Вот так, всё ещё в приподнятом настроении, я сначала искупался, а потом на походной плитке, аналогичной той, что в землянке находилась, приготовил себе просто шикарный ужин и, сидя на балконе, краем глаза наблюдая за округой, поедал приличного размера ещё скворчащий кусок жареного мяса. Оно хоть и разморозилось в магазине, но протухнуть ещё не успело, так что решил его прихватить, с чем желудок тогда был полностью согласен, просто неприлично громко рыкнув. Консервы же, которых тоже набрал, я на потом оставил. Чувствую, что ещё успею ими наесться.

Хорошо хоть поесть успел, прежде чем…

– Фак! Это ещё что такое?

Чем больше темнело, тем сильней на небе проступало что-то непонятное. Когда же окончательно стемнело, я просто обмер от увиденного.

Небо было абсолютно чужое!

Не наше, не земное, а с крупными, с горошину, а то и с вишню размерами… простыми, привычными для нас звёздами их уже не обзовёшь – планетами. Не такие многочисленные, как видимые с Земли, эти планеты плавали среди многочисленных жутко выглядящих космических туманностей.

Чужое небо! Чужой мир!

Всю ночь я просидел в кресле и всё никак не мог поверить в реальность происходящего. Зомби – их, пусть и с трудом, но достаточно быстро воспринял, не зря с братом всю жизнь к какой-нибудь херне готовились. Но не к другому миру. Ведь это значит, что всё, с братом я действительно больше никогда не увижусь. И то чувство, что испытал при виде обращённой тётки, будто кусок души у меня вырвали – оказывается действительно вырвали.

Один во всём мире.

Очень хотелось закурить, но обещал брату до армии этого не делать. Он-то раньше курить начал, о чём потом жалел, а в армии, говорил, вообще из-за этого вешался. Так что хоть мне она теперь и не грозит, судя по чужому звёздному небу, обещание, данное брату, я сдержу. До девятнадцати, как минимум, курить не буду. А потом… Жизнь покажет, что будет потом, сейчас дожить хотя бы до восемнадцати.

В себя меня привело непонятное шевеление вурдалаков в сквере Воинской Славы, он как раз наискосок через Т-образный перекрёсток от дома брата находился и с балкона частично просматривался. Тем более сейчас, когда оказывается уже рассвело. Так вот, эти твари внезапно возбудились и… насколько я понял, принялись драпать, изредка оглядываясь назад.

– Так, так, так, – я был рад хоть какому-то шухеру, абы только отвлечься от тяжёлых мыслей. – И что же это вас так напугало?

Тряхнул головой, окончательно приходя в себя, допил холодный, но зато до горечи настоявшийся чай, взял бинокль, прихваченный ещё вчера из шкафа, где у брата всякое разное и интересное хранилось, попытался рассмотреть то, что вурдалаков… вот прицепилось слово, не отвяжется. Зомбаков теперь только вурдалаками и называю.

– Оба-на! – замер я, найдя тех, кто кипиш поднял. – А вот и марафонцы!

Рассмотрел их в бинокль и сразу же осознал… Да, в очередной раз мне повезло, что я не стал их тогда окликать, ведь эти голые марафонцы и есть настоящие вурдалаки. Поспешил я с привычкой зомбаков так называть.

Один вурдалак, – и тут я ошибся, сравнивая их тогда с Витькой-морячком, – он, оказывается, по сравнению вот с этим вот, сейчас объявившимся, так, дистрофик не дистрофик, но близко к этому. Гориллоподобный монстр с гипертрофированными мышцами, существенно выше двух метров роста, и это он ещё сутулый, с длинными, мощными лапами, внушал… да, внушал.

Остальные твари попроще были, хоть и тоже уже видоизменённые. Как и главный, мышцой начали обрастать, морды, уже не совсем человеческие, начали приобретать более хищные черты. Да и сами они, глянешь – сразу видно, что хищники. Вурдалаки. С простыми зомби их уже точно не перепутаешь.

Теперь стало понятно, для чего нацикам Barrett нужен был. По таким тварям из него только и работать. Я даже на миг пожалел, что не взял его с собой, но тут же откинул эту глупую мысль. Никогда из такого оружия не стрелял, только в интернете видел, как это делается, ну и результаты его работы видел. Прилетало иногда со стороны «лесных». А раз не умею, так нечего и сожалеть, будем работать из привычного и хорошо освоенного мной БАЯД.

И да, несмотря на то, что танцору обычно мешает, всё это сжалось и к подбородку поджалось… Впечатлили эти твари меня своим внешним видом, да. Но я всё равно собирался поохотиться на теперь уже точно вурдалаков, благо движутся они в мою сторону. Видимо судьба силёнок поднабралась и сегодня ещё раз решила мне подмогнуть, направив их мне прямо под нос, давая шанс разобраться с вопросом: бредил лысый или всё же правду говорил, и спораны действительно существуют. И шанс на то, буду я жить, или как живец закончится, снова в развалину превращусь и в этот раз точно зомбаком стану.

– Спасибо! – еле слышно прошептал я, открывая окно на балконе.

Но тут же замер: нечего квартиру, где живу, светить. Медленно, как и открывал – закрыл створку обратно. Вскочил с кресла и метнулся в комнату, где шустро принялся экипироваться, последними повязал бандану, натянул перчатки и, вернувшись на балкон, посмотрел ещё раз на уже и без бинокля нормально видимых «марафонцев». Глотнув живца, прихватил оставленный там автомат и направился на выход.

С крыши поохочусь.

Это конечно не с третьего этажа, на котором квартира брата находится, но и не предел дальности, так что трудностей никаких не должно возникнуть… надеюсь.

Лестничные марши метеором пролетел, благо ничего не опасался. Вчера ещё весь подъезд проверил, двери открытые закрыл, на чердак замок сбил, чтобы если случилось бы драпать, не пришлось возиться с ним. Вот сейчас и пригодилось, без задержек забрался на крышу и сразу же вправо рванул, чтоб оказаться точно напротив улицы Гайдара, она как раз мимо сквера тянется и по ней сейчас в мою сторону зомбаки и валят, разбредаясь в разные стороны на перекрёстке.

Следом за ними шествуют «марафонцы». По-другому и не скажешь – именно шествуют: вальяжно, не спеша…

– Ф-фак! – выдохнул я потрясённо, когда увидел, как главный «марафонец» резко ускорился и ударом мощной лапы легко снёс голову отставшему от остальных зомбаку.

Присев за парапетом, я сейчас наблюдал за ними в бинокль, и вот это обезглавливание во всех подробностях рассмотрел, как и последовавшую вслед за этим трапезу. Вурдалак телу зомбака даже упасть не дал, подхватил его и вонзил очень, ну просто очень внушительно выглядящие, совсем уже нечеловеческие зубы в то место, где совсем недавно у того голова находилась.

Остальные «марафонцы», не обращая на него внимания, продолжали не спеша двигаться вперёд, вертя головами по сторонам и ища кого-то. И я даже, кажется, догадываюсь, кого. Выживших людей эти твари ищут, раз на простых зомби не особо внимания обращают, но при этом окна квартир внимательнейшим образом осматривают: не мелькнёт ли там кто? Как и между машин круги наматывают, тоже явно не просто так.

Чем ближе они приближались, тем больше меня сомнения одолевали: стоит ли раскрываться? Двенадцать вурдалаков, справлюсь ли с ними, или…

«Справлюсь! – принял я окончательное решение, когда главный, подкрепившись, уронил понадкусанное безголовое тело и следом за остальными двинулся. – Если хочу жить, то должен справиться, – накручивал себя мысленно, – иначе лучше сразу сдохнуть, чем снова испытывать то чувство беспомощности, что совсем недавно ощущал. Чувствовать, как медленно в зомбака превращаюсь».

– Справлюсь! – прошептал, откладывая в сторону бинокль и беря в руки прислонённый к парапету автомат.

Начинать нужно с главного «марафонца». Хотя уже и сомневаюсь, что это именно те, кого я тогда в поле видел. Там, если память не подводит, несколько таких здоровяков было. И общее количество, всего десять вурдалаков, а не как здесь – двенадцать. Так что не одна такая стая по городу бродит. Нужно будет…

Прогнал все левые мысли, чтоб не сглазить, приник к автомату, выцеливая голову «глав-марафонца», и постарался размеренным дыханием успокоить разошедшееся не на шутку сердце.