Один из военных приветливо взмахнул рукой.

Пограничник заметил этот жест и быстро вернул документы Дмитрию.

— Проходите, — он был краток как никогда, пятясь, словно рак, в темноту своей будки.

Дракон злорадствующее сверкнул глазами, и защелкнул, невесть откуда появившиеся у него в руках наручники, на запястье Лернора.

— Это еще зачем? — больше удивился, чем возмутился парень.

— Чтобы случайно в толпе не потерялся, — зло улыбнулся Дракон, приковывая его к себе вторым браслетом.

«С тобой, даже если захочу, не потеряюсь, блин.» — давая волю мысли, еле придержал язык парень.

В таком состоянии они миновали контрольный пост и, обменявшись с встречающими приветствиями, влились в бурный человеческий поток.

Бурная река граждан всевозможных видов, расцветок и красок несла их из аэропорта в город. Шаг влево, шаг вправо и любого из них могло в миг унести встречным людским течением.

Упираясь в широкие спины военных, их компания старалась не на шаг не отставать от сопровождающих.

Словно ледоколы, прокладывающие путь в вечных льдах ледовитого океана, два военных разведчика, упрямо ломились сквозь толпу. Они безжалостно работали мощными локтями, вызывая жуткое негодование у тех, кому довелось оказаться на пути следования картежа. Там, где не помогал локоть, в ход шло удостоверение. Не один из сопровождающих не гнушался увеличивать его эффективность с помощью отборного русского мата.

Прочно прикованный наручниками к руке Дракона, Лернор, чтобы не получать дискомфорта от давки, старался настроить себя более позитивно.

Расслабившись, он просто плыл по течению, совершенно не делая усилий, чтобы удержаться на ногах. Его и так подпирали со всех сторон, а Дракон упрямо тащил в известном только ему направлении.

В таком движении была своя прелесть. Можно было непринужденно следить за тем, как шустро орудуют карманники, изучать измученные лица, спешивших на работу граждан и беззаботно улыбаться особям женского пола. Он расслабился, стараясь не думать ни своем будущем, ни о невеселом настоящем и даже не о том, как ужасно сейчас выглядит со стороны.

Очнулся он лишь на станции подземки «Прибалтийская», неожиданно придя в себя у самого края перрона.

Сырость и прохлада, постепенно приводила Лернора в чувства, успокаивая головную боль. Но если внутренние неприятные ощущения начинали покидать его, словно по закону подлости появлялись новые — внешние.

Как только появился свет в конце тоннеля, толпа, находившаяся позади, давя на пятки, с надеждой подалась вперед. Так напористо и так стремительно, как будто это был не обыкновенный прибывающий поезд, а свет надежды в маленьком темном жизненном туннеле каждого из потенциальных пассажиров.

Возможно, так оно и было, для тех, кто опаздывал на работу или важную для карьеры встречу, но были и те, кому этот свет ровным счетом ничего не значил. Но находились эти «счастливчики» почему-то ближе всех к краю перрона.

— Эй! Полегче! — взревели стоявшие у опасной разделительной черты пассажиры.

Все они не на шутку испугались за свою жизнь. Эти люди никак не желали быть услужливо скинутыми на рельсы, прибывающего поезда. Таким образом, наотрез отказываясь, превратить приближающийся для кого-то «спасительный» свет, в последнее, но эффективное решение всех нерешенных проблем. Вжик, Вжик — и дело в шляпе, а тело в трупном мешке. Просто и со вкусом. Правда, немного извращенным.

— Куда ж вы прете, изверги!?

— Идите на … ! Харе толкать!

— Ироды, все же поедем!

Но были и те, кто наоборот упорно молчал, делая решительные шаги вперед. И, то ли жалость к этим дуракам, то ли зависть к их уверенной решимости двумя шагами свести счеты с жизнью, заставляла окружавших их жителей подземки в последний момент хватить потенциальных самоубийц и оттаскивать обратно на безлопастное расстояние.

— Куда!?

— Живи, дурак!

— Спасибо скажи!

Толпа, живя и страдая, словно единый организм в одно мгновение демонстрировала свою разобщенность и сплоченность. Один за всех и каждый сам за себя.

Так, под громкий стук колес, шумно и эффектно, прибыл первый поезд и обдал всех, принесенным по пятам из темного тоннеля, прохладным ветерком.

Жизнь на секунду остановилась, но это была лишь одна, едва заметная, секунда. Ровно столько длилась безмолвная пауза до момента открытия дверей поезда.

— Это не наш поезд! — сквозь творившийся хаос прокричал Дракон, выдергивая Лернора на возвышенность.

— Как не наш? — не понял парень, совершенно не понимая, о чем идет речь.

Рядом уже расположились все остальные члены их небольшой экскурсии, нервно куря и наблюдая, как начиналась посадка.

Тут действительно было на что посмотреть.

Не посадка на поезд, а настоящий штурм. Стенка на стенку, пассажиры-покидающие, схлестнулись с превосходящими силами тех, кто желал немедленно сесть на поезд.

— …Какого хрена, вы изменили расписание? — кричал в переговорное устройство старший из разведчиков. — …Мать вашу, плевать я хотел на то, что машинист заболел. Вы что автоматический поезд сами запустить не можете? Да вас за такой бардак под трибунал отдать мало… Не первый раз уже! То раньше, то позже…

Дальше Лернор слушать не стал, с ужасом оглядывая, творившийся внизу бедлам.

Где-то в хвосте поезда на перроне началась драка. Ревели дети, благим матом кричали женщины, но, внезапно, все прекратилось в миг, как будто по мановению палочки невидимого дирижера.

Вместе с закрытыми дверьми тронувшегося с места и набирающего скорость поезда, исчезла и основная причина безобразия.

Удивительно было то, что никто не пострадал, а платформа так же быстро опустела, как берег во время отлива. Лишь на том месте, где произошла драка, интенсивно орудовали дубинками стражи порядка.

Плотном кольцом заслонив несчастных от любопытных взглядов, они лениво поднимали и опускали символы своей власти.

Прошло не менее трех минут, прежде чем новая человеческая волна вновь заполнила все пустующие места на перроне. Восстановленный пейзаж, как и перед первой посадкой, вызвал в Лерноре ощущение дежавю.

Даже на месте где произошла драка, было уже сложно разобрать, что происходило в данный момент.

Через некоторое время из тоннеля опять послышался стук колес.

Толпа вновь взволновалась и насторожилась, словно голодный зверь, и лишь с некоторыми вариациями повторила все то, что Лернор уже видел одним поездом раньше.

Крытый серый поезд с шипением затормозил на станции. Всем своим видом и необычностью распугивая первые две шеренги пассажиров. Они произвольно стали вдавливаться в людскую массу позади себя. Последовал, казалось бы, нескончаемый поток матерных выражений в ответ и отчаянное сопротивление такому неожиданному движению.

— О! А вот это наш поезд, — довольно заметил Дракон.

— Наш то наш, — пробурчал второй разведчик. — Подождем, пока толпу разгонят.

— А с самого начала, другим способом нас доставить никак нельзя было? — язвительно поинтересовался Дракон.

— Ты, что первый раз в Москве? — усмехнулся старший разведчик, и, поднеся микрофон ко рту, рявкнул, обращаясь к уже невидимому собеседнику. — Очистите головную часть поезда!

Открылись двери и на перрон высыпали солдаты внутренних войск, дружно стуча по бетону тяжелыми подошвами. Быстро построившись в шеренгу, они безжалостно стали пробивать дорогу прикладами.

Толпа, уже не только как голодный, но теперь уже и раненый зверь взревела от боли, ужаса и возмущения и стала медленно тесниться, сдавая занятые позиции.

В солдат полетел разнообразный металлический мусор, в таком количестве, как будто каждый из пассажиров считал своим долгом носить при себе что-нибудь тяжелое и лишнее.

В ответ тут же раздалась пара-тройка выстрелов, и людская масса с криками ужаса стремглав стала ломиться прочь со станции, снося заграждения и скамейки.

В своем стремлении как можно скорее пробиться к спасительному выходу на поверхность, люди толкали и давили друг друга. Движение солдат резко ускорилось, а платформа вновь почти полностью опустела.