–
Я им говорю, что сама приготовлю, так они без предупреждения просто звонят в дверь и вручают пакеты с судками! – жалуется Оля подруге о наболевшем.
–
Так не открывай дверь, – та хохочет.
–
Я раз и не открыла. Оставили еду под дверью.
–
Съели?
–
Съели. Бабушка вкусно готовит. К тому же с малым нянчатся, я могу на сутки отдать, вообще без проблем.
–
Может, няню?
–
Зачем?
–
Чтобы отказаться от помощи тех, кто тебя раздражает, – размышляла подруга.
–
Они – моя семья.
–
А муж кто?
Оля продолжала на словах бунтовать против системы, но успешно пользовалась ее благами, оставаясь частью системы.
Пяти лет жизни в условиях концлагерного надзора Олиному мужу хватило, чтобы поставить супруге ультиматум: «Или они подальше или я насовсем?» На это женщина, подкармливаемая из «папиных волшебных мешков» мило отвечала: «Они добра хотят, не перебарщивай. Тем более, ты столько, сколько папа дает, не зарабатываешь». Посему Ирочкин супруг продолжал ворчать по-тихому в спальне, а собственные именины терпел в кругу любящей дружной семьи супруги.
Та же встречалась с другими мужчинами и приносила домой неподъемные букеты цветов, индивидуально написанные картины, украшения и тоску по жизни, которую могла бы иметь.
–
Что с тобой? – спрашивал муж, когда Оля периодически плакала по ночам.
–
Я несчастна, – спокойным гробовым голосом отвечала женщина.
–
Что нужно сделать, чтобы ты была счастлива?
–
Ничего.
–
Тогда как же ты станешь счастливой?
–
Не знаю.
–
Чего ты хочешь?
–
Ничего.
–
Как можно жить и ничего не хотеть? Ты со мной несчастна?
–
Отстань, – привычно успокоившись после беспокойства нелюбимого супруга, Оля отвернулась и заснула.
***
–
Мне сон приснился странный, – заявила за завтраком Мария Ивановна.
–
О чем? – тщательно разжевывая бутерброд с ветчиной и свежими домашними огурцами с дачи, интересовалась Вера. Ее манера жевать всех выводила из равновесия – оказавшиеся у женщины во рту продукты, долго и скрупулёзно перемалывалась в жидкую кашицу с характерным собачим плямканьем. Процесс поглощения пищи занимал кучу времени и нервов окружающих.
–
Я иду по коридору и вижу в конце сидит мой Назар.
–
Каким он был? Папа редко к тебе приходит…
–
Сидит на табуретке вдали от меня в костюме сером, в котором хоронили, и пристально смотрит. Чистый, стрелки на брюках. Интересно, кто их там нагладил? И рубашка белая. Я ему: «Назар, ты чего здесь сидишь?» А табуретка, видно, неустойчивая, сидит и шатается. А он мне: «Тебя жду…»
–
А ты что? – Верочка наконец доела бутерброд и уставилась на маму.
–
А я отвечаю, что пока не могу. Тут у меня куча дел, дети, внуки. Постирать много накопилось за неделю, – глаза Марии Ивановны наполнились водой и женщина сглотнула.
–
И?
–
А он мне: «Я подожду, не спеши».
Мария Ивановна умирала два года. В голове у 72-летней женщины нашли опухоль. На излечение цистита гарантий не дают, а тут рак. Помимо лишнего в мозге у мамы имелся сахарный диабет, гипертония и проблемы с сердцем – пакет must have в ее возрасте и гарантированный отказ в операции.
Верочка не могла смириться с тем, что маму даже не попробуют вылечить. Она обивала пороги институтов, врачей, доцентов и государственных структур, посылающих ее к чертовой матери, но все же договорилась об операции без каких-либо гарантий. Женщина, которой не впервой стоять на коленях перед доктором, измотала светилу хирургии настолько, что тот не просто назначил дату операции, но и согласовал с Верочкой протокол хирургического вмешательства. А что, смотреть дома у телевизора как мама отходит?
Марию Ивановну прооперировали, и та впала в кому. Сутками дети и внуки наблюдали полуживое тело в дорогостоящей, посему крайне вежливой клинике, где привозили на специальных каталках завтрак/обед/ужин, предназначенный пациенту. Пациент по объективным причинам довольствовался едой по трубкам, поэтому провизию поедали родственники. В горло казенные харчи особо никому не лезли, так как Верочка устрашала всех ключевыми периодами после операции: то 3-тьи сутки поворотные после операции, то 10-й день показательный, то 14-й решает вопрос о дальнейшем выздоровлении. Перечить «доктору» не хватало духу ни у кого, поэтому кивали, соглашались и ждали. Мария Ивановна не открыла глаза ни на 3-й день, ни на 203-й.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.