с их эмиссаром, чтобы окончательно всё решить… по всем изменениям.

––Ну хорошо, надеюсь, что ничего больше менять не придется, да и поздно уже… Ладно, Антон, буду держать тебя в курсе нашей игры, а ты обрабатывай мусульман. Главное, чтобы они не дали задний ход.

––Не беспокойся, дорогая, никуда они не денутся. Этот товар они могут получить только из моих рук или не получат вообще. У них нет выбора, так что диктовать условия будем мы. Ха–ха–ха!.. Да, киска, а как там наши мальчики? – неожиданно спросил Цезарь с легкой тревогой. – Не балуют?

––Нет, они у нас пока паиньки. Хорошие мальчики, послушные… Не волнуйся, дорогой, я держу ситуацию под контролем.

––Да? Ну ладно, если что – немедленно сообщай, я приму меры…

––Я и сама могу принять меры, если потребуется. Не забивай себе голову такими пустяками. Работай на перспективу, а я уж займусь текучкой.

––Ну хорошо… А как в остальном обстановка? Всё в порядке?

––Антон, не изводи себя, – мягко сказала Галина. – Если бы было что–то не так или что–то серьёзное, с чем я не смогла бы справиться, я бы тебе сообщила. Ты же знаешь…

––Да, конечно… Извини…

––Ничего, я понимаю… Ладно, дорогой, не беспокойся ни о чем и сосредоточься на деле. Я тебе ещё позвоню. Всё, целую.

В трубке раздались гудки, и Цезарь, вздохнув, встал с кресла. Новости были обнадёживающими, хотя тревога за состояние "домашних" дел полностью не исчезла. Антон Борисович, конечно же, доверял своей подруге, как делал это на протяжении многих лет, и она ни разу не давала повода для подозрений или разочарований. Но её растущая самостоятельность по управлению организацией начинала его беспокоить. Если бы он находился дома, то смог бы контролировать ситуацию и вовремя реагировать на любые нежелательные тенденции её развития. Но теперь ему ничего другого не оставалось, как полностью довериться Галине. А он никогда и никому полностью не доверял. "Чрезмерное доверие приводит к соблазнам, – думал он, направляясь к двери, – а от них полшага до предательства. Кто знает, не соблазнится ли Галина той властью, которую даёт контроль над организацией, и не решит ли прибрать всё к своим рукам, пока я тут торчу?"

Цезарь сам не заметил, как начал ходить по комнате, то убыстряя, то замедляя шаги. Неожиданно пришедшие мысли не уходили из головы. "Способна ли она на такое? А почему бы и нет? Она уже теперь, по существу, правит моей империей, до тонкостей знает все дела, связи… А политик из неё хоть куда… Я уже немолод, а она баба в самом соку. На кой чёрт я ей сдался? В один прекрасный момент пихнет под зад, и это в лучшем случае, а в худшем… Чёрт! А ведь я об этом раньше никогда не думал! А надо бы. Только идиоты слепо доверяют другим. Человек ведь слаб и по натуре – предатель. Все продаются и покупаются, вопрос лишь в цене. Её, конечно, за мелочь не купишь, но за миллиард… Да уж, проблемка вырисовывается, мать твою!.. Ладно, чего я так разнервничался? Ещё не вечер! Пока она не опасна. Пока не сделано дело. А вот потом… Потом нужно держать ушки на макушке и не зевать. Потом, дорогая, придётся разобраться, кто есть ху…"

Плотоядно усмехнувшись, Цезарь тяжёлой походкой прошествовал через гостиную в столовую, где только что накрыли стол, и сел на привычное место напротив двери. Алексей, ожидая распоряжений хозяина, молча стоял чуть поодаль с совершенно бесстрастным лицом, похожий на каменного истукана.

––Чего стоишь? Зови парней, – с усмешкой сказал Антон Борисович,

придвигая к себе серебряную вазу с икрой и с вожделением потирая

ладони.

Алексей вышел из столовой и через несколько минут вернулся вместе с двумя другими такими же крепкими парнями. Цезарь жестом указал на стол и спросил:

––А где Вадим?

––Сейчас придет, хозяин. Одевается…

––Он что, собирается на приём к английской королеве? – иронично спросил Цезарь. – Ладно, чёрт с ним, ждать не будем… Что у ребят?

––Всё тихо, хозяин, – ответил Алексей. – Они сменятся через два часа, тогда и поужинают.

––Ну–ну… – промолвил Цезарь, покрывая ломоть ржаного хлеба толстым слоем чёрной икры. Затем он взял бутылку "Смирновки" и наполнил рюмку до краев. Неторопливо выпив водку, с удовольствием крякнул и, откусив от бутерброда, заработал челюстями, весело поглядывая на своих "гвардейцев", всё ещё не решающихся приступить к трапезе. Только увидев кивок хозяина, все трое чинно и в полном молчании взялись за приборы.

В столовую вошёл ещё один мужчина. Высокий и худой как жердь, он явно диссонировал на фоне крепышей, сидящих за столом. Его интеллигентная внешность, сутулость и скованность говорили о том, что он не принадлежит к "королевской гвардии" и чувствует себя в этой компании не совсем уверенно. Заметив его, Цезарь усмехнулся и сказал:

– А–а–а, Вадим… Опаздываешь. Я дважды никого не приглашаю… Ну проходи, садись.

––Извините, Антон Борисович, я не думал, что ужин будет… неофициальным, – смущенно ответил тот, проходя к свободному месту.